Иногда Бернов требовал пробные порции обеда в канцелярию, хвалил пищу, так как щи и каша всегда были приготовлены великолепно.
После Бернова полком командовал генерал Родионов87 . Это был коренной лейб-казак. Он даже родился в наших казармах. На каком-то торжестве, не помню, генерал Родионов был зачислен в свиту Его Величества и одновременно с ним полковой адъютант П.П. Орлов зачислен флигель-адъютантом.
Генерал Родионов, обходя помещения полка, раздражался, если замечал где-либо паутинку, или сор, или картину, висевшую чуть косо, делал замечания, выговоры. Приказы по полку писал сам и исправлял параграфы, написанные адъютантом и заведующим хозяйством. Он выходил из себя, если находил в приказе ошибку. Один раз вхожу в канцелярию и вижу, что все: адъютант, полковник заведующий хозяйством, казначей, делопроизводитель по хозяйственной части, писаря – углубились в приказы и ищут ошибку. Адъютант говорит: «Ваше превосходительство, никакой ошибки нет, все точно, как у вас написано в черновике». – «Плохо читаете». Оказывается, пропущена была одна запятая, и эту запятую вся канцелярия, бросив работу, искала полчаса.
После Родионова полком командовал генерал Пономарев, бывший офицер лейб-гвардии 6-й Донской Его Величества батареи. В турецкую войну в чине хорунжего он получил орден Святого Георгия 4-й степени. После войны он окончил Академию Генерального штаба, но по Генеральному штабу не зачислен. Это был скромный, тихий человек. Он любил посещать занятия полковой учебной команды, особенно уроки стрелкового и телеграфного дела. Задавал вопросы, давал написать телеграммы на аппарате. Экзаменовал, как умеют читать топографические карты, и прочее. В Лифляндии генерал Пономарев любил смотреть переправу учебной команды на фашинах через реку Аа Лифляндская, наблюдал разведку и тому подобное.
Перед обедом генерал Пономарев обходил все кухни, пробовал пищу, взвешивал порции мяса, причем брал самую большую на вид порцию и, взвесивши ее, уже по ней отмерял 5, 10 порций.
Потом генерал Пономарев был командиром нашей 3-й бригады и на войне командовал армейской казачьей дивизией.
После Пономарева полком командовал генерал Иван Давыдович Орлов88 , взятый в свиту Государя на юбилейных торжествах. Он и повел полк на 1-ю Великую войну.
После него командиром полка был флигель-адъютант П.П. Орлов, двоюродный брат Ивана Давыдовича, взятый в свиту одновременно с производством в генералы.
После П.П. Орлова полк наш получил полковник Александр Митрофанович Греков, вскоре произведенный в генералы. При нем я стал командиром 12-го Донского генерал-фельдмаршала князя Потемкина Таврического полка.
Когда я вышел из лейб-гвардии в Казачий Его Величества полк, сотней Его Величества командовал есаул С.В. Еврейнов. Он принят был в полк без приписки к казачьему сословию. Еврейнов все хвалил своего денщика – умный, расторопный, дельный, но, видимо, очень бедный. Когда я ему даю, в конце концов, два рубля (так было принято в полку), он, видимо довольный, так весело мне говорит: «Покорнейше благодарю, Ваше высокоблагородие».
Один раз он говорит С.В. Еврейнову: «Хороший вы барин, а вот с браком». А Еврейнов был видный, представительный, великолепно сложен. «А какой же у меня брак?» – «Да вы не казак». – «Ну сделай меня казаком». – «Слушаюсь, Ваше высокоблагородие». Еврейнов и забыл об этом, казалось, пустом разговоре, но не проходит и месяца, денщик подает ему бумагу, в которой объявляется о принятии Еврейнова казаком в станице Мелиховской. Зная, как непросто приписаться к казачьему сословию, Еврейнов спрашивает: «Как же ты это сделал?» – «Да у меня есть в станице друзья – они и сделали по моей просьбе. Теперь Вы, Ваше высокоблагородие, летом непременно должны посетить свою станицу. В августе я кончаю службу и из станицы вам сообщу подробный маршрут, как надо ехать. Из Ростова вверх по Дону идут пароходы по таким-то дням. Вы приедете поездом в Ростов, сядете на пароход, а в станице я встречу вас на пристани».
Вскоре Еврейнов получил подробный маршрут и отправился на Дон. В станице Мелиховской, на пристани, его встретил бывший денщик. Одет он был в великолепный черный костюм, но на голове красная лейб-казачья фуражка. Пройдя пристань, Еврейнов увидел шикарный экипаж с запряженной в него тройкой прекрасных лошадей. Усадив гостя, денщик садится рядом с ним и говорит кучеру: «Пошел!» Лошади рванули и понеслись. Еврейнов смущен. Он спрашивает: «Чьи это лошади и экипаж?» – «Мои, Ваше высокоблагородие». И Еврейнов уже не знает, как же величать бывшего денщика – по-прежнему на «ты» или по имени и отчеству, которого он и не знает. Спрашивает: «Куда же мы едем?» – «В станичное правление – там вас ждет вся знать станичная». Еврейнов говорит: «Надо бы мне переодеться, я в дорожном костюме». – «Ничего, все знают, что вы с дороги».
В станичном правлении целая шеренга казаков и на правом фланге – станичный атаман с булавой. Здесь же недалеко стоит священник. Получив благословение у священника, Еврейнов подошел к атаману, поздоровался с ним и сказал ему маленькое приветствие. Потом начал здороваться по очереди со всеми. Денщик представлял ему каждого казака. После этого перешли в другую комнату, где по всем правилам был сервирован стол. Рядом с Еврейновым сели атаман и денщик. Меню было составлено со вкусом. После тостов начали пить водку. Через некоторое время Еврейнов замечает, что на левом фланге, где сидели писаря, пьют вино, а на правом, где сидел он, все водку. Еврейнов и говорит: «Надо бы и нам переходить на вино – там уже вино пьют». – «Так они, Ваше высокоблагородие, ничего в водке не понимают, не стоит на них и водку переводить».
Денщик Еврейнова оказался одним из самых богатых и влиятельных казаков в станице – у него прекрасный дом и два магазина. А на службе будто бы радовался, получая, кроме жалованья, два рубля в месяц.
На 1-й Великой войне Еврейнов, будучи свитским генералом, командовал дивизией.
После Еврейнова сотней Его Величества командовал граф Граббе Михаил Николаевич. Он числился казаком, так как еще его дед, будучи наказным атаманом Донского войска, был приписан к казачьему сословию.
Как-то Государь спрашивает графа Граббе: «Вы давно были на Дону?» – «Я, Ваше Величество, к своему стыду, должен сознаться, что еще ни разу не был на Дону». – «Вот этого я никогда не ожидал от вас». – «В следующее же лето, после маневров, я непременно пойду на Дон».
Наказным атаманом был тогда генерал Таубе89 . Граф Граббе с ним объехал целый ряд станиц, частью в экипаже, частью верхом.
Потом граф Граббе командовал лейб-гвардии Сводно-Казачьим полком, был наказным атаманом нашего войска, а в эмиграции – выборным войсковым атаманом. Умер он в Париже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
