— Что случилось с тобой, добрый человек? — растолкав всех, трактирщик, тучный мужчина, бросился к нему и помог подняться.
— Я всем расскажу. Чтобы все знали! — запричитал пострадавший. — Колдуньи, что б их всех посжигали, проклятых! Пришли в село наше, будто барыни, доченьку мою забрать хотели. Мы все собрались, хотели погнать их прочь… А они… Они… Жена моя бросилась к ним, хотела дочь отобрать, так одна колдунья, страшная, с порезанным лицом, ударила её, и жена моя рухнула замертво и не поднялась больше… Я схватил вилы, думал, заколю их прямо там… А старуха, самая старая колдунья, руками хлопнула, и исчезли они вместе с дочкой моей, а на месте, где они стояли, огонь появился… Сожгли, проклятые, наше село! Вместе с едой, со скотиной в стойлах…
Больше он ничего не сказал — разразился рыданиями и закрыл лицо. Трактирщик отвёл его куда-то в дом, а по помещению прокатились поражённые, испуганные и возмущённые возгласы. "Сжечь тварей!" — крикнул кто-то.
Я смотрела на Зевлара расширившимися от ужаса глазами, и не верила, что Дарина, милая девушка Дарина, дочь дьякона, главная красавица Низовья, могла поступить так чудовищно…
— Надо убираться отсюда, — Арвигго взял меня за руку и повёл за собой. Молча мы вывели коней из стойла, погрузили в седельные сумки еду, молча выехали, не оглядываясь, вперёд, где чернел столб дыма. А вскоре встретили пожарище.
Небольшая деревенька, схожая с моей родной. Только сгоревшая дотла. Среди густого дыма бродили люди, которые искали кого-то — своих родных, их останки, останки своих домов и вещей. Мы не останавливались. Поехали дальше, ещё быстрее, не оглядываясь.
Молчали до самого привала, потом же, когда я развела огонь, Зевлар лишь коротко произнёс:
— Это какое-то безумие…
Я не ответила, хотя хотелось кричать, вопить о несправедливости. Хотелось встретить Дарину, Атсуну и высказать им в лицо всё, что я о них думаю.
— Почему? — с горечью спрашивала я у Дар'армиана. — Почему они так поступают?
— Потому что хотят мести, — отвечал мне беловласый. — Хотят крови. И хотят войны.
Глава 49. Неприветливый Великоград
Много лун прошло с тех пор, как мы покинули Белые Сады. Дорога наша была долгой, тяжёлой и опасной. Наступили смутные времена: по ночам то и дело вспыхивало зарево от очередной сожжённой деревни, а днём виднелись столбы дыма. Несколько раз мы чуть не попались Хранительницам: выезжая из какого-нибудь трактира или хаты старосты, мы разминались с ними на мизерное время, когда солнце ещё не успевало толком сдвинуться с места. Хуже всего было то, что Церковь наносила ответный удар: иногда нам попадались сожжённые трупы на столбах, показательно оставленные у дороги, очень часто с "колдовскими", по мнению Карателей, метками — двумя треугольниками, перевёрнутыми относительно друг друга и с единым центром.
Атмосфера накалялась, в воздухе чувствовалось напряжение. Каратели группами разъезжали по округе, выискивая всевозможных колдуний, травниц, гадалок… Подумать только, когда-то я сама была простой травницей! Не ввяжись я в эту историю, может, жила бы в своей глухомани и так никогда бы не узнала о всей жестокости, творящейся здесь.
Великоград встретил нас многочисленными башенными шпилями ещё за много миль. Если Белые Сады мнились мне большим городом, то по сравнению со столицей они казались двумя хатами с собачьей будкой. Нужно было смотреть издалека, с большого холма, чтобы трезво оценить его масштабы, ибо раскинулся Великоград на многие, многие мили.
— Не бойся, — успокоил меня Зевлар, заметив мои побелевшие костяшки сжатых в кулаки пальцев и дрожащие плечи. — Мы здесь проездом. Передохнём, пополним запасы еды и воды и отправимся в Кэддэнский лес.
Я кивнула. Конечно, город, а именно огромное количество людей на улицах, ощутимо так пугал меня, вселяя в душу неясную тревогу. Наши кони медленно шагали через мост, перекинутый через ров, вместе с остальными путниками, и их копыта то и дело грозили задавить какого-нибудь нерадивого ребятёнка. Но ещё больше меня пугал пункт досмотра у ворот. Трое Карателей вместе со стражниками допрашивали каждого входящего в столицу на предмет наличия магической силы. И, конечно же, особое внимание было к женщинам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Стоять, — нас, как и полагается, будничным окликом остановил стражник. К нам подошли двое Карателей, один из них — с листами бумаги и пером.
— Цель прибытия в Великоград? — грубо поинтересовался мужчина, пока его спутник что-то быстро записывал. Странно было, что ударение в названии столицы он поставил на "о", да и говор его отличался. Северянин.
— Да вот, милый господин, — тут же заговорил Зевлар с улыбкой, — везу невесту свою на родину, в Лимерию. В Великограде мы проездом.
— Невесту, говоришь? — Каратель с подозрением оглядел меня. — А не колдунья ли твоя невеста?
— Разуй глаза, Отто, — хмыкнул третий церковник, тот, что стоял поодаль, у стены, и прикуривал у стражника. — Она ж страшная какая, фингалы под глазами как от драки, тощая, как драная кошка. Колдуньи, они ж никогда б себе не позволили так выглядеть. Да и ты, женишок, хорош: сам как дохлый, да и бабу себе дохлую нашёл…
Я видела, как Зевлар с силой стиснул зубы, как заходили желваки на его щеках, как рука легла на рукоятку меча.
— Не надо, милый, — произнесла тихо, коснувшись рукой его плеча. Арвигго вздрогнул, взглянул на меня с выражением злобы и бессилия, но руку с меча убрал.
— Проезжайте уже, — Каратель, тот, что первый заговорил с нами, махнул рукой. — Живее, ну!
Мы спешно въехали в город, и шум тут же окружил нас. Я задумалась: в чём-то Каратель прав. Последний месяц я постоянно недоедала, довольно сильно похудела, а из-за недосыпа круги под глазами действительно напоминали два тёмных фингала. Я не могла вспомнить, когда мылась в последний раз, от одежды разило потом, а волосы превратились в сальное месиво. Я не была красавицей, как Дарина, но сейчас превратилась в "страшную дохлую бабу"…
— Я бы врезал этому ублюдку, — пробурчал Зевлар себе под нос.
— И тогда нас бы точно не пустили в город, — я печально вздохнула. — В лучшем случае послали бы куда подальше, в худшем — на костёр без разбирательств…
— Я не могу позволить им оскорблять тебя, — мужчина вновь сжал кулаки.
На душе вдруг стало приятно и тепло. Да, приятно было осознавать, что рядом есть такой близкий человек, который готов на подобное. Наверное, я сейчас покраснела. Надеюсь, что хоть из-за чёртовых кругов под глазами этого не было видно.
Мы остановились в таверне "Серебряный очаг", довольно шумном и дурно пахнущем месте. Зевлар, как и обычно, прямым шагом направился к трактирщику, а я пристроилась за дальним столиком. Однако неприятности не заставили себя ждать: буквально спустя пару мгновений ко мне подсела не совсем трезвая компания трёх очень неприятных типов.
— Привет, малыска, — зашепелявил один из них, у которого во рту отсутствовала половина зубов, а вторая была чёрной и полностью сгнившей. — Чего иссес в столице?
— Прошу вас, уйдите, — я попыталась решить разговор миром. — Я жду своего спутника.
— Ха! Спутника она ждёт, — второй, лысый, с насмешкой сплюнул прямо под стол.
— Не хосет с нами базарть, парни, — вновь заговорил беззубый.
— Хм, интересно, сколько нам за неё Каратели отвалят, — задумчиво проговорил лысый, глядя на меня, — если мы скажем, что она на Ми́лко напала и морду ему расцарапала?
Третий, тот, что до этого молчал, довольно ухмыльнулся. Лицо у него действительно было исполосовано царапинами, и я даже боялась представить себе то, как они там появились.
— Вы ничего не сделаете этой девушке, — зазвучал звучный мужской голос из толпы.
— Кто это вякнул?! — Лысый подскочил, а за ним, как по команде, и остальные. Из толпы выделился крепкий высокий мужчина в плаще и капюшоне. Став напротив них, он твёрдо и холодно повторил:
— Вы не причините ей зла. Проваливайте отсюда. По-хорошему.
