за студента.
— С чего такое удивление? Не того Вагнера ждала? — изогнул бровь Алви и, подхватив меня за талию, как в танце, вывел с площадки под тень раскидистого дерева. — Пора избавляться от проклятия, Стоули!
— Но сэр Элоис сказал, будет кто-то другой… — возразила я и чуть качнулась.
— Прелесть какая! — подкатил глаза к небу Алви. — Она набралась!
— У меня день рождения! — заявила я дерзко. — Имею право!
— Имеешь, — хмыкнул Алви. — Но не право, а проклятие. Часы тикают. Что на небе видишь?
— Луну… — как-то не очень чётко произнесла я, и кусты поплыли за спиной Алви. Или мы в них поплыли.
— Ясно, — покачал головой Алви, — пунш и веселящая пыльца. Да ты время зря не теряла!
— Не теряла, — мотнула головой я и случайно стукнулась о его плечо. Устала как-то… Ой! Ноги отчего-то не держали больше. Пытаясь удержаться, я скользнула рукой по его шее.
Алви выругался, перекинул меня через плечо и куда-то понёс. В кусты…
* * *
Ветки, ветки, ноги, ноги… Темнота. Пару мгновений я висела вниз головой, как перевёрнутый для сушки пустой котелок. Крикнула ночная птица. Я вдруг осознала, что подо мной Алви, который бесцеремонно держит меня чуть пониже спины. В то время, как я созерцаю его… кхм, скажем так, брюки. Кошмар!
Я что было сил застучала кулаками по спине в белой рубашке.
— От-отпустите меня! Эй! Отпустите! — голос мой прозвучал совсем не бодро, словно чужой.
— О, проблеск сознания! — послышалось сверху ироничное. — Обнадёживает.
И он просто продолжил путь. Я попыталась оттолкнуться от того, что было ниже пояса его штанов. Хлопнула ладонью яростно.
— Не заигрывай, Стоули, — хмыкнул этот наглец.
— Я пожалуюсь Элоису!
— Начинай, — заявил сверху Алви.
Затем куда-то свернул, поднялся по широким ступеням и, судя по звуку, толкнул дверь. В пору было испугаться, но сейчас только безумно кружилась голова.
— Не могу больше кверху ногами! Меня вырвет! — крикнула я. — На вас!
— А вот этого не надо.
Алви приподнял меня на сильных руках и прислонил к стене. Почему-то мои ноги были совсем ватными, и я начала съезжать вниз.
— Стоять!
Алви подхватил меня под мышки и вернул в вертикальное положение. Не очень-то вышло. Голова стала тяжёлой. Он опять поставил меня и чуть прижал, встав непозволительно близко. Горячий. Жёсткий. С ехидной ухмылкой на губах.
— Ну и какого чёрта ты напилась, Стоули? Я же говорил про ритуал в полночь!
— Пить хотела. Компотик сладенький. Люблю сладкое… Почему нельзя? — пробормотала я и облизнула губы.
Алви вытаращился на меня:
— Ты что, никогда раньше не пила спиртное?
— Его пьют только преступники в тёмных кварталах… Нам не положено…
— Кому это, нам? — заинтересовался Алви.
— Нам, девочкам…
Он расхохотался, а я, медленно сползая и борясь с отчаянно слипающимися ресницами, проговорила:
— Не надо, сэр Алви…
Он снова подхватил меня, на это раз просто обняв. В моём животе стало горячо и почему-то щекотно, но на сопротивление не было никаких сил, так что от смущения я хихикнула:
— Сэр-сыр… Сыр-сюр… Только вы не сыр… Сыр вкусный, а вы противный… Хоть и красивый, но не считается… И ваш смех. Фу… Был бы заразительный, если б искренне… но вы… притворяетесь… всё время притворяетесь… Впрочем, я тоже… но не так…
— Тебе зелье откровенности подмешали, что ли? — изогнул бровь Алви, втянул носом воздух возле моей шеи и игриво добавил: — Или обрызгали?
— Сиренью, — кивнула я.
И всё-таки какая тяжёлая у меня голова…
— Ну надо же! — Голос Алви обрёл хрипотцу и стал каким-то масляным, как песочное печенье с кремом. — А я думал, у драконов феромоны отжала. Или у коз?
— Чего вы пристали со своими козами? — пробурчала я, чувствуя, что ужасно устала. — Я вообще ничего не знаю про коз… Издалека видела… А вы злой, как сёстры… Вас, наверное, никто не обнимал… Даже жалко…
Сквозь наваливающуюся дрёму я услышала:
— Ошибаешься, Стоули, обнимали. Вздумала пожалеть меня?!
Голова почему-то на шее не держалась, я и не стала её удерживать, устраивая на чём-то твёрдом, но вполне подходящем. Может быть, на его плече. Плевать. Вот так удобно…
В ухо мне крикнули громче:
— Эй! Не спать!
От него хорошо пахло.
* * *
Пробуждение было резким. И мокрым. Я распахнула глаза и вынырнула… из ванны. Вскочила на ноги, отплёвываясь. С моих волос, платья и даже носа полилась вода. В полутьме рядом стоял Алви со своей вечной ухмылкой.
— Дзынь-дзынь, пора вставать!
— Что вы делаете?! — заорала я.
— Я предупреждал: не спать, — заявил этот хулиган.
Медленно перевёл взгляд с моего лица на шею. На грудь, облепленную мокрой тканью. На живот. Ниже… Я вдруг осознала: воздушное платье прилипло к телу, и закрылась в ужасе.
— А ты красивая, Стоули… — заметил Алви опять тем самым голосом — кота, который захотел печенья с кремом.
И протянул огромное полотенце.
Гнев застил мне глаза.
— А вы подлец! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
— Да пожалуйста, ненавидь. Только вытрись, простудишься.
Надо же какая забота! — кипела я в ярости. Перелезла через бортик ванны и выдернула из его рук полотенце. Завернулась в него, судорожно пытаясь сообразить, куда бежать. Вокруг было темно, из приоткрытой двери струился жёлтый свет. Подо мной на паркете сразу образовалась лужа. Алви направился к шкафу в углу.
— Проклятие надо снять сегодня. А полночь близко.
— А если я не хочу, чтобы это делали вы! — огрызнулась я. — И вообще зачем вы меня окунули?!
— Не надо было пить студенческое пойло. Сама меня вынудила, Стоули. Во время ритуала ты должна быть в сознании. Трезвой.
— Я… я хочу другого менталиста!
Алви резко развернулся и отрезал:
— А не многого ли ты хочешь, Стоули? Без году неделя в Академии, а уже требуешь, чтобы с тобой все носились!
