управлять шаттлом и вскоре «Дискавери» успешно стартовал к Земле.
— Мистер Уоэтерс, неисправности на вашем шаттле успешно устранены. Его экипаж приземлится у нас в стране, откуда их заберут представители вашего государства.
— Большое спасибо, мистер Соколов. А что с кораблём?
— Сейчас корабль идёт по оптимальной траектории к мысу Канаверал. Давайте договоримся так: мой робот посадит ваш корабль, но не пытайтесь его задержать, иначе помогать вам больше не будем.
— Но как он доберётся до России?
— Дайте разрешение на посадку нашего пассажирского самолёта около «Дискавери».
— Но это режимный объект!
— Сэр, вы хотите разорвать все договорённости по программе «Союз-Аполлон»?
— Нет, но…
— Или мы дружим по-настоящему, или…
— Я понял вас, мистер Соколов. Через десять минут разрешение будет… чего бы мне это не стоило… И ещё раз большое спасибо за помощь.
— Мы — люди и должны помогать друг другу в трудных ситуациях. Неважно, какого цвета кожа человека, важно, что он представляет собой — отзывчивый и готовый прийти на помощь собрату или мелкое циничное существо. Один наш писатель в своё время сказал: «Человек — это звучит гордо!»[29] Так давайте всегда поступать как люди, а не крысы с тонущего корабля.
— Полностью с вами согласен, сэр.
* * *
Полковник Устинов сидел на стуле и наблюдал за происходящим в состоянии лёгкого шока. То, что сейчас сделал его напарник по настройке новых систем ПВО, никак не укладывалось в его голове. Это не просто способный человек, а настоящий гений. Сидя за тысячи километров от Центра Управления Полётами в Подмосковье, мгновенно понять и просчитать ситуацию, а потом и действовать безошибочно… Тут есть над чем задуматься.
— Фу-у-ух… — устало потянулся на стуле Артём. — Аж спина затекла…
— Ну ты вообще, — мотнул головой Николай Дмитриевич.
— Да ничего тут сложного нет, — улыбнулся в ответ парень.
— Ты мне зубы-то не заговаривай. Твоя работа железно тянет на «Героя». Тут вообще без вариантов. Теперь мне понятна быстрота, с какой ты настраиваешь наше оборудование.
— Николай Дмитриевич, да бросьте! Ничего тут экстраординарного нет.
— Это в твоём понимании, а нам… нашему поколению… до твоего уровня как до звезды Альфа Эридана.
— Я только одного боюсь…
— Чего?
— Засветил я схему американского шаттла. Теперь они уцепятся за этот момент обеими руками…
— А иначе было сделать никак?
— Нет, тогда бы мы там пару суток телепались.
Так оно и вышло. Американцы сдержали слово и беспрепятственно пропустили пассажирский лайнер в святая святых — на мыс Канаверал. Более того, никто не рискнул приближаться к советскому роботу, пока его не забрал самолёт. Но вот потом… потом американские аналитики просчитали все возможные варианты получения русскими сверхсекретной схемы американского шаттла и вынесли вердикт: без тщательно продуманной и организованной операции по копированию этого материала никак не обойтись. Налицо акт недружественной политики, если не сказать больше, что автоматически возвращало отношения между СССР и США на грань серьёзной конфронтации.
3 февраля 1984 года. Дача Ю. В. Андропова. Кабинет Шести. Вечер
— Ну, что будем делать в создавшейся ситуации? — генсек внимательно оглядел собравшихся товарищей.
— Юрий Владимирович, я прекрасно понимаю ситуацию, но прошу не наказывать этого молодого человека, — заметил Громыко. — Да, с точки зрения дипломатии он совершил серьёзную ошибку, но им двигало желание помочь попавшим в беду коллегам из другой страны.
— Не волнуйтесь, Андрей Андреич, никто его наказывать не собирается, — улыбнулся Андропов. — Артём Соколов вновь совершил подвиг! А это издержки ситуации… но, тем не менее, их нужно как-то решить.
— Рейтинг этой космической службы скакнул на такую высоту, что не описать словами, — покачал головой Громыко. — Вообще, после этого случая к нашим посольствам во многих странах приходят обыкновенные люди и приносят мелкие подарки. На каждом из них написано «для мистера Соколова». А всему виной его последние слова при переговорах в Хьюстоне. Кто-то записал их и выдал средствам массовой информации. «Человек — это звучит гордо». Максим Горький расцеловал бы нашего героя. Он же ставит любого человека как вершину гуманизма. Не какую-то конкретную расу или нацию, а ВСЁ человечество. Очень сильный политический ход с далеко идущими последствиями!
— Так-то оно так, но как теперь быть с американцами, — покачал головой генсек. — Что получается… мы полностью выводим из строя их шпионскую сеть… потом помогаем коллегам из социалистических стран… а теперь ещё и знаем определённое количество их секретов в космической отрасли…
— Конфронтация по этому поводу отбросит нас лет на десять назад в отношениях с американцами, — заметил Громыко.
— Есть вариант, но нужно прикинуть все за и против, — сказал Крючков.
— Говори, Владимир Александрович, — нахмурился генсек.
— Придётся легализовать потомков чуть раньше, чем мы планировали.
— Что у нас с комплексами ПВО? — Юрий Владимирович повернулся к Устинову.
— Вчера вечером, насколько мне доложил сын, закончена установка последней — шестой, станции. То есть восток частично и полностью юг мы прикрыли. Запад и север ещё нет, но «Петард» уже столько, что хватит с запасом, а второе оружие свободно можно ставить даже на простые танки. Сын сказал, что он разбирался с этим вопросом и по хорошему удивился унификации креплений «Песца». Так что, если нужно, кое-какой заградительный щит можно будет соорудить на месте.
— Что говорят товарищи из военной промышленности? Через сколько времени будут готовы ещё хотя бы шесть экземпляров?
— Два месяца, товарищ Андропов, — вздохнул министр обороны. — А до конца года закроем всё, что нужно. Даже на Кубу поставим.
— Значит, тянем время до 1-го мая. Любыми путями этот срок должен быть соблюдён. Дальше… составляем списки предприятий, которым первым даём полный карт-бланш взаимодействия с потомками. Любые отрасли, любые направления. Шокина, Листова[30], Тарасова[31] и Величко[32] это касается в первую очередь. Список должен быть у меня на столе через месяц. Владимир Александрович, дай команду Остапову — пусть потомки определятся с опознавательными значками. «Филины» должны быть у всех. Если кто-то потерял или при попадании сюда им не успели выдать — не беда: изготовим.
— По Калашникову что? — сразу задал вопрос Крючков. — Он же у нас по отдельному списку проходит.
— Михаил Тимофеевича вызовем в ближайшее время в Кремль. По нему надо бы отдельно материал подготовить.
— Озадачу Остапова, — кивнул глава КГБ.
— Напоминаю всем
