Я хмыкнула, цифра знакомая. Сорок четыре вернула маме, а на тысячу решили купить что-нибудь земное и вкусное нашим островитянам.
– Мам, и теплое, что дома есть, надо приготовить для Егора и Мишки. Обещают проливные дожди, они там неделями шпарят. Настя догадалась захватить куртку и плащ, а парни не сообразили. Егор – понятно, он целые чемоданы солнечными батареями забил, а Мишка чем думал, не знаю. И кстати, где мы сегодня ночуем? Лучше бы не в гостинице, а здесь, как считаешь?
Обедали все в кафе, и девчонок забрали.
Мама распорядилась: отец остается ночевать с наставником в квартире, а я в гостинице, с женским батальоном.
Сказать, что все остались довольны ремонтом – ничего не сказать, мои сразу ушли из гостиницы.
Не знаю, в какое время и для кого придумали то чудо, которое получилось. Явно для людей состоятельных. Может, в девятнадцатом веке, может, в начале двадцатого.
Кроме бытовой техники, конечно. Телевизор на стене, медные ручки и необычные петли на дверях, длинные окна с непривычными жалюзи смотрелись странно на контрасте, но очень стильно. Наставник еще притащил конторку в кабинет, и доказывал отцу, насколько она удобнее, практичнее, к тому же сохраняет правильную осанку, вам, пан Александр, это, несомненно, понятно!
Мы договорились, что появимся при первой возможности так же, на выходные. Увидела карманный календарик и забрала, решила отмечать все дни, чтобы больше не путаться.
Я вообще успокоилась: мультиварка, микроволновка и чайник есть, пока походят в баню. Плиту на кухню, ванну и стиральную машину на первом этаже, душ на втором установят не так, как удобно монтировать по мнению тех строителей, а как удобно нам пользоваться. Каждое место нарисовала прямо на полу и надписала.
Все. Мы пообнимались с сестрами, прихватили, что приготовили мальчишкам, и до следующей встречи!
Я же говорила, что учиться с наставниками даже бытовой магии – совсем другое дело? За два дня дома узнала больше, чем на общих занятиях с бытовичкой за месяц, и сразу практика тебе в обе руки. Привести в порядок лестницу, двери, кафель, особенно осторожно – стекло, уничтожить мусор.
Красота!
Наставник приобнял меня у портала, даже пытался чмокнуть в нос, но промазал.
Нежданно-негаданно у меня получился первый поцелуй. Выяснилось, что у пана мягкие губы, а целуются, оказывается, долго, и мы расцепились уже в библиотеке.
Бытовичка вытаращила глаза, я растерялась.
Но пан церемонно раскланялся с дамой, цапнул мою руку, молча довел до комнаты, поцеловал в макушку и ушел.
Глава 29
По совету пана Анджея сразу завела три особые тетради.
В первую записываю все, что имеет отношение к бытовой магии. То, что по силам, проверяю не один раз. Что еще не могу, но интересно или необходимо, записываю впрок и ставлю примечание.
Во вторую – к некромантии. Там у меня упор на призраков, на факультативе я больше узнаю, чем от наставника.
А в третью – к любой защите, в том числе стихийной.
Кое-что обязательно повторяется, если посмотреть под другим углом. В каждой тетради отдельная часть основ боевой магии, а соединим вместе на втором курсе. Но уже сейчас появляются опорные точки, а это уже система, и я начинаю что-то понимать.
А больше всего меня интересуют порталы!
Порталы у меня в альбоме, а не в тетради. Потому что главное в порталах – геометрия, стереометрия и черчение. С черчением просто, я всегда любила аккуратные чертежи, да и в геометрии мне хватает школьных основ. С фигурами в пространстве сложнее, но как интересно!
подчеркиваю красным
.
Глава 30
Нет, нет, и нет!
Все же промахнулась. Эх…
На море полный штиль, все видимое пространство занимают корабли. Большие и маленькие, с поникшими парусами, лодки, как у строителей, похожие на катера. Много! Штук тридцать или сорок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Между кораблями прячется такой же маленький островок, как у нас. Даже маяк, как наш. Наверное, типовой проект. Только лучи маяка не крутятся по кругу, а едва заметно, но тревожно, пульсируют багровым.
Я стояла на самом краю какого-то острова, подумала и отошла к зарослям. Они абсолютно такие же, как на нашем, значит, погрешность небольшая. С точки зрения маскировки толку от них чуть-чуть, но все же не торчу демонстративно одна на всем побережье. Мало ли какие тут законы.
И куда меня перенесло, а?
Что за остров?
Но даже не успела к нему повернуться и внимательно рассмотреть. Меня схватили с обеих сторон за руки какие-то мужики и потащили подальше от берега.
Хамы.
Настоящие хамы!
Рывком бросилась на нелюбезно предоставленный локоть, оттолкнулась, одному попала в ногой челюсть, вывернулась, второму врезала ниже пояса и отскочила, нащупывая нож в сумке. Прижалась спиной к дереву, и поняла, что скрыться или отбиться не получится: ко мне с руганью подбегала целая толпа взрослых мужиков, сразу окружая. И встали плотной стеной.
Я сглотнула, как могла спокойно, спросила:
– В чем дело? Почему нападение?
Толпа жутких небритых мужиков, одетых кто во что горазд, медленно расступилась.
И вперед вышел… мой любимый преподаватель. Торс недоделанный.
– Вот и свиделись, – расцвёл он, – вот и повидались! Не верю своему счастью. Взять!
Они не стали подходить близко, а просто закидали меня блестящими сетками, похожими на рыбацкие. Явно отработанное действие. Я не билась, берегла силы и магию. Главное, выждать подходящий момент.
Приволокли меня на поляну, швырнули на землю, и вот тут меня парализовало.
На таких же пеньках, как у нас, по кругу сидели еще хамы. Один из них, бугай со сломанным носом, поднялся, и я с ужасом опознала мамин пенек, с подушечкой.
Все-таки студентка Быстрицкая перенеслась в намеченную точку. Боюсь, наставник об этом никогда не узнает.
– Что за девка?
– Моя бывшая студентка, – радостно сообщил Торс, любуясь мной в сетке, – из-за нее и вылетел.
– Может, она из свиты графиньки?
– Нет, эта точно не имеет отношения к высокородным, совсем без денег, с отработкой. И еще одна такая же нищенка с ней, в одной комнате живут.
– Поставьте на ноги и развяжите, – распорядился бугай, – обязательно тратить на девку артефакты?
– Девка боевая, мне палец сломала, а Буре челюсть.
– Когда успела?
– Палец в академии, а Бурю уже повели к целителю. И Живчика понесли.
– Понесли, – недоверчиво повторил бугай, – что так?
– Попала в его любимое место. Ногой.
– О как. Ну и кто ты, птичка залетная? Кто тебе принес, где сам портальщик?
– А не желаете представиться, – спросила его, пока меня выпутывали из сетки.
– Нет, не желаю. Ну?
Я промолчала.
– Как хочешь, – с горьким сожалением признался бугай, вокруг по-скотски заржали, – а могла бы и пожить еще.
Он подумал-подумал, подошел ко мне и пощупал за грудь. Пощупал! Меня!
Я так обалдела, что даже про магию забыла. У меня рефлекс на хамов. Нога немного болела, утром, видать, плохо размялась, потянула на первых мужиках. Но справилась, и у него аж чавкнуло… там.
Торс завизжал, как будто попала в него, и хамье мгновенно бросило сети еще раз. Притащили высокое узкое ведро, вонючее до слез. Из него торчали потемневшие прутья. Два хама вынимали прутья и споро связывали по несколько штук, с предвкушением на меня поглядывая.
Трое, и Торс в том числе, близко все же не подходя, потаскали меня по берегу, опрокидывая несколько раз, пытаясь уложить по-своему. Но я каждый раз выворачивалась, в последний момент падая на живот.
Они плюнули, и ко мне дружно шагнули двое с прутьями.
