что ты жива.
– Тогда что?
– Я опять дал тебе кровь.
– Знаю.
– Много. Очень.
– Горан, я все равно тебя люблю. С кровью или без, без разницы.
– Есть еще одна тайна. Не хочу ничего скрывать от тебя. Прости, что сразу не рассказал. Это не мой секрет.
– Тогда сначала попроси разрешения рассказать у владельца.
– Ты уверена?
– Да. – Я встала с кровати, и все мгновенно закружилось в предобморочном вальсе. – Ух ты!
Помню это состояние контуженной мухи, которую ударили тапком, но не добили. После Лилианы так было.
– Тебе нужен отдых! – Горан подхватил мое обмякшее тело.
– И много! – процедила я сквозь зубы, вновь садясь с его помощью. – Но если не появлюсь в поместье, санклитам будет объявлена война в связи с моим похищением. Обвинят тебя, кстати. Шерхан не упустит такую шикарную возможность.
– Главное – твое здоровье! – отрезал Горан, гладя меня по спине.
– Думаешь, став причиной бойни, я мгновенно выздоровею?
– Саяна!
– Тихо, я думать буду!
– Хорошо. – Драган улыбнулся. – Но не ты ли говорила, что это вредно?
– Очень смешно! – огрызнулась я. – Попробуй тоже включить мозги. Хотя бы для разнообразия!
– Слушаюсь, госпожа моя.
Так, что в сухом остатке, кроме того, что мы едва не убили друг друга?
Слабость. Но это пройдет. Надеюсь, быстро.
Я прислушалась к ощущениям.
Рука болит. Очень. Горан забинтовал ее – от запястья до сгиба локтя. И что там?
– Что ты делаешь? – заволновался мой санклит, увидев процесс удаления повязки.
– Подожди. – Сняв бинт полностью, я поморщилась.
Нет, учитывая глубину разреза, все не так плохо. По крайней мере, края раны уже стянулись, шить нет нужды. Сколько же ты крови в меня влил, ангел мой?.. Ладно, важнее другое – как объяснить шрам на тренировках? Придется заниматься в футболке с длинными рукавами.
Болит адски. Пальцы еле шевелятся. Перерезала сухожилия, очевидно. Срастутся, наверное, но вряд ли быстро. Боец в ближайшее время из меня никакой. А с политикой нашего Презика, как метко окрестила молодежь «новую метлу» после приветствия из изделий «Durex», избежать тренировок можно только в случае смерти.
Я вздохнула. Вариант один – договориться с Данилой. Но как? Ему и так нехило прилетит, когда Шерхан вернется и узнает о моей ночной вылазке. А этот гад выяснит, он въедливый!
Да и как объяснить шрам? Был бы просто разрез, сказала бы, что порезала вены. Скучно было. Как говорится, вздурнулось девушке, бывает! Приплела бы сюда месячные, одного упоминания которых мужики боятся до дрожи, и все. Коварный план спотыкается только о то, что вчера шрама еще не имелось в наличии. И Охотник об этом прекрасно знает, видел меня в тренажерке.
Чертовщина!
Рассказать ему правду? Как?! Он и так ненавидит Горана.
Я застонала. А ведь вариантов-то нет!
– Родная? – санклит сжал мою ладонь. – Что?
– Ты готов получить по морде?
– Без проблем. – Он улыбнулся.
– От Данилы. – Уточнила я.
Горан помрачнел и осторожно уточнил:
– А ударить в ответ можно?
– Нет.
– Всего один раз?
– Не торгуйся.
– Как скажешь, жизнь моя. – Сдался он.
– Тогда дай телефон.
Я набрала Данилу, попросила забрать меня отсюда, и лишь закончив разговор, осознала, что вся, с ног до головы, пропитана кровью.
– Горан, у тебя осталась хоть какая-то моя одежда? – полные надежды глаза устремились на санклита, который старательно свыкался с мыслью, что сейчас приедет Охотник, набьет ему морду и увезет меня.
– Хм. Только твои трусики. – Смущенно пробормотал мужчина.
– И что ты с ними делал?
– Можно не отвечать?
– Ты прав, не хочу этого знать.
– Я решу вопрос с одеждой, не волнуйся. – Он взял сотовый и после короткого разговора на турецком улыбнулся.
– Помоги вымыться. – Попросила я, и через секунду меня уже несли в ванную комнату.
– И что ты, интересно, намерен делать? – с любопытством наблюдая, как санклит раздевается, спросила я.
– Ты же не думаешь, что останешься одна в скользкой душевой кабине? Тем более, мне тоже надо смыть кровь. Чтобы твоему Охотнику не пришлось пачкать ручки.
– Вроде и не поспоришь, но чую подвох. – Пробурчала я, встав и с трудом отведя взгляд от моего обнаженного ангела.
– Что ты творишь! – он подскочил ко мне.
– Не в одежде же мыться?
– Я сам тебя раздену!
– Не уверена, что хочу этого.
– Саяна, у меня и в мыслях нет…
– Да?
– Нет, в мыслях, конечно, есть, – исправился санклит. – Но я не… – Мужчина скрипнул зубами. – Короче, мы просто вымоемся и все!
Он осторожно все снял с меня, и мы встали под душ. Колючие струйки медленно, но верно, смыли с нас этот день. Вместе с кровью в слив утекла боль и усталость.
Кровь.
– Горан! – крикнула я.
– Что? – он мгновенно развернул меня лицом к себе.
– Внизу, у двери, там же лужи крови!
– На лестнице тоже. И в коридоре.
– Сейчас приедет Данила!
– Не волнуйся, уйдем в другое крыло, там отдельный вход.
– Слава богу! – облегченно выдохнула я, уткнувшись лбом в его грудь.
– Можно тебя попросить? – спросил мой санклит.
– Смотря о чем.
– Не прижиматься так сильно ко мне. – Хрипло прошептал Горан. – Я уже последние крохи силы воли израсходовал, родная. Боюсь не выдержать.
– Извини.
– Ты же не виновата в том, что я голову теряю из-за тебя, жизнь моя.
– Кажется, кое-кто должен тебе поцелуй. – Руки вновь легли на его грудь, чуть помедлили, гладя то место, куда недавно вошло лезвие клинка, и обвили его шею.
Да, мы, женщины, существа непоследовательные и делаем не то, что просят, а то, что хотим.
– А если сейчас приедет Данила? – не удержался от колкости санклит, пытаясь дышать ровно и держать ладони на моей талии, а не чуть ниже.
– Тогда, может, и его вымоем? – я невинно захлопала глазами.
– Ни за что! – прорычал Драган, заключив меня в обожаемое стальное кольцо.
– Жадина моя! – я осторожно поцеловала его, вызвав любимые стоны.
На этот раз все было честно. Испепеляющее обоюдное желание, переплетение душ и всепоглощающие
