разница совсем не смущала, в отличие от людей, которые периодически старались мне об этом напомнить. Мол, ничего хорошего при такой разнице в возрасте не получится. Но мы никого не слушали, жили вместе и только поражались, как нам хорошо и как мы похожи! Иногда все же случались неприятные моменты, особенно когда кто-то у меня спрашивал: «Это ваш сын?» Меня это дико раздражало. Неужели я выгляжу такой взрослой по сравнению с ним?!
Время шло, а мы продолжали гастролировать не только по российским городам, но и за рубежом.
Начиная с 1991 года я часто ездила на гастроли в Германию. У нас был большой концертный тур, который организовал один прокатчик, назовем его М. В сборном концерте принимали участие группы «Фристайл», «Ласковый май», я и еще ряд артистов. Всем нам он платил по «три копейки». Понимая, что это очень мало, он устраивал не менее 15−20 концертов. Мы уезжали на месяц: пятницу, субботу, воскресенье работали, а все остальные дни отдыхали, поэтому у нас была возможность погулять по городу и пофотографироваться.
Так как на тот момент в Москве было мало работы, я согласилась на эти условия и поехала. Решила, что не буду ходить по магазинам и тратить деньги, а буду копить. Однажды, после второго концерта, ко мне за кулисами подошел один мой знакомый, который раньше работал в «Москонцерте», а теперь переехал жить в Германию. Я его знала, так как раньше он иногда делал мне концерты в Москве.
— Наташенька, у меня сейчас такая сложная ситуация, я знаю, что ты здесь, у тебя будет много концертов, не выручишь ты меня деньгами? К концу твоей поездки я все компенсирую.
— Как я тебя могу выручить? У меня прошло только два концерта, и я заработала всего 1000 марок.
— А мне как раз тысяча и нужна.
— Но я не могу отдать тебе все деньги.
— Ну хотя бы пятьсот марок ты мне можешь дать?
У меня есть одна скверная черта характера. Я не умею говорить людям «нет». И на этот раз я сказала:
— Да, могу, только когда ты мне их вернешь? Лет через десять?
— Через неделю я тебе отдам, обещаю!
Я дала этому человеку деньги и больше никогда его не видела. Несколько раз я ему звонила, он все время твердил: «Да, да, да, солнышко, я все тебе привезу». Я все ждала и верила, но, увы, человек оказался нечестным, просто взял и обманул меня.
Через неделю мы были во Франкфурте, у нас прошло еще два концерта, нам полагался выходной день, и я решила пойти в большой торговый центр. У меня в кармане было 1500 марок, но тратить их я не планировала. Хотела просто погулять, посмотреть и прицениться. Мои танцоры остановились внизу у супермаркета, они хотели зайти в кафе и перекусить. Я попросила их подойти через полчаса к центральному входу, так как туда должен был подъехать наш прокатчик и нам нужно было обсудить дальнейший график.
— Хорошо, если что, то мы на связи, — сказали парни и пошли в кафе.
Я же отправилась рассматривать кофточки, юбочки и прочую ерунду.
Захожу в один магазин, в другой, поднимаюсь на четвертый этаж, а там одни шубы. Знаю, что купить не могу, но зато могу померить. Я вешаю свою сумку на крючок в раздевалке, сверху накидываю свою куртку, в которой пришла, и, совершенно расслабившись, начинаю мерить шубы. Магазин совершенно пустой, один-два посетителя. Ко мне подошла девушка-консультант и на русском языке спросила:
— Вам помочь?
— Да, — попросила я, — помогите разобраться в таком огромном выборе этой красоты.
Мы с ней разговорились. Оказалось, что она из Украины и приехала в Германию на заработки. Как потом выяснилось, ее задача была меня заболтать. Она мне носила шубы, одну за другой:
— Там большое зеркало, пройдите туда, посмотрите, там гораздо лучше видно.
Я делала вид, что я вся такая деловая, что готова сейчас купить эту норковую или лисью шубу, вот только не могу определиться, а она все подносила и подносила шубки. Намерившись вдоволь, я сказала:
— Спасибо, я пару дней подумаю и приду за понравившейся мне шубой.
— Хорошо, — ответила она и испарилась.
Я подхожу к своей куртке, снимаю ее с крючка и ничего не понимаю: вроде бы здесь я вешала свою сумку, куда она делась? Я начала метаться, искать, но сумки нигде не было. Меня как водой окатило! Ограбили, украли сумку, в которой были паспорт, кошелек, новые духи и телефон. Я подбежала к этой девушке:
— У меня пропала сумка со всеми деньгами и документами.
— Да что вы? Этого не может быть! Давайте посмотрим в раздевалке, вы, наверное, там ее оставили, давайте вместе поищем.
— Пойдемте поищем! — нервничала я.
Мы, естественно, ничего не нашли. Мне тогда и в голову не могло прийти, что эта девушка — «вражеский лазутчик». Прошло 30−40 минут, и я поняла, что мне нужна помощь, а я и позвонить-то никому не могу! Спускаюсь по эскалатору вниз, встречаю ребят и кричу им с ходу:
— У меня проблемы!
— Что случилось? Мы тебе не можем дозвониться.
— У меня украли сумку с деньгами и документами.
— Как украли? Где?
В этот момент подходит приехавший на встречу Марк и видит мое состояние:
— Наташа, что случилось?
— У меня в магазине украли сумку, а там было все!
— Сумка — хрен бы с ней, но самое ужасное — это паспорт! Тогда нам сейчас срочно придется ехать в Берлин, подавать заявку, вызывать полицию, составлять море бумаг, чтобы восстановить тебе паспорт и передвигаться с концертами дальше по стране. Кроме того, без паспорта ты не сможешь улететь домой. Что же теперь делать?!
Через несколько минут появляется его жена:
— Что случилось? Что за паника?
— Ира, Наташу обокрали.
— Где это случилось? — невозмутимо спросила она.
— В шубном отделе на 4-м этаже, — выпалила я.
— Без паники. Нас много, все идем туда.
Мы поднимаемся на четвертый этаж. Марк идет разговаривать с немецкой охраной. Все говорят, что никто ничего не видел и не знает. Мальчишки побежали по всем раздевалкам смотреть, в надежде на то, что воры деньги забрали, а сумку выкинули.
Тут Ирину осеняет идея, и она говорит:
— Телефон был в сумке?
— Да, был.
— Звонок нормальный стоит? В смысле громкий?
— Да. У меня мощный звонок, без всяких мелодий, просто сирена.
— Значит так, тишина. Серега, набирай Наташкин номер.
Он начинает набирать мой номер, и мы все слышим, что где-то вдалеке звонит мой телефон. Мы ринулись по рядам, и
