– Дети были?
– Двое, говорят. По легендам, гораздо больше. Семейные предания утверждают, что это были сыновья. Они поехали в Англию учиться морскому делу, но потом пошли по пути, проложенному папой. А может, это уже были его внуки? Или правнуки? – Мел пожала плечами. – Не важно. Традиция продолжалась.
– Пиратская?
– Ну да. Только отпрыски его оказались достаточно хитрыми и получили специальную лицензию на воровство. Одного из них повесили, это точно: никак не мог удержаться, чтобы не ограбить груженое судно независимо от того, под каким флагом оно шло. Другой сын женился, у него родились дети. По легенде, его дочь выходила с братьями в море, но больше о ней никто ничего не знает. Можно позавидовать первой миссис Монтегю – у нее была брошь с рубином размером с цыпленка.
Улыбаясь, Фейт позволяла словам Мел литься потоком.
– Примерно в это время они занялись ювелирным бизнесом. Они приобрели Руби-Байю, – продолжала Мел. – Эту землю они получили в качестве выкупа у какого-то богатого плантатора как раз перед Гражданской войной. Следующие несколько лет были тяжелыми, хлопка почти не было, но, так или иначе, Монтегю не только продолжали крепко стоять на ногах, но и сумели на деньги от продажи драгоценных камней построить большой особняк. – Мел вздохнула. – Трудно все эти чертовы хитросплетения распутать. Кажется, драгоценные камни семейства были где-то спрятаны…
Фейт засмеялась: она вспомнила об Уокере, которому тоже приходилось прятать драгоценные камни.
– Что тут смешного? – спросила Мел. – Я не имею никакого отношения к драгоценностям семьи.
– Жаль, – с трудом сдерживая улыбку, сказала Фейт.
– В девятнадцатом столетии и главным образом в двадцатом Монтегю стали большей частью респектабельными людьми. Драгоценности, ловля креветок, сельское хозяйство.
– Что ты имеешь в виду – большей частью респектабельными?
– Понимаешь, они все еще держат заряженный дробовик в библиотеке – возможно, тот самый, из которого убили дедушку Джеффа.
Вилка Фейт замерла над зеленым салатом. Она решила пропустить мимо ушей сообщение о дробовике и перейти к более приятным темам.
– Чем они занимаются сейчас?
– Они специализируются на драгоценностях и произведениях искусства из Европы.
– Вот это да! То самое, что раньше крали.
Мел вздрогнула.
– Только не говори ничего такого при папе Монтегю. Он очень нервно реагирует при упоминании этих фактов. Каждый раз Тига…
– Кто?
– Антигуа Монтегю, тетка Джеффа, незамужняя сестра его отца. Ты знаешь, она настоящий псих.
Фейт проглотила салат и потрясенно спросила:
– Прошу прощения?
– Сумасшедшая старая дева. В каждой семье есть свой псих. На Юге они считаются местной достопримечательностью. Правительство должно составить особый список всех психов, с давних времен до наших дней. И такой же для призраков.
– Просто не знаю, что сказать.
– Добро пожаловать на Юг. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы разобраться в Монтегю мертвых и в Монтегю живых. – Мел облизала свою вилку. – Хотя доктор и говорит, что глоток или два время от времени не повредит младенцу, я решила спиртного даже не нюхать.
– Это правильно. Ты будешь хорошей матерью.
Фейт заметила, как вспыхнуло лицо Мел. Детство ее было несчастливым во многом из-за матери, которая не отличалась добрым нравом. Удивительное дело, но Мел была ее полной противоположностью. Она была душевно щедрой девушкой, улыбчивой и всегда готовой сказать комплимент.
– У тебя все будет очень хорошо, – сказала Фейт, подаваясь вперед, чтобы взять на секунду руку подруги. – Ты научишь своего ребенка смеяться и наслаждаться жизнью, быть чутким к людям.
Мел вздохнула и слегка улыбнулась.
– Благодарю тебя. Я волнуюсь за это. Очень не хочу, чтобы он был похож на нее…
– Твоя мать могла придраться к самому Господу Богу. Расскажи мне о твоей новой семье. Это, кажется, гораздо интересней.
– Как только они бросили заниматься грабежами и разбоем, они стали вполне нормальными людьми, если не считать призраков и странных вещей на чердаке.
– Призраки на чердаке?
– Да, в свое время они там запирали психов. Но только тогда, когда собиралось важное общество.
Фейт со смехом покачала головой.
– Я скучала без тебя, Мел.
– Правда? Ты поэтому приняла участие в выставке драгоценностей на другом конце континента?
– Признаю свою вину.
– Я бы хотела посмотреть выставку, но папа Монтегю пасет меня постоянно. Он даже не дал мне времени, чтобы встретиться с тобой на ленче. С ним случился приступ, когда я сказала Джеффу, что поеду. И будущий муж на стороне отца. Я просто обезумела.
Фейт скрыла улыбку, приложившись к бокалу вина. Она подозревала, что мужчины Монтегю просто не хотели, чтобы Мел увидела рубиновое ожерелье до свадьбы. В любом случае хорошо, что Мел не приехала на ленч. Еда была замечательная, но нападение бандита смазало все впечатление.
– Я. вышла замуж за последнего работорговца, – пробормотала Мел, в то время как официант убирал тарелки из-под салата.
– Да? – удивилась Фейт.
– Что? О нет. Я не это имела в виду. Должно быть, у Монтегю были какие-то рабы перед Гражданской войной, но я сомневаюсь в этом. Благосостояние семьи менялось, а рабы не всем по карману.
– Менялось?
– От рубища – к платью, шитому золотом, от платья, шитого золотом, – к рубищу…
– Я поняла, – прервала Фейт. – Одно поко-ление было на подъеме, другое на спаде. Если судить по твоему обручальному кольцу, то Джефф из поколения подъема.
Мел колебалась. Что-то похожее на опасение мелькнуло в ее красивых карих глазах. Потом она улыбнулась, и в этой улыбке было больше уверенности, чем осуждения.
– Даже в семьдесят один папа Монтегю крепко держит бразды правления в руках. Джефф главным образом принимает заказы.
– Это, должно быть, способствует оживленным семейным беседам. Принцы ожидают, когда стареющий король удалится от дел.
Понимание и тепло в голосе Фейт заставили Мел улыбнуться.
– Джеффу почти сорок. Он на самом деле устал ждата. Но папа Монтегю поклялся сделать семью снова богатой.
– Обратно к грабежу и насилию? – сухо предположила Фейт.
– Нет. Недвижимость.
– Ах, современный пиратский материал. Не надо идти по краю борта с завязанными глазами – так обычно пираты расправлялись с пленниками. Отдайте мне ваши сбережения, нажитые за жизнь, иначе вас смоет волной.
Смех Мел был такой же густой, как ее каштановые волосы.
– Злой ребенок! Не вздумай сказать ничего такого при папе. У него нет чувства юмора, особенно когда речь идет о недвижимости и деньгах.
