Лукас спрашивает:
— Вы присутствовали при казни?
— Нет. Он просил меня об этом, но я отказался. Вы считаете, я трус, да?
— Вы поступаете так не в первый раз. Но я вас понимаю.
— Вы бы сами смогли при этом присутствовать?
— Если бы он меня попросил, то да, я бы это сделал.
7
Книжный магазин превращен в читальню. Несколько детей уже приходят сюда регулярно читать или рисовать, другие заходят случайно, замерзнув на улице или устав долго играть на снегу. Эти остаются минут на десять, пока не согреются, перелистывая книжки с картинками. А некоторые смотрят в витрину магазина и убегают, как только Лукас выходит на улицу, чтобы пригласить их войти.
Время от времени Матиас спускается из дома, устраивается рядом с Лукасом с книгой, через час-другой снова идет наверх и возвращается к закрытию. Он не общается с другими детьми. Когда все уходят, Матиас расставляет книги по местам, опорожняет мусорную корзину, ставит стулья на столы и протирает тряпкой грязный пол. Еще он считает:
— Они опять украли у нас семь цветных карандашей, три книги и перепортили десятки листов бумаги.
Лукас говорит:
— Ничего, Матиас. Если бы они попросили, я бы им все это подарил. Они стесняются, им кажется, взять тайком это не страшно.
Однажды в конце дня, когда все тихо читают, Матиас подталкивает к Лукасу листок бумаги. Там написано: «Посмотри на эту женщину!» У витрины в темноте улицы виден женский силуэт. Тень без лица смотрит на освещенный зал книжного магазина. Лукас встает, и тень исчезает.
Матиас шепотом говорит.
— Она повсюду следует за мной. На переменах она смотрит на меня из-за забора школьного двора. Она идет за мной по дороге домой.
Лукас спрашивает:
— Она с тобой говорит?
— Нет. Один раз, несколько дней назад, она протянула мне яблоко, но я не взял. В другой раз, когда четверо парней повалили меня на снег и хотели раздеть, она отругала их и надавала пощечин. Я убежал.
— Значит, она не злая, она пришла тебе на помощь.
— Да, но почему? У нее нет никаких причин меня защищать. И зачем она за мной ходит? Зачем смотрит? Я боюсь ее взгляда. Я боюсь ее глаз.
Лукас говорит:
— Не обращай на это внимания, Матиас. Многие женщины потеряли детей во время войны. Они не могут их забыть. Тогда они привязываются к другому ребенку, который напоминает им того, кого они потеряли.
Матиас усмехается:
— Меня бы очень удивило, если б я напомнил кому-нибудь его ребенка.
Вечером Лукас звонит в дверь тети Ясмины. Она открывает окно:
— Что вам нужно?
— Поговорить с вами.
— У меня нет времени. Мне пора на работу.
— Я вас подожду.
Когда она выходит из дома, Лукас говорит:
— Я провожу вас. Вы часто работаете по ночам?
— Неделю через две. Как все. О чем вы хотите говорить? О моей работе?
— Нет. О мальчике. Я просто хочу попросить вас оставить его в покое.
— Я ему ничего не сделала.
— Я знаю. Но вы ходите за ним, смотрите на него. Это его беспокоит. Вы понимаете?
— Да. Бедный малыш… Она оставила его…
Они молча идут по заснеженной и пустынной улице. Женщина прячет лицо в шарф, плечи у нее содрогаются в немых рыданиях.
Лукас спрашивает:
— Когда освободят вашего мужа?
— Мужа? Он умер. Вы не знали?
— Нет. Простите, мне очень жаль.
— Официально это самоубийство. Но мне сказал один человек, который познакомился с ним там и потом вышел на свободу, что это было не самоубийство. Его убили сокамерники за то, что он сделал своей дочке.
Теперь они стоят перед большой текстильной фабрикой, освещенной неоновым светом. Со всех сторон подходят зябкие и торопливые тени, исчезающие за железной дверью. Даже отсюда слышно, как грохочут машины.
Лукас спрашивает:
— Если бы ваш муж не умер, вы бы приняли его домой?
— Не знаю. В любом случае он не осмелился бы вернуться в этот город. Я думаю, он поехал бы в столицу на поиски Ясмины.
Заводской гудок начинает завывать. Лукас говорит:
— Я ухожу. Вы можете опоздать.
Женщина поднимает свое бледное, еще молодое лицо, на котором светятся большие черные глаза Ясмины:
— Теперь, когда я осталась одна, может быть, если бы вы были не против, я могла бы брать ребенка к себе.
Лукас кричит громче, чем заводской гудок:
— Брать Матиаса? Никогда! Он мой и только мой! Я запрещаю вам приближаться к нему, смотреть на него, говорить с ним, ходить за ним по пятам!
Женщина отступает к воротам завода:
— Успокойтесь. Вы сошли с ума? Я просто предложила.
Лукас разворачивается и бежит к книжному магазину. Там он прислоняется к стене дома и ждет, пока не успокоится сердцебиение.
В книжный магазин входит девушка, она останавливается перед Лукасом, улыбается:
— Вы не узнаете меня, Лукас?
— Я должен вас узнать?
— Агнес.
Лукас задумывается:
— К сожалению, не могу вспомнить, мадемуазель.
— Однако мы с вами старые друзья. Однажды я пришла к вам слушать музыку. Правда, в то время мне было всего шесть лет. Вы хотели сделать мне качели.
Лукас говорит:
— Я вспомнил. Вас послала ваша Тетя Леони.
— Да, совершенно верно. Теперь она умерла. Нынче за книгами с картинками для детей ясельного возраста меня послал директор завода.
— Вы работаете на фабрике? Вам еще нужно ходить в школу.
Агнес краснеет.
— Мне пятнадцать лет. Я ушла из школы в прошлом году. Я не работаю на фабрике, я воспитательница. Дети называют меня на «вы».
Лукас смеется:
— Я тоже назвал вас на «вы».
Она протягивает Лукасу банкноту:
— Дайте мне книг и еще бумаги и цветных карандашей для рисования.
Агнес часто приходит. Она долго выбирает книги на полках, подсаживается к детям, читает с ними и рисует.
Когда Матиас видит ее в первый раз, он говорит Лукасу:
— Очень красивая женщина.
— Женщина? Но это всего лишь девчонка.
— У нее грудь, значит, она не девчонка.
Лукас смотрит на обтянутую красной блузкой грудь Агнес.
— Ты прав, Матиас, у нее грудь. Я этого не заметил.
— Волосы тоже не заметил? У нее очень красивые волосы. Смотри, как они блестят на солнце.
Лукас смотрит на длинные русые волосы Агнес, которые блестят от света. Матиас продолжает:
— Посмотри, какие у нее черные ресницы.
Лукас говорит:
— Это тушь.
— А рот.
— Это помада. В ее возрасте не надо краситься.
— Ты прав, Лукас. Без косметики она тоже была бы красивая.
Лукас смеется:
— А тебе в твоем возрасте не надо бы смотреть на девушек.
— На девиц из моего класса я не смотрю. Они глупые и некрасивые.
Агнес встает и поднимается на стремянку, чтобы взять книгу. На ней очень короткая юбка, видны ее резинки и черные чулки, на которых спущена одна петля. Когда она это замечает, то слюнявит палец и пытается слюнями склеить чулок. Для этого ей приходится нагнуться, и тогда становятся видны детские белые трусики в красный цветочек.
Однажды вечером она остается до закрытия магазина. Она говорит Лукасу:
— Я помогу вам убрать. Лукас говорит:
— Убирает Матиас. Он прекрасно с этим справляется.
Матиас говорит Агнес:
— Если вы мне поможете, то получится быстрее, и я успею вам сделать блинчики с вареньем, если вы их любите.
Агнес говорит:
— Блинчики с вареньем любят все.
Лукас поднимается к себе. Через некоторое время его зовет Матиас:
— Лукас, иди есть.
Они едят на кухне блины с вареньем, пьют чай. Лукас молчит, Агнес и Матиас все время смеются. После ужина Матиас говорит:
— Нужно проводить Агнес. Уже темно.
Агнес говорит:
— Я могу дойти домой одна. Я не боюсь темноты.
Лукас говорит:
— Пойдемте. Я провожу вас.
Перед своим домом Агнес спрашивает:
— Вы не зайдете?
— Нет.
— Почему?
— Вы совсем ребенок, Агнес.
— Нет, я уже не ребенок. Я женщина. Вы не первый, кто входит ко мне в комнату. Родителей нет дома. Они на работе. И даже если б они были дома… У меня своя собственная комната и я делаю там, что хочу.
Лукас говорит:
— Спокойной ночи, Агнес. Мне пора идти. Агнес говорит:
— Я знаю, куда вы ходите. Туда, в конец улочки, к дешевым проституткам.
— Совершенно верно. Но вас это не касается. На следующий день Лукас говорит Матиасу:
— Прежде чем приглашать кого-нибудь к нам на ужин, ты мог бы спросить мое мнение.
— Агнес тебе не нравится? Жаль. Она в тебя влюблена. Это видно. Это из-за тебя она так часто приходит.
Лукас говорит:
— У тебя богатое воображение, Матиас.
— Ты не хотел бы на ней жениться?
— Жениться? Что за идея! Нет, конечно нет.
