Застыв как статуя, и наблюдая за горящим трупом, Лиза не могла найти в себе силы чтобы просто пошевелиться. Всё её тело словно превратилось в камень, от оцепенения. Старая травма вскрылась новыми шрамами и начала заливать девушку душевной болью. Даже подошедшие к дереву двое эльфов никак не смутили девушку, продолжающую смотреть на догорающий в траве труп.
— Хэйян, как думаешь? Эту тоже с собой берём или кончаем? — черноволосый эльф хмыкнул, толкая девушку в плечо луком. — Эй, красавица! Ты жива?
Ответа не последовало. Лиза не шевелилась. Для неё мир застыл, превратившись в однородное марево, а перед глазами были лишь обгоревшие трупы и разгорающееся пламя рядом с родительской комнатой.
— Эту точно кончаем. — подытожил черноволосый эльф, но Хэйян его остановил, схватив напарника за руку. — Ты чего?
— Он же сказал вести всех девушек. Какая ему разница, в своём уме она или нет? Функцию свою выполнять может, значит, нужно вести! — белобрысый эльф развёл руками. — Арамиль, ну посмотри ты по сторонам! Неужели мало смертей пало на нашу долю?
— Да знаю я! — Арамиль сплюнул на землю и матюгнулся. — Мне самому не нравится происходящее, но так он хотя бы не трогает наших… Ладно! Хрен с тобой, давай её в телегу.
— Спасибо! — Хэйян поклонился своему брату и подхватил на удивление податливую девушку под руки. — Ну, пойдём, красавица! Ты уж извини, но лучше это, чем смерть. Правда ведь?
Улыбчивый эльф всю дорогу старался заговорить с Лизой, но так и не услышал от неё ни слова. Дорога до поселения Эль’арога заняла у конвоя не больше часа. По прибытии в поселение, девушек ровными рядами повели куда-то вглубь здания, построенного у подножия широкого ствола ветвистого дерева. Это оказалась самая настоящая тюрьма, но клетка была всего одна и в неё посадили всех без разбору, а девушек оказалось чуть менее пятидесяти. Все они были чертовски напуганы, просили их отпустить, умоляли охранников, обещая всё, что только могли, включая свои тела, но в ответ получали лишь немые взгляды, полные отвращения, жалости и сожаления.
За шесть проведенных в темнице часов, девушки разбились на группы и расползлись по разным углам помещения. Многие старались подойти к Лизе, но не получив ни одного слова в ответ, быстро отставали от неё, предпочитая общение с более разговорчивыми дамами. В первый же день из темницы увели трёх девушек, а под вечер привели двух, но уже совершенно других. Под ночь в темнице начала нарастать паника. Всем им здесь было от восемнадцати до двадцати лет, и все они чертовски хотели жить. В головы пленниц заползало осознание неминуемой и очень скорой гибели, ведь прийти в следующий раз могли за каждой из них. И судя по тому, что девушки не возвращались, а замену им находили очень быстро… Каждая из девушек решила для себя, что будет пытаться показать себя с наилучшей стороны, чтобы иметь хоть призрачный шанс остаться в живых.
Как и в любом другом обществе, рано или поздно формируются социальные группы, разделённые по интересам, идеологии и просто взглядам на жизнь. Так же произошло и среди пленниц… Очень быстро выделились дамы, посчитавшие себя сильнее и умнее остальных. Благодаря своему врождённому «дару», они быстро нашли самых слабых из сокамерниц и заставляли их делать разное… Кого-то заставляли раздеваться и делиться одеждой, а кого-то отдавать свой паёк, который дамам приносили каждые пять часов. Отбирали эти самопровозглашённые лидеры и косметику, припрятанную дамами в трусиках и лифчиках.
К Лизе же у подобных особ было исключительное отношение. Казалось, что первостепенной задачей для себя они ставили не просто выжить, а замучить и разговорить немую девушку, вот уже шесть часов непрерывно смотрящую в одну точку. Но как бы сильно они её не били и не душили… Лиза не произнесла не слова, так и продолжив сидеть в одной позе, с застывшим в одной точке взглядом и помутневшим сознанием. Со временем нападения на неё прекратились, ведь если жертва не сопротивляется, то хищникам уже не интересно…
Но как бы долго Лиза не могла сидеть в одной позе, без сна её организм долго не протянул. Так она и уснула, сидя у обшарпанной глиняной стены за решёткой, встречая свою первую ночь в этом странном мире…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 18. Молчание — наряд умного и маска глупого
Приближающийся гул, исходящий из-за двери, заставил меня незамедлительно действовать. Осознание того, что на меня сейчас вот-вот набросится орава охранников пронзило мой мозг, словно снаряд мортиры, выстрелившей в упор. Но следом за пониманием того, что нужно срочно уходить в тень и прятаться, я осознал, что совсем не представляю, как это делать! Богиня не успела мне объяснить, как пользоваться способностью, а спросить у Эребы об этом я уже не мог и чертовски корил себя, что не догадался сделать этого сразу. Попытка закрыть глаза и представить, как я сливаюсь с темнотой ни к чему не привела. Я было хотел попытаться ещё раз, но звон связки ключей, прозвучавший за дверью, оповестил меня о скором пополнении в моей камере. Счёт был на секунды и время терять было никак нельзя.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — в панике закричал я и принялся крутиться на месте, прикидывая альтернативные варианты побега. — Вот же хрень!
В пустом и сыром помещении даже моим глазам, теперь способным видеть в кромешной темноте, было абсолютно не за что зацепиться. Кроме трупа бедного гнома в углу комнаты, здесь не было ничего… На мгновение в моей голове промелькнула мысль и я вцепился в неё обеими руками. Подбежав к скелету, я потянулся вниз и выхватил из костлявых пальцев заточку. Времени было в обрез.
Щёлк!
Первый дверной замок был открыт, а сколько их было всего, мне было не известно. Я захотел сделать выпад поближе к двери, чтобы забрать с собой на тот свет хоть одного длинноухого засранца, воспользовавшись эффектом неожиданности, как вдруг краем глаза заметил движение со стороны гнома! Дёрнувшись, я направил в его сторону заточку и с ужасом попятился назад. Скелет гнома в буквальном смысле принялся подниматься с земли, вставая на костяные ноги, отсутствие как такового мышечного корсета, сухожилий и связок его совершенно не смущало. Двигался он скомкано и дёргано, а между его костей гуляло нечто чёрное, напоминавшее концентрированную тьму.
— Какого… — прошептал я и не глядя сделал очередной шаг назад.
И как оказалось, сделал я это зря. Моя пятка предательски во что-то упёрлась, и я с грохотом повалился назад, потеряв равновесие. И не успел я прийти в себя, как скелет тут же рванул в мою сторону, выставив вперёд костлявые руки. Истошно завопив, я выставил перед собой заточку, сам не зная, на что при этом надеясь. Ведь повредить или убить ходячий скелет при помощи заточки, сделанной из куска ржавого металла, обмотанного рваной тканью, я бы едва ли смог. В это же время входная дверь открылась, залив часть комнаты ярким светом, но оставив меня в тени. Не знаю, что именно увидели вбежавшие внутрь эльфы, но лица у них были такие, словно они встретили на пороге саму смерть.
Первыми в темницу попали Арамиль и Хэйян, двое уже знакомых мне эльфов, схвативших меня в лесу. Они встали в паре метрах от входа, выставив вперёд свои мечи, почему-то светящиеся голубым свечением. Металл искрился и рассеивал свет в большом радиусе вокруг себя. Выглядело их оружие так, словно на него концентрированно светило сразу несколько мощных прожекторов. Но притом, они словно совершенно этого не замечали. Источаемый ими свет попал и на меня. В месте, где кожа моего лица соприкоснулась со свечением, всё сильно зажгло, кожа принялась покрываться волдырями и гореть, а меня одолела ярость и гнев от переполнившей тело боли.
— Аааа! — вскричал я и оттолкнул навалившегося на меня скелета.
Он оказался на удивление лёгким, не тяжелее упитанной кошки, отчего с огромной скоростью и силой отлетел в стоящих рядом с дверным проёмом эльфов. Эффект неожиданности сработал на славу и эльфы просто не успели увернуться от летящей в них груды костей. Но хоть его вес был небольшим, эльфам досталось на славу из-за инерции и силы, с которой я пустил в них бедного гнома. Повалив вооружённых эльфов на землю, скелет рассыпался на части, а тёмная энергия, некогда поддерживающая в нём жизнь, вдруг начала оплетать длинноухих охранников. Вместе с этим тёмные сгустки медленно, но верно поглощали яркий, губительный голубой свет. В какой-то момент он и вовсе перестал наносить мне повреждения, окончательно поглощённый темнотой.
