Камера скользнула в сторону и развернулась вокруг вертикальной оси. Я увидел, как опускается тонированное стекло задней дверцы пурпурной «тойоты». В темном проеме появляется ствол автомата, и на конце его начинают лопаться огненные вспышки.
В этот момент изображение остановилось, и камера вновь развернулась на нас с Ворным. Смешно втянув голову в плечи, майор пытался повалить меня на землю.
– Смотрите внимательно, Петр Леонидович. Изображение начало неспешно двигаться.
Я медленно, выставив перед собой руки, падал на землю. Майор Ворный чуть быстрее тянул из кобуры пистолет.
– Видите?
– Что?
– Следы от пуль. Я присмотрелся.
– Нет.
– Потому что пуль не было.
Картинка снова переключилась в режим реального времени.
Камера поймала в объектив уносящуюся прочь «тойоту».
Выкативший на полной скорости из переулка черный «додж» бьет «тойоту» в бок. «Тойота» перелетает через тротуар, проламывает ограждение и падает в реку.
Ахав щелкнул пальцами, и изображение исчезло.
– Это был отвлекающий маневр.
– В машине сидели камикадзе?
– Нет. В тот момент, когда машина упала в воду, в ней уже никого не было.
– Уже?… Что значит «уже»?…
– Видите ли, Петр Леонидович, в будущем люди научатся перемещаться во времени.
– В будущем?
– Да.
– Но не сейчас?
– Конечно, нет.
– Что ж, это все объясняет!
Я взял стакан, залпом допил остававшуюся в нем водку и закусил зубчиком чеснока.
– Не ерничайте, Петр Леонидович. Я говорю серьезно.
– Простите, не понял.
– За несколько секунд до того, как «додж» протаранил «тойоту», находившиеся в ней люди переместились на двенадцать часов назад. И спокойно покинули место будущего происшествия.
– То есть вы заранее знали, что именно так все и произойдет?
– Это была уже не первая попытка.
– Серьезно? Почему же я ничего не помню?
– Потому что с вами это случилось впервые… Полагаю, вам трудно в это поверить, Петр Леонидович, но мы прибыли из будущего.
– Для того чтобы нацепить мне на голову мешок, затащить в какой-то темный ангар и там угостить водкой?
– Кстати, – я снова увидел открытую ладонь Ахава, обращенную ко мне. – Хотите еще водки?
– Нет.
– Чудесно.
– Что хорошего в том, что я не хочу водки?
– Это просто такой оборот речи. Хотя количество алкоголя, которое вы уже употребили сегодня, значительно превышает…
– Давайте не будем об этом, – я недовольно поморщился. – Вы не моя мама и не моя жена. Вы вообще из будущего! Какое вам дело, когда и сколько я пью?
– Дело в том, Петр Леонидович…
– Из какого вы года?
– Нас с вами разделяют столетия.
– Да ну?… А инопланетяне прилетели?
– Мы и есть те самые инопланетяне…
– Вы захватили Землю?
– Петр Леонидович, вы не позволяете мне закончить!
Я сложил ладони вместе, а затем медленно развел их в стороны, давая понять, что теперь буду молчать и слушать.
– Пришельцами оказались наши далекие потомки, вернувшиеся из будущего.
– Разве в будущем все так плохо?
– Будущее поливариантно.
– Кто же этого не знает! – развел я руками.
– И как ни странно, Петр Леонидович, именно от вас зависит, захочется ли нашим и вашим потомкам бежать из своего будущего в прошлое.
– От меня? – на всякий случай, чтобы не вышло ошибки или непонимания, я еще и пальцем ткнул себя в грудь.
– Именно от вас, – подтвердил Ахав.
Я поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. Кашлянув в кулак, прочистил горло. Сложил руки на коленях.
– Будьте предельно внимательны.
– Я весь внимание.
– Будущее зависит от того, станет ли Россия частью единого информационного пространства. А это, в свою очередь, зависит именно от вас, от ваших действий сегодня и в ближайшие дни.
Я почесал ногтем кончик носа.
– Я как-то не думал…
Не закончив фразу – потому что не знал, что сказать, – я сделал эдакий весьма многозначительный и неопределенный жест. Жест сей ровным счетом ничего не означал, но Ахаву, наверное, будет интересно подумать над его смысловым наполнением.
– Петр Леонидович, разве вы сами не видите, какие интриги плетутся вокруг вас? Во время прежних ваших визитов в Москву с вами случалось нечто подобное?
– Вы имеете в виду перестрелку в ресторане?
– И это тоже.
– Так значит, она была на самом деле?
Рука Ахава, появившаяся из темноты, повторила мой недавний жест.
– И ради чего все это? – спросил я.
– Вас пытаются вынудить отказаться от поездки в Облонск.
– А я должен туда ехать?
– Непременно.
– Зачем?
– Именно среди реликтовых Облонских болот поднимутся первые в России информационные башни. Созданное ими информационное поле окажется достаточно сильным для того, чтобы они смогли защитить себя, когда их обнаружат. После этого прогресс уже невозможно будет остановить.
– Но при чем тут я?
– Вы разве сами еще не поняли? Прежде чем ответить, я задумался.
Определенно, у меня не было никаких мыслей по этому поводу. Видимо, Ахав и сам это понял.
– Вы сами, Петр Леонидович, создаете поле, необходимое спорам для того, чтобы пробудиться и начать рост. Такова уж особенность вашего организма.
– То есть я должен непременно поехать в Облонск, чтобы пробудить спящие там споры?
– Именно так, – подтвердил Ахав.
Я удивленно посмотрел на свои ладони. Говорят, некоторые особо одаренные люди могут видеть свое биополе. Я ничего не видел. Хотя, конечно, источник силы, о которой толковал Ахав, мог оказаться не в ладонях, а в какой-то другой части тела или органе. Например, в печени. Точно – в печени! Поэтому-то Ахава так беспокоит мое пристрастие к выпивке!
Меня охватило некое странное волнение. А может быть, беспокойство. Мне вдруг стало казаться, что я чувствую время. Не так, как ощущаем мы его обычно, мысленно отсчитывая секунды, часы и дни, а физически. Будто песок, утекающий между пальцев – избитое, но очень верное сравнение.
– И что я должен сделать в Облонске?
– Ничего.
– Как это – ничего? – мне показалось, что я ослышался. – Сначала вы говорите, что от меня зависит будущее, потом заявляете, что мне ничего не нужно делать!
– Все произойдет само собой, – заверил меня Ахав.
– Но мне необходимо убедиться, что все в порядке. Иначе я потом всю жизнь буду думать – получилось или нет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
