во-вторых, мне очень хотелось пить. Так сильно, что стоило мне остановиться в дверном проёме кухни, как первым порывом было добрести до раковины, провернуть вентиль и присосаться прямо к крану, плюнув на то, как это будет выглядеть со стороны.
Горло саднило так, что даже дышать было больно. Так какое мне дело до того, что подумает о моих действиях Стужев. Никакого. Абсолютно.
Осталось только отдышаться и выполнить задуманное. Проще простого. Нужно просто чуть-чуть опереться на косяк и…
– Ты зачем встала? – возмутился Стужев, заметив меня в дверях.
Или услышав, что будет вернее. Дышала я так, что сама поражалась раздающимся хрипам и своей одышке.
– Так, Никит, будь умницей и посиди немного без меня. Держи, – всучив сыну в руки какого-то слонёнка, которого я не припоминала среди наших игрушек, Лёша направился ко мне. – А тебе надо обратно в кроватку.
– Я хотела… попить, – сипло выдохнула я, понимая, что сил сопротивляться нет. Поэтому спокойно позволила Стужеву подхватить меня на руки. И именно в этот момент я поняла, что на мне надета пижама, хотя я точно помнила, что засыпала в джинсах. – А когда я переоделась?
– Я тебя переодел, – заявил Стужев, осторожно сгружая меня на диван.
– Ты совсем охренел…
– Во-первых, ты сама попросила тебя переодеть и даже указала рукой, в какой стороне я найду вещи. А во-вторых… если я скажу, что делал это с закрытыми глазами, тебя это успокоит? Нет? – меня хватало только на то, чтобы грозно сопеть. – А если скажу, что видел тебя полуголой и раньше? Тоже не аргумент?
– Вообще не аргумент! – попыталась я рявкнуть, но не уверена, что Стужев понял хоть слово из-за одолевшего меня приступа кашля.
– Сейчас, – Лёша отошёл к столу и налил в стакан из откуда-то взявшегося на нём графина нечто похожее на сок. Судя по цвету – вишнёвый. – Держи.
Сделав несколько глотков, я поняла, что не угадала. Это был морс. Очень кислый морс.
– Умничка, – похвалил он меня, забирая пустой стакан и возвращая его вновь наполненным. – Пей. Я сейчас Никитку проверю и вернусь. Заодно градусник принесу.
Проводив его задумчивым взглядом, я сделала несколько глотков. Пить действительно хотелось жутко. И кислинка, стоит отметить, была очень кстати. Правда, я не совсем понимала, где Стужев взял графин. У меня такого точно не было.
– Ты в магазин ходил? – уточнила я, когда он вернулся, сжимая в руке градусник.
Электронный. Точно не мой, так как у меня был ртутный. Говорят, он самый верный…
– Ходили, – поправил меня Стужев, забирая стакан и вручая мне градусник. – Утром, днём и вечером. Всё как положено. За дневной сон не переживай, Никиту вчера я уложил в два, сразу после прогулки. Проснулся он в пять. Ты кушать будешь? Куриного бульона нет, это выше моих кулинарных способностей, но я приготовил вермишелевый суп. Никитка его оценил.
– Не поняла, – я даже головой встряхнула, чуть не потеряв равновесие, и это учитывая, что полулежала на диване. – Ты за час с ним три раза гулял? И что значит с двух до пяти? Сейчас… десять. Ещё только…
– Саша, ты почти сутки проспала, – огорошил меня Стужев. – Просыпалась периодически, прося то переодеть тебя, то попить, то мороженного.
– Да быть не может, – выдохнула я, не веря, что смогла столько проспать.
Не могла. У меня Никитка! Я просто не могла вот так вот…
– Ладно, про мороженное я наврал. Боюсь, озвучь я твои реальные хотелки, ты мне мало того, что не поверишь, так ещё и градусником кинешь. Слишком они непристойными были.
– Стужев…
– Кстати, про градусник, – перевёл он тему, услышав характерный писк. – Давай его сюда. Не нравится мне твоё состояние.
– И давно автомеханик стал доктором? – фыркнула я, но тем не менее градусник вытащила и протянула ему, даже не посмотрев, сколько там.
И так понимала, что много. Слишком отвратительно себя чувствовала.
– Даже моих скудных знаний хватает, чтобы понять, – протянул он, с неодобрением смотря на экран градусника. – Если температура сбивается так плохо, как в твоём случае, нужно что-то посильнее. Надо вызывать врача.
– Настолько плохо? – спросила и откинувшись на подушку закашлялась.
– На банальную простуду не похоже, – резюмировал он, заботливо поправив плед, укрыв мне ноги. – Я с кухни врача вызову. И Никитку закончу кормить. Не переживай за него. С питанием я разобрался, с памперсами тоже. Вещи все его нашёл, переключать внимание игрушками научился. Ах, да. Кнопки он везде нажимает сам. Видишь, всё под контролем.
– Вижу, – выдохнула я, запрокидывая голову и наблюдая за тем, как Стужев выходит из комнаты.
Не поняла, в какой момент снова провалилась в сон. Вроде внимательно прислушивалась к доносящемуся голосу Стужева и тихим счастливым возгласам Никитки. Помню, как удивлялась, когда Лёша вызывал скорую на дом, безошибочно назвав мою дату рождения. Промахнулся он только с фамилией. Но откуда ему знать, что папа сделал меня Снежинской?
– Сейчас тётя доктор приедет и вылечит нашу любимую маму, – это было последним, что я запомнила, перед тем как уснуть.
Глава 44
Алексей Стужев
***
– Сейчас тётя доктор приедет и вылечит нашу любимую маму, – подмигнув Никитке, я забрал пустую тарелку и поставил её в раковину.
Затем вернулся к нему, держа в руках чуть влажное полотенце, по пути доставая из кармана завибрировавший телефон и принимая видео звонок.
– Да, Наташ, – поздоровался я, пристраивая телефон на столе так, чтобы она нас видела.
– Доброе утро. Ну, как успехи?
– Справляюсь, – вытерев испачканные кашей щёки и рот сына, я снял с него нагрудник и вытащил из стульчика, демонстрируя Наташе довольного и сытого карапуза. – Видишь?
– Позавтракал? Отлично, – подруга кивнула, отпив из кружки, что держала в руках и крикнула в сторону: – Олеся! Оставь брата в покое!
– Он первый начал! – донёсся приглушённый детский голос.
– Нет она!
– Нет он!
– Она!
– Он!
– Как же я скучаю по тому времени, когда они были вот такими, – пожаловалась мне Наташа, закатывая глаза и перемещаясь подальше от спорящих детей. – Антон! Разберись с ними, пока я разговариваю.
– О, Лёха! – махнул он рукой, появившись в зоне видимости. – Ты ведь понимаешь, что, когда мы третьего родим, нянчить его будем звать тебя.
– Третьего? – с ужасом выдохнула Наташа. – Хочешь третьего – рожай сам. Всё, меня нет! – ускорившись, она вышла в комнату, захлопнув за собой дверь. – Так. Рассказывай. Проснулись, покакали, помылись, покушали. Теперь по графику прогулка и сон. Помнишь?
– Помню, – я глупо улыбался, став невольным свидетелем их шутливой перепалки с мужем.
С Наташей и Антоном мы дружили со школы. Потерялись на несколько лет после окончания.
