– Долго нам еще идти?
Если бы он знал! Но надо было что-то отвечать, и Тимофей сказал:
– Сейчас посмотрю по карте.
Пришлось снова доставать навигатор – хорошо хоть Наташа не видела его растерянности, когда он возился с прибором. Связи со спутником по-прежнему не было, но Тимофея это не удивило. Он попытался хотя бы примерно определить район, где они находятся. Но на компьютерной карте прибрежная тайга обозначалась одним сплошным зеленым массивом, без каких бы то ни было ориентиров. Определенно можно было сказать только одно: чтобы выйти к реке, они должны двигаться на запад, с небольшим отклонением к югу. Знать бы еще, в какой стороне здесь запад. Тимофей озабоченно вздохнул, вспомнив об оставленном в рюкзаке компасе. До сих пор ориентирование на местности, даже без компаса, представлялось ему делом несложным. Для определения сторон света существует масса способов: по солнцу и наручным часам, по древесным кольцам на свежем спиле, по расположению мха на стволах деревьев, по форме муравейника, наконец. Но, как оказалось, все они применимы лишь при определенных условиях. На свои наручные часы Тимофей давно уже не смотрел. Они хоть и шли, но между подергиваниями секундной стрелки в действительности проходило секунд пятнадцать. Белесые облака, постепенно затянувшие небо, окончательно скрыли солнце, а под пологом леса вообще стоял полумрак. И даже мох, словно в насмешку над заплутавшими в тайге путниками, рос на деревьях со всех сторон.
– Много нам еще осталось? – повторила свой вопрос Наташа.
– Километров десять, может, чуть больше, – ответил Тимофей, стараясь, чтобы голос звучал убедительно.
Наташа поверила. Пока поверила, поправил он себя. Но что она скажет, если до темноты они так и не выберутся из леса?
– Дай попить, – попросила она.
Тимофей протянул ей фляжку – судя по звуку, воды там осталось всего на несколько глотков. Надо непременно наполнить ее заново, как только им встретится на пути какой-нибудь ручей, дал себе зарок Тимофей.
Наташа жадно допила воду, даже слизнула языком с горлышка последние капли. Но, возвращая флягу, виновато посмотрела на Тимофея.
– Ой, я выпила все. Даже тебе ничего не оставила.
– Ничего, по дороге наполним, – улыбнулся он и тут же пожалел о своих словах.
Наташа изменилась в лице.
– Разве нам еще долго идти? Ты же сказал, река близко, всего десять километров.
– Так и есть, – подтвердил Тимофей, глядя ей в глаза. Это удалось с трудом. – Просто путь по тайге всегда кажется дольше.
– Тогда пойдем. – Наташа поднялась на ноги.
– Пойдем. – Тимофей оглянулся, прикидывая направление.
В одном месте небо казалось немного светлее. Под вечер небо должно быть светлее на западе. Значит, им туда.
* * *
Больше всего утомляла даже не ходьба – как-никак на работе ей тоже приходилось бегать изрядно, а унылое однообразие ландшафта. Как в песне: «сосны да ели», среди которых иногда попадался чахлый березняк. От этих сосен да елей Наташу уже мутило. Лес казался бесконечным, он подавлял своими просторами и постепенно, по капле, вытягивал силы. Не зря, ох не зря поется про «бескрайнее море тайги», будь оно неладно. Сколько они уже отмахали: пять, десять километров или все пятнадцать? Можно было спросить у Тимофея, но Наташа не хотела этого делать. Не потому что стеснялась – какое уж тут стеснение, а потому что чувствовала, он сам не знает. Тимофей шагал хмурый и почти все время молчал. Понятно – потерял единственного брата. Наташа и сама жутко переживала смерть Хитера. Но сейчас она была бы рада, если мрачное настроение Тимофея объяснялось только этим. А если… ОНИ ЗАБЛУДИЛИСЬ? Последние слова Наташа не позволяла себе произносить даже мысленно, потому что такое предположение выглядело вовсе кошмарно, но они все равно упорно лезли в голову. Однако, когда молчание стало вовсе непереносимым, Наташа решилась заговорить:
– Как тихо. В лесу всегда так тихо?
Тимофей остановился и прислушался.
– Скоро вечер. Вот звери и попрятались.
Ответ прозвучал не очень убедительно.
– А птицы? – Насколько Наташа помнила из телевизионных программ о дикой природе, многие лесные птицы начинают петь именно под вечер.
Тимофей пожал плечами.
– Не знаю. – Потом повернулся к ней и добавил: – Держись ко мне поближе. Так, на всякий случай.
Что он имеет в виду, Наташа не поняла. Тем не менее послушно приблизилась. А вот ее простой вопрос, похоже, обеспокоил Тимофея не на шутку. У него даже походка изменилась, стала… осторожнее. Да, именно осторожнее! Теперь он не просто шагал, а крался по лесу. Наташе стало не по себе.
– Чего ты боишься? – шепотом спросила она.
Вместо ответа Тимофей жестом велел ей замолчать. Наташа не решилась протестовать, тем более что вслед за Тимофеем тоже почувствовала тревогу, хотя совершенно не представляла себе ее причину. Но от этого было только хуже. Она уже жалела о своем вопросе. Лучше бы ничего не говорила! Шли бы себе спокойно. Так ведь нет – накаркала!
Теперь, когда Наташа невольно стала прислушиваться к своим шагам, она поняла, что тишина была относительной. Под ногами шелестела трава и шуршала прошлогодняя хвоя. А когда она или Тимофей случайно наступали на незамеченную ветку, отчетливо слышался сухой треск. Иногда похожие звуки доносились и из глубины чащи. Поначалу Наташе казалось, что это обычное эхо, но, прислушавшись, она поняла, что эхо тут ни при чем. То ли ветер шумел в ветвях деревьев, то ли какой-то зверь крался по их следу, иногда забегая вперед. Несколько раз Наташа испуганно оглядывалась, но нигде не заметила никакого движения – ни один куст не шелохнулся, и ни одна ветка на ее глазах не отклонилась в сторону. Оглянувшись последний раз, она чуть не налетела на спину Тимофея. Он вдруг резко остановился и предостерегающе поднял руку. Наташа тоже остановилась и прислушалась. Напугавший ее звук повторился снова. Вернее, он и не прекращался. Еле различимое впереди шуршание больше всего напоминало… журчание воды!
– Река? – шепотом спросила она, не в силах сдержать своего ликования. – Мы пришли, да?
Однако Тимофей не спешил с ответом.
– Держись за мной, – также шепотом сказал он и осторожно двинулся на звук журчащей воды.
Шаг за шагом они продвигались вперед. Наташа все время выглядывала из-за спины Тимофея, стараясь разглядеть впереди бурную реку, но не увидела даже просвета среди деревьев. Лишь журчание немного усилилось – только и всего. Внезапно Тимофей отступил за молодую сосенку, присел на корточки и вытянул руку вперед. Наташа тоже присела, подражая ему, и только затем посмотрела туда, куда он указывал.
Впереди, метрах в десяти, стоял молодой олень, скорее олененок – в первый момент Наташа увидела только покатую спину с задранным кверху беленьким хвостиком. Олененок смешно расставил свои тонкие ноги, опустил вниз гладколобую голову без малейших признаков будущих рогов и пил воду из мелкого лесного ручья, журчание которого Наташа по ошибке приняла за шум реки. Олененок был такой хорошенький, что Наташа, глядя на него, невольно улыбнулась, забыв про свою тревогу. После многочасового блуждания по пустому, казавшемуся вымершим лесу этот маленький олень своим присутствием снова вдохнул в нее жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
