— Добрый день, — сказал он поклонившись. — Меня зовут Василий Смирнов, я тренер вашего сына.
— Тренер? — приподнял бровь отец. — И как успехи Алексея?
— Весьма впечатляющие.
Он аккуратно улыбнулся и украдкой заглянул в комнату. Глаза его стали серьезными, но он ничего не сказал.
— Рад.
Николай Александрович пропустил матушку вперед, не отпуская ее руку. Я двинулся следом, Василий — за мной.
— Ваше сиятельство, я взял на себя смелость попросить накрыть на стол, — тихо сказал он, наклонившись к самому уху.
Я благодарно кивнул ему. Под ногами хлюпало — коридор был частично затоплен. Везде лежали разноцветные тряпки, старые полотенца, несколько ведер. И никого из прислуги. Мария Федоровна озадаченно глянула на мокрый ковер и мягко повела рукой. Вода, повинуясь ее заклинанию, тотчас поднялась над полом множеством каплей. Они начали двигаться к матушке, превращаясь в неровный овал, который висел перед ней в воздухе. Дойдя до ближайшего окна, Мария Федоровна кивнул отцу — от его открыл — и вся жидкость выплеснулась на улицу, обдав свежестью клумбы с георгинами.
Когда мы вошли в столовую, нас уже ждала там большая тарелка с пирожками и несколько пиал с вареньем. Анна стояла в стороне, внимательно осматривая меня и родителей. Я качнул головой — медицинская помощь не требовалась. Она в ответ кивнула и побежала за чайником.
Мы расселись, а Василий снова встал за моей спиной. Отец окинул его взглядом, одобрительно посмотрел на меня. Значит, решение приблизить Василия было очень удачным.
— Алексей, расскажи о ваших тренировках. Дома-то ты совсем не уделял внимание спорту, — начал отец.
— И это было серьезной ошибкой. В первые дни Василий гонял меня по всему залу! — я улыбнулся. — Долго не могли сработаться, но потом как-то вдруг получилось. Да, тренер?
Василий кивнул и негромко произнес:
— Ваш сын поставил мне знатный фингал, и сразу дело сдвинулось с мертвой точки.
Отец рассмеялся.
— А что же до остального? Что с Вяткиным?
Лизонька, которая в этот момент ставила пузатый чайник на стол, вздрогнула. Тонкий фарфор обиженно звякнул об стол. Отец бросил на девушку долгий взгляд, а потом посмотрел на меня.
— Прокофий Андреевич очень многому меня научил, — поспешно сказал я. — География, история, литература. Мы с ним даже обсуждали теорию магии.
— А потом он уехал, да? — вспомнил отец.
Я кивнул, уткнувшись в пиалу с клубничным вареньем. Мне нечего было сказать на эту тему.
В столовую зашел Михаил. Он был недоволен, но изо всех сил старался скрыть это.
— Рад видеть, что все в порядке, — выдавил он, обведя нас взглядом.
Его можно было понять. Он уже много лет здесь командовал без присмотра, а тут сначала приехал я, взбаламутил все, задавая неудобные вопросы. Теперь мои родители, что разнесли уже две комнаты. Смотрел на него и видел, как крутятся в его голове шестеренки в виде купюр.
— Позже поговорим, Михаил, и насчет бухгалтерии и дома, и всего остального, — отрезал отец.
— Как скажете, ваше сиятельство.
Дубский дернулся, как от пощечины, но затем коротко кивнул и вышел из столовой.
Я удивленно посмотрел на отца. Зачем он так делает? При всех открыто показал свое отношение к старшему по дому. Стало интересно, чем это все кончится.
Но пока мы мирно пили чай и говорили на сторонние темы. Время от времени я приглядывался к родителям — не появится ли в их эмоциях что-то подозрительное? И не находил. Только нежность, забота и любовь. На секунду мне, Александру, стало до боли завидно Алексею. Почему я выбрал именно его? Зачем? Жил бы он и не тужил с таким-то окружением.
“Нет, выбор был правильным” — мелькнула мысль.
От неожиданности вздрогнул. Это я подумал? Почему-то уверенности в этом не было. Какой-то новый аспект ментальной магии?
— Алексей, — привлек мое внимание отец. — я хочу завтра поехать с тобой в Гильдию. Ты не будешь против?
Матушка бросила на супруга осторожный взгляд и коснулась его руки.
— Саша, ну зачем?
— Хочу познакомиться с учителем нашего сына, а заодно и поговорить с Кругликовым. Давно его не видел, — спокойно ответил отец.
По спине пробежал холодок. Что он может сделать с Лискиным? Убьет его? Или разнесет классную комнату? Мне стало неуютно. Но от Александра Николаевича не исходило никакой угрозы. Может, не все так будет плохо и он, правда, только поговорит?
— Конечно, я буду только рад, если ты поедешь со мной, — сказал я, сдержав эмоции.
Отец удовлетворенно кивнул и отставил чашку.
— Нужно поговорить с Михаилом.
Мы с ним одновременно встали из-за стола.
— Можно я с тобой? — спросил я.
— Не думаю, что тебе нужно при этом присутствовать.
— Но я же все это начал. Я должен понимать, что к чему, — уперся я.
На самом деле мне не было интересно, на чем отец его поймает и, может быть, даже уволит. Мне любопытно, как поведет себя Михаил. Матушка подняла на нас встревоженные глаза.
— Дорогие, будьте аккуратнее, пожалуйста.
Николай Александрович положил мне руку на плечо и кивнул. Василий сделал шаг, но я его остановил. Рядом с отцом ничего со мной не случится.
Когда мы еще не вышли из столовой, я перешел на магическое зрение. Хотел посмотреть, как на отце выглядят остатки его заклинания вихря. Вокруг фигуры Александра Николаевича крутился небольшой ветерок. И улыбнулся, когда он заполз отцу в один рукав рубахи и вынырнул из другого, крутанулся над головой и затаился на плечах, похожий на воротник.
Я обернулся, чтобы успеть глянуть на матушку, но тут заметил знакомое дрожание воздуха. Полупрозрачное облако висело над дверями столовой. Остановившись посередине коридора, дернул отца за рукав.
— Что такое? — спросил он.
В ответ я кивнул на дверной косяк. Отец прищурился и изумленно приподнял брови. Не говоря ни слова, он прошелся взглядом по тонкой нити заклинания и медленно пошел вдоль него. А я — следом, чуть ли не наступая на пятки. Мне-то разглядеть эту самую нить толком не удалось. Как и в прошлый раз она постоянно исчезала, будто стыдливо пряталась
