Гори, но живи
Глава 1
16 августа 1983 года. г. Москва. Кремль. Кабинет Андропова. Утро
Несмотря на продолжительную грозу, Юрий Владимирович был в прекрасном расположении духа. Но едва он начал просматривать почту, в дверь постучали.
— Да! — на приглашение вошёл Громыко с озабоченным видом. Увидев его в таком состоянии, генсек не преминул поинтересоваться. — Андрей Андреич, что случилось?
— У нас произошла крупная авиакатастрофа в Шереметьево. Назревает дипломатический скандал, в котором наша страна становится козлом отпущения.
— А подробнее? — сразу посерьёзнел Андропов.
— Час назад в связи с ухудшающейся лётной обстановкой были отменены все официальные авиарейсы… Да только северокорейцы на свой страх и риск решили показать удаль и вылететь в Пхеньян. На борту этого авиалайнера был никто иной как Ким Чен Чжу.[1]
— Это кто такой? — нахмурился генсек.
— Сын Ким Чен Ира и Сон Хе Рим. Ким Ир Сен не очень-то благоволит к этому браку, поэтому парень учился в Швейцарии. Летел оттуда домой для проведения обряда совершеннолетия, а по пути прибыл в Москву для встречи с нашей комсомольской организацией. Обсуждали какое-то совместное мероприятие. Подробности сейчас уточняются. Так вот… молодой человек своей властью приказал обеспечить своевременный взлёт. Лётчики не посмели перечить и потребовали у диспетчера этот самый взлёт. А тут вернули обратно самолёт «Интерфлюга»,[2] на борту которого находилась Хелен Шульц — внучка самого Эриха Мильке…
— Ого…
— … В общем, несмотря на рекомендации диспетчеров Шереметьево, в условиях непрекращающейся грозы самолёты столкнулись… И там, и там есть жертвы среди персонала… Ким Чен Чжу в «Склифе», Хелен Шульц у Арбузова… По предварительным заключениям медиков оба останутся инвалидами на всю жизнь… Там и позвоночник… и селезёнка с печенью… Очень жаль молодых — парню нет и двадцати, а Хелен — только в июне двадцать три исполнилось…
В этот момент раздался звонок телефона, и Андропов снял трубку.
— Слушаю.
— Юрий Владимирович, здравствуйте. Это Арбузов.
— Здравствуйте, Павел Валентинович.
— Юрий Владимирович, вы в курсе, кого ко мне доставили?
— Да, только что мне сообщили.
— Так вот, мне сейчас из «Склифосовского» звонили… там у них второй высокопоставленный иностранный пациент… И у него примерно схожие проблемы с позвоночником… Что хочу сказать… есть призрачный вариант излечения… — он замялся.
— Говорите, Павел Валентинович. Каким бы фантастичным не был этот вариант, говорите.
— Я краем уха слышал об уникальном препарате, вызывающем дикий метаболизм тканей у человека. Но там такой уровень секретности, что не с моим носом лезть в этот калашный ряд.
— Даже так? — опешил Андропов. — И где он находится?
— В Рябиновске, Юрий Владимирович. Помните, вы звонили Белопольскому с просьбой помочь с персоналом для их закрытого санатория…
— Помню, конечно. А у них там есть нормальные хирурги, если потребуется ответственная операция?
— Там перспективная молодёжь, Юрий Владимирович. Не знаю, есть ли у них сейчас практика…
— Хотите напроситься в гости? — усмехнулся Андропов.
— Не скрою — очень хочу, но секретность…
— Хорошо, выберите двух самых опытных хирургов и готовьтесь к вылету в Калачеевск.
— Понял, даю отмашку.
Андропов положил трубку и поднял глаза на Громыко.
— Юрий Владимирович, а можно и мне с ними? В рамках той договорённости, чтобы получить необходимый багаж знаний. Другой удобный случай вряд ли представится.
— Хорошо, Андрей Андреич, только согласуй от моего имени весь коридор до Рябиновка.
Тем временем. г. Рябиновск
Едва придя на работу, Ксения Рокотова с головой окунулась в ворох проблем, связанных с созданием киностудии. Предстояло провести не только организационные мероприятия, но и попытаться набрать кое-какой персонал. Хотя последнее представлялось ей туманным — как искать подходящие кандидатуры из-за закрытости города она не знала.
— Оль, привет! Зайди ко мне, — попросила она Волкову по внутреннему телефону.
Как только та вошла, Ксения по лицу сразу определила, что-то было не так.
— Оль, что случилось?
— Да… — та отрешённо махнула рукой.
— Давай, рассказывай… Это связано с твоим краткосрочным отпуском?
— Понимаешь, мне пришлось ехать в Подмосковье, чтобы забрать племянницу — Анечку… Она — дочка моего покойного брата…
— А что, у неё какие-то проблемы?
— Ксюш, мой брат погиб при исполнении служебного долга… После его похорон Люда, его супруга, слегла и больше не поднялась…
— Какой ужас! — Рокотова прикоснулась ладонями к щекам и покачала головой.
— Естественно встал вопрос об опеке над Анечкой… Мы с Витей решили взять её к себе.
— Какие вы молодцы! — лучезарно улыбнулась Ксения.
— Осталось решить несколько вопросов… Нет, со школой как бы уже договорились, но помимо обычной нужна ещё и музыкальная, а там уже набор завершён… Девочка сильно переживает по этому поводу… она буквально живёт музыкой…
— Мне позвонить в «музыкалку»? Давай я попробую?
— Бесполезно… — вздохнула Волкова. — Там всё понимают, но не могут ни увеличить количество учеников, ни решить вопрос с набором нового класса… Из-за одного человека они не будут делать этого… Три дня уже бьёмся и ничего…
— Так! А давай посмотрим на её способности? Если они реально хорошие, значит, подключим Остапова. Приводи её вечером в звукозаписывающую студию.
— Хорошо.
Там же. Вечером
Ксения развила активную деятельность по устройству Ольгиной племянницы на музыкальное обучение. Даже пригласила Базыкину как специалиста по вокалу — её мнение, она полагала, будет определяющим при принятии решения. А поскольку сегодня должны были записывать одну из песен ВИА «Послезавтра», до кучи пригласили и Шмелёву. Ольга металась с подбором песен для экзамена и рискнула задействовать ноутбук и Базу Знаний. Они с Аней просмотрели несколько вариантов, остановившись на песне Анны Герман «Эхо любви». Однако, кроме подготовки к прослушиванию, у Ольги возникли и производственные проблемы. Оставив девочку у экрана, она кинулась их решать.
Спустя пару часов большинство вопросов было решено, и волнующаяся Ольга вместе с племянницей подошла к Рокотовой.
— Ну, Анечка, чем ты надумала удивить педагога по вокалу? — доброжелательно поинтересовалась Ксения.
— Мы с тётей Олей решили, что подойдёт песня Анны Герман — «Эхо любви».
— Ого… а не рано ли тебе такие песни петь? Справишься?
— Справлюсь, — кивнула девочка. — Но если она не покажет мои способности, я тут присмотрела ещё несколько…
—
