Магос внимательно и даже порой сконфуженно слушал повествование Теодора, затем растерянно поднял на него глаза и признался, что получил несколько из его писем в Гиране, но пребывал тогда в настолько плачевном состоянии, что не мог позволить себе отозваться на предложение друга о помощи.
— Я должен был сам выпутаться из той ситуации, в какую попал из-за своей же глупости и неуемных аппетитов. А когда я достал деньги и нашел способ зарабатывать здесь, в Хейне, открыв поначалу небольшую лавку, а вскоре и скупив всех наемников и торговцев кожей в регионе, и превратил торговлю в регулярное и прибыльное дело, я думал разыскать тебя. Но, — запнулся Магос, — в голову мне пришло, что ты где-то теперь живешь своей новой жизнью, без глупых приключений на голову по вине старого высокомерного колдуна, и я подумал, что не буду больше тебе мешать, и вот ты здесь… сам… — мужчина пустил слезу, но тут же отмахнулся и радостно поглядел на Тео.
И для Тео эта единственная слеза была дороже самых бурных объятий, ведь лишь раз до этого видел он, как Магос плачет: в ту ночь, когда ушел Тэль-Белар.
«Тэль-Белар был прав… — вдруг промелькнула мысль у Тео в голове. — Магос сам прошел через это испытание. А я…. Я так и не научился жить своей жизнью и почему-то думал, что от меня может зависеть благополучие этого необыкновенного человека».
— Магос, — робко обратился к нему Теодор, — оказывается, у тебя есть дочь, в Глудио…
— Как ты узнал? — маг нахмурился.
— Иначе я бы не нашел тебя… Капитан, ее отец, ну, то есть… ну, ты понял… Он ничего мне не сказал — я даже было подумал, что он убил тебя… Но потом один нищий подсказал мне, что ты отправился в Хейн.
Магос довольно причмокнул:
— Знаешь, а я ведь специально рассказывал перед отбытием в каждом кабаке Глудио, что собираюсь в Хейн, на случай, если бы ты и вправду начал меня разыскивать… Но не думал я, что ты узнаешь про Рози, — Магос поглядел на Тео, но тот молча ждал объяснений.
— Я был очень молод, — задумчиво произнес маг, — мне тогда только-только отказали в обучении в Башне Слоновой Кости, и передо мной стоял выбор: вернуться на остров, чтобы отгонять от стен деревушки гоблинов и шакалов, или устроиться наемником на большой земле. Когда я прибыл в Глудио, у меня не было ровным счетом ничего: ни оружия, ни брони, ни зелий… Эта милая девушка, Розанна, отчего-то тогда обратила внимание на меня, бездомного и безоружного: видимо, я был либо чересчур хорош собой, либо, наоборот, неимоверно жалок. Я рассказал ей, что мечтаю стать телохранителем, но без оружия найти клиента практически невозможно. И она помогла мне достать простенькую магическую булаву — мое, по сути, первое настоящее оружие. И когда я нашел работу у Арри, Рози снабжала меня зельями и даже магическими книгами, по которым я впоследствии учился. Я видел, что девушка влюблена в меня по уши. И тогда я захотел сделать ей приятно. Я и предполагать тогда не мог, что скоро смогу получить профессию и продолжить обучение магии. Я думал, что, возможно, просижу в Глудио до конца своих дней. Розанна была очень мила, добра и, что немаловажно, красива: у нее были длинные золотистые волосы и прелестные зеленые глазки. Она была хрупкой, изящной девушкой, из тех, которым не хочешь сознательно сделать больно или как-то обидеть. И я тогда поддался на ее уговоры, и мы поженились. А потом родилась Гармония… Красивое имя, да?
Тео грустно кивнул.
— А потом… — Магос запнулся. — Я понял, что не смогу ничего добиться, имея за спиной такой груз, как жена и младенец, и как только я получил профессию — был таков.
Через минуту Магос продолжил:
— Ты можешь сказать, что это был мерзкий поступок… Да, вероятно, самый мерзкий из всех, что я совершал. Но, Тео, в свое оправдание хочу сказать, что я ежегодно посылал Розанне хорошую сумму денег, которой должно было хватать им с малышкой на безбедную жизнь. И лишь недавно от капитана Батиса, который стал Розанне мужем уже через год после моего исчезновения, я узнал, что все мои деньги он укрывал от Розанны и Гармонии. И тогда я потребовал эти деньги назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вот как ты выбрался из нищеты?
— Да… Я, можно сказать, сделал отличные инвестиции в будущее, а капитан выступил моим личным банкиром.
— Не считая того, что он воспитывал твою дочь, как свою.
— Признаю, что обязан ему. Гармония выросла чудной, прекрасной женщиной. И у нее есть отец, — Магос сделал паузу, — настоящий отец, который никогда не даст ее в обиду.
— Но, Магос… При всех деньгах, что ты получил назад от капитана, как же тебе разрешили вновь промышлять на территории Иннадрила?
— Ах, это… — маг довольно усмехнулся. — Видишь ли, наш старый знакомый Госта, отвечающий за охрану порядка в Хейне, оказался двоюродным братом капитана Батиса, и я…
Тео не дал Магосу договорить.
— Ты шантажировал его тем, что расскажешь правду его дочери, то есть своей дочери, если он не устроит тебе такой вот прием… — Тео не мог поверить, что его друг пал так низко.
— Да всего-то потребовалось, что убрать меня из черного списка, — фыркнул Магос. — Я считаю, небольшая услуга за возможность иметь под боком такую красавицу-дочь, как Гармония.
— А знаешь, — помедлив минуту, обратился Тео к Магосу, — у нее твои волосы…
Вечерело. Друзья сидели на заднем крыльце торгового дома и разговаривали ни о чем и обо всем.
— А ты знал, Теодор, что лорд Лионель в молодости своей тоже промышлял охотой?
Тео блаженно покачал головой. Давно ему уже не приходилось вот так сидеть бок о бок с близким человеком и предаваться бессмысленной болтовне.
Магос достал табакерку и предложил Теодору.
Тео отказался, с удивлением заметив, что раньше Магос табака не нюхал.
— Надо же себя как-то баловать, — пожимая плечами, заметил старый маг, — табак здесь не растет, его возят из Глудина, и стоит он приличных денег.
Теодор не мог не заметить, что в целом маг выглядел весьма неважно: он казался каким-то потерянным и, хоть и оставался дерзким в речах и беседах с посторонними, в разговорах с Тео он больше ворчал или предавался воспоминаниям о прошлом.
— А помнишь, как мы угодили в тюрьму к Госте? — спросил он Тео.
— Угу. Ты тогда еще все никак не хотел признавать, что мы оказались там по твоей милости.
— А теперь вот честь мне на улице отдает, старый капитан… Эх… Время никого не щадит.
— Ты и вправду больше не охотишься сам? — перевел тему Теодор.
— А зачем? — пожал Магос плечами. — У меня теперь целая команда охотников и бригада гномов-кожевников, — и, помедлив, добавил: — У меня теперь оружия-то нет никакого, да и брони тоже…
— А то изображение в Робе Кошмаров?
— Ах, этот ужасный портрет… — Магос махнул рукой. — Так сказать, память о былых временах…
Не найдя слов, Тео вновь сменил тему.
— Ну а что насчет новых островов? Я слышал о появлении двух новых земель по соседству с плавучей столицей Иннадрила.
Но Магос снова махнул рукой:
— Все, кто отправился на Кристальный Остров, пропали без вести, и лорд Лионель запретил туда плавать. Они даже не стали устанавливать там точку телепорта, потому что никто не мог выполнить это пустяковое, на первый взгляд, задание.
— Я думал, лорд Лионель уже уступил свое место молодому претенденту.
— У Лионеля эльфийские корни. И хоть по меркам людей он давно уже дряхлый старик, никто не может сказать, как долго он еще проживет. Потомков у него нет, и вот он уже с десяток лет ищет себе достойного преемника, но пока никто так и не понравился победителю Дракона Воды. Он все время говорит, что его преемник должен обладать исключительными качествами, что помогут в борьбе с предстоящим злом в лице Шилен, Богини Хаоса и Разрушений. Лорд полагает, что появление Кристального Острова каким-то образом связано со скорым пробуждением одного из ее детей-драконов, Фафуриона, который сгинул в водах Иннадрила после того, как Лионель нанес ему божественным мечом смертельную рану.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
