Хотя начальный период семейной жизни Силии и омрачен бедностью, она страстно любит Дермота, а красота жены буквально сводит его с ума, и он просит Силию дать обещание, что она всегда будет такой же красивой. Когда Силия оказывается беременной Джуди (это первое появление Розалинд в ее произведениях), Дермот переживает, ведь Силия утратила прежнюю фигуру. По мере того как Джуди подрастает и все больше становится похожей на своего отца, Силия чувствует, что ни супруг, ни дочь не могут дать той любви, которая ей нужна. Она глубоко переживает смерть матери и чувствует себя связанной семьей, домом, имуществом, а ей хочется путешествовать к экзотическим, далеким местам, таким как «дебри Белуджистана».
В романе дано практически точное описание и осмысление всей жизни Агаты, прожитой до апреля 1926 года, когда их с Арчи брак рухнул. Она не копается в подробностях восемнадцатимесячного романа ее мужа с Нэнси, она как бы увязывает все в аккуратный узел: смерть матери Силии становится чем-то вроде стимулятора романа Дермота. Подсознательно Силия желает расстаться с мужем, но когда приходит время действовать, ее охватывает ужас и она отказывается дать ему развод.
Хотя в «Незаконченном портрете» не рассматриваются причины, вызвавшие крушение брака героев, в нем описывается реакция Агаты на требование Арчи о разводе, подействовавшее на нее, как разорвавшаяся бомба. Боль и крушение веры в любимого человека, переживаемые Силией после двенадцати лет, прожитых в счастливом браке, неподдельны. Поначалу ей, еще не оправившейся после смерти матери, кажется, что она всегда любила Дермота и делала все, что он хотел, а он, когда она действительно нуждалась в нем, нанес ей смертельный удар в спину. В романе нет упоминаний ни о скандалах из-за денег, которые происходили между Арчи и Агатой, ни о том, как ее успехи в литературе создали трещину в их отношениях.
Агата пытается убедить читателей, что любовница Дермота, Марджори, прототипом образа которой послужила Нэнси Нил, абсолютно не интересует Силию. В «Незаконченном портрете», в отличие от рассказа «На грани», нет подтверждения того жгучего чувства ревности, которое Агата испытывала к Нэнси. Просто было слишком болезненно вновь переживать эти моменты жизни, возвращаясь к ним в произведениях.
Силия приходит в ужас от требования Дермота не упоминать имя его любовницы на бракоразводном суде, иными словами, совершить противозаконное действие. Религиозная вера ею тоже утрачена — в этом у читателя не остается сомнений, когда Силия говорит Дермоту, что верила в него, как в Бога, сейчас понимая: это «было законченной глупостью». Происходит неприятное и болезненное противоборство воли Силии и воли Дермота. Дермот превращается в «человека с оружием».
Не помня себя от горя и обрушившихся на нее несчастий, Силия начинает бояться мужа и запирает в садовом сарае гербицид для борьбы с сорняками. Но ей мерещится, что Дермот собирается ее отравить, хотя днем осознает, что это просто иллюзии и галлюцинации, нелепые «ночные фантазии». Но ночные кошмары преследуют ее постоянно, и она решает отнести фотографию матери в полицию в надежде, что они ее найдут. Некоторые литературоведы размышляли, в каком из этих двух аспектов сюжета содержится побудительный мотив к действиям, предпринятым самой Агатой в ночь исчезновения. Но фактически эти инциденты лишь иллюстрации щемящего одиночества Силии и утраты ею чувства собственного достоинства.
В романе описан нелегкий период попытки примирения мужа с женой, в котором Силия, пытаясь любой ценой сохранить брак, использовала Джуди как пешку. Но Дермот не может сдержать обещания не видеть больше Марджори.
В «Незаконченном портрете» воссозданы некоторые эпизоды, имевшие место в день исчезновения Агаты. После того как мисс Худ (ее образ списан с Шарлотты Фишер) уезжает на один день в Лондон, Дермот объясняется с Силией и признается, что не может заставить себя прекратить встречаться с Марджори. Он не признается, что собирается провести с Марджори уик-энд, а говорит, что должен на два дня уехать, и Силия отвечает ему, что, вернувшись, он ее не найдет. Ей видится промелькнувшая в глазах Дермота «искра надежды», отражающая пришедшую в его голову мысль о том, что к его возвращению она совершит самоубийство. Подобная мысль увлекает и саму Силию: он горько пожалеет и будет мучиться от угрызений совести, если она лишит себя жизни, но потом понимает: все будет совсем не так — он наверняка заставит себя поверить в то, что он тут ни при чем. Подобным поступком она лишь облегчит ему женитьбу на Марджори. Этим вечером, выйдя из комнаты Джуди, Силия спускается вниз и гладит свою собаку, прощаясь с ней, перед тем как покинуть дом.
С этого места тон романа меняется, утрачивая эмоциональную напряженность. Силия бросается вниз с моста, но случайный прохожий вытаскивает ее из воды; ее задерживают, после чего привозят в суд, обвиняя в попытке совершить самоубийство. В своем творчестве Агата постоянно перерабатывает и вновь использует идеи, появлявшиеся в ее ранее созданных произведениях. Так появились в этом романе некоторые ее, не совсем теоретически обоснованные, объяснения причин исчезновения, высказанные в интервью «Дейли мейл».
Глубину своей любви к Арчи она описывает, показывая отношение Силии к Дермоту — любовь к нему была у Силии «в крови», и жить без него она не могла. Как это ни печально, но когда Силия наконец поняла Дермота и нашла в себе силы постоять за себя, было уже слишком поздно.
Работа над «Незаконченным портретом» была для Агаты чем-то вроде болезненного реквиема по ее первому браку. Спокойная жизнь и прочные семейные отношения во втором браке помогли Агате более осмысленно описать прошлое. В ее душе все еще не зажили раны, о чем свидетельствует то, что свой прообраз в романе она показала невинной жертвой распавшегося брака, не вспомнив при этом, как именно она сама способствовала его крушению: упрямством и несговорчивостью в денежных делах и попытками заставить Арчи делать то, чего он не хотел.
Последовательность событий в романе иногда нарушается с целью опустить некоторые печальные подробности; в разговоре с дочерью Нэн, Юдифью, Агата как-то сказала: «Если хочешь узнать, кто я на самом деле, прочитай "Незаконченный портрет"». Агата всегда называла ее Джуди, ведь она была как бы второй ее дочерью. Показателем тесных отношений, которые их связывали, может служить то, что Агата назвала дочь несчастливых героев романа именем, созвучным с именем Юдифь.
Для сохранения тайны псевдонима Мэри Уэстмакотт издательство «Коллинз» оформило контракт на «Незаконченный портрет» на имя Натаниэля Миллера (покойного деда Агаты) и в момент подписания изменило это имя на Даниэля Миллера. На этот раз на форзаце дарственного экземпляра романа Нэн прочитала: «Дорогой миссис Кон от М. У. 1934 год». Когда Агате случалось дарить Нэн свои книги, вышедшие под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, она всегда надписывала их измененным почерком и никогда не упоминала в дарственных надписях своего настоящего имени.
В том же году второй брак самой Нэн приказал долго жить. Джордж прознал, что Нэн изменяет ему, и ушел из семьи. Нэн с дочерью сняли квартиру в доме на Чейн-Корт в Челси, куда Агата регулярно приходила, чтобы поддержать подругу в этот тяжелый для нее период душевного разброда. Джордж никогда не любил детей, и Юдифь с радостью бросила прощальный взгляд на удаляющуюся спину отчима. Отношения Нэн с любовником, к несчастью, закончились ничем — она решила не выходить за него замуж.
В первые десять лет второго супружества финансовые обязательства Агаты и Макса стали довольно значительными, но, к счастью, ее литературных заработков хватало для их покрытия. Кроме оплаты содержания и учебы дочери в пансионе и субсидирования археологических экспедиций Макса, Агата разработала программу ежегодного ремонта и внутренней отделки Эшфилда, а также приобрела для Макса дом в небольшой деревушке Уинтербрук близ Уоллингфорда[72], чтобы ему по рабочим делам было более удобно посещать Оксфорд.
Рождество в Эбни-Холле не обошлось без неприятностей. Макса после его женитьбы на Агате радушно принимали и Мадж, и Джимми, и их друзья, но лишь один человек из семейства Уоттсов относился к нему с неприязнью — это был их сын Джек. Они с Максом учились в одно время в Оксфорде и с тех пор невзлюбили друг друга. Причиной этого было классовое различие: Джек презирал Макса за то, что тот строил из себя джентльмена. По этой причине Макс не мог вместе с Агатой и Розалинд встретить Рождество с Нэн, Юдифью и другими членами их семьи в Эбни-Холле. Агата обожала эти праздники и даже ради Макса не могла пропустить такого удовольствия.
Ревность, которую прежде вызывали у Агаты литературные успехи Мадж, была забыта, поскольку она сама стала заметной фигурой среди писателей. Иногда ей приходилось одергивать не в меру словоохотливую сестру, которая подобно океанскому лайнеру стремилась потопить маленькие суденышки, плывущие в ее кильватере. Однажды вечером Мадж, заявившись в освещенную свечами столовую в Эшфилде, включила электрическое освещение. Агата, которой пришлось немало потрудиться, готовя ужин, разозлилась. «Сейчас же выключи свет! — закричала она. — Это мой дом». С годами Мадж становилась все более эгоистичной, Джимми не дозволялось ни единым словом выразить свое несогласие с ней. Желая сэкономить на услугах парикмахера, она обрила голову наголо и стала носить парик. В конечном счете Агата стала относиться к Мадж так: «хотя и потешная, но милая».
