Немцы намеренно дождались завершения высадки десанта, после чего обрушили на канадцев всю свою огневую мощь. Десантники оказались в ловушке. За два-три часа Канадский королевский полк был истреблён практически полностью. 34 офицера и 727 солдат погибли, 16 офицеров и 264 солдата попали в плен. Спастись удалось всего 2 офицерам и 65 солдатам, многие из которых получили ранения.
Сравнение ощущений Дороти и Агнес Нортон с этапами сражения при Дьеппе демонстрирует их совпадение во времени, а также в характере изменения звуков (за незначительными исключениями). Сведения, приведённые во французском путеводителе, не содержали, разумеется, подробностей, но и этого описания хватило Нортонам, чтобы уяснить для себя соответствие между реальными событиями и своими ночными ощущениями.
Дж. У. Ламберт и Кэтлин Грэй, специалисты в области человеческой психики, поговорили с Дороти и Агнес, и те произвели на учёных впечатление вполне уравновешенных людей, не склонных приукрашивать свои рассказы выдуманными подробностями и не имевших намерения кого-то в чём-то убеждать. В частности, Дороти сообщила, что утром 30 июля снова слышала похожий, хотя и более слабый шум, но ничего не сказала об этом Агнес (та ничего не слышала), чтобы окончательно не испортить ей отпуск этими загадками.
Скептики выдвинули целый ряд объяснений «дьеппского феномена». В качестве возможных причин назывались шум прибоя, шум самолётов, чья воздушная трасса над Ла-Маншем пролегала совсем недалеко, а также шум драгера (устричного корабля). Однако Агнес Нортон в годы Второй мировой войны служила в женской команде Королевских ВМС и наверняка смогла бы отличить шум прибоя от шума мотора самолёта. Что же касается драгера, то, как удалось выяснить, в то время этот корабль никаких работ вблизи домика, в котором жила семья Нортон, не производил.
Версия скептиков представляется сомнительной ещё и потому, что ни одна из женщин не знала подробностей битвы при Дьеппе.
Весьма необычную историю появления призрака на яхте поведал знаменитый яхтсмен Джошуа Слокам, совершивший в конце XIX века первое в мире одиночное кругосветное плавание. Однажды Слокам почувствовал себя плохо и, будучи не в состоянии управлять яхтой, спустил парус, лёг в дрейф и отправился спать. Спустя некоторое время ему стало лучше, и он выглянул из своей каюты. К своему удивлению, Слокам увидел поднятый парус, а у руля — грозного вида бородатого мужчину. Первой мыслью яхтсмена было, что его яхту захватили пираты. Но бородач, обернувшись и кивнув Слокаму, сказал: «Сеньор! Я не собираюсь причинить вам зло. Я вольный моряк из команды Колумба и ни в чём не грешен, кроме контрабанды. Я рулевой с „Пинты“ и просто пришёл вам помочь. Ложитесь, сеньор капитан, а я буду править вашим судном всю ночь. Вон там, впереди, идёт „Пинта“, и мы непременно должны её нагнать. Надо только идти полным ходом, самым полным ходом!» Послушавшись колумбовского матроса, Слокам отправился спать, а когда проснулся утром, моряка уже не было.
Отношение к рассказу Слокама было скептическим. Большинство считало, что больной яхтсмен просто галлюционировал. Но сам Слокам до конца своей жизни был уверен, что видел настоящего матроса с «Пинты».
Нечто подобное рассказывал автору и знаменитый российский путешественник Фёдор Конюхов, который утверждал, что во время его неоднократных одиночных кругосветных плаваний на яхте к нему время от времени являлся некий призрак человека. Призрак этот некогда был опытным мореходом. Он, впрочем, никогда не делал российскому путешественнику ничего плохого. «Наоборот, — рассказывал Конюхов, — я с ним мог беседовать, задавать интересующие меня вопросы, а он давал мне дельные советы». Есть мнение, что «видение призраков» в долгом одиночном плавании может иметь место от изменения психического состояния в результате долгого одиночества в обстановке предельного физического и психологического напряжения. Однако кто поручится, что всё обстояло на кругосветных яхтах именно так, ведь кроме самого Слокама, в первом случае, и Фёдора Конюхова, во втором, никаких свидетелей произошедшего не было. И почему мы не можем верить этим мужественным людям, приобретшим всемирную известность за свои выдающиеся подвиги?
В России всегда было особое отношение к нечистой силе. Именно поэтому при спуске корабля на воду непременно служили торжественный молебен, а сам корабль и его флаг освящали и окропляли святой водой. На российских кораблях всегда присутствовала пусть крохотная судовая, но церковь, а в каютах и кубриках на переборки вешали иконы и прежде всего — любимого нашими моряками Николая Мирликийского. Великий русский флотоводец адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков перед каждым боевым выходом неизменно лично с кадилом в руках объезжал свою эскадру и, обходя все палубы каждого из своих кораблей, читал молитвы, изгоняя нечисть. Может поэтому великому адмиралу всегда сопутствовали успех и слава победителя?
Действительно, на российском дореволюционном флоте с призраками и привидениями почти никогда не сталкивались. Вполне возможно, что этому способствовала традиция именовать корабли именами святых: «Георгий Победоносец», «Андрей Первозванный», «Три Святителя» и «Двенадцать Апостолов»… Впрочем, однажды эта хорошая традиция была нарушена, и последствия этого нарушения были самые трагические…
На разных флотах и в разных странах изгоняли нечисть порой весьма необычными, чисто моряцкими способами. Наши поморы, к примеру, желая избавиться от неприятного соседства с привидениями, спускали на воду на щепках корабельных тараканов. Считалось, что нечисть весьма любит это лакомство и обязательно последует за ним, оставив в покое судно. Моряки Средиземноморья, оберегая свои суда от призраков, вырезали на грот-мачте шестиконечную звезду Давида и втыкали в её середину нож. От таких судов привидения якобы шарахались в сторону как сумасшедшие. Также считались весьма надёжным средством от нечисти лошадиные подковы, но если на суше их вешали на входных дверях, то на кораблях опять же прибивали к мачтам. Нельзя было злить морских духов и плевать за борт в море. Привидения почему-то любили гоняться за прилично выглядевшими моряками, а потому мореходы всего мира исстари считали дурным тоном не только стричь волосы и бороды, выйдя в плавание, но и чистить зубы! Очень внимательно следили привидения и за тем, как едят моряки, и горе было тому, кто по рассеянности брал еду и питьё левой рукой. Ещё более изощрённо вела себя нечистая сила на британском флоте, а потому там даже чокались и чокаются по сей день вином только против хода часовой стрелки! Но и на этом богопротивные силы не успокаивались. По понедельникам — в одних странах и по пятницам — в других они стерегли выходящие из порта корабли, а потому и по сей день моряки избегают выходить в плавание в эти дни. Почему-то очень не любила всякая нечисть краденых досок, поэтому при закладке очередного корабля для его корпуса обязательно использовали несколько ворованных досок или брёвен! Под шпор (основание) мачт всегда также клали золотой.
Кстати, к действам такого же рода относится и столь хорошо знакомый всем нам обычай при спуске корабля на воду разбивать бутылку шампанского о его форштевень. Это не что иное, как самое обыкновенное задабривание морских духов хорошим подарком в надежде на их будущую благосклонность к судьбе корабля. При этом ритуале ранее произносилась всегда и неизменная фраза, имеющая также строго охранительное значение: «Господи! Упаси этот корабль от бурь и непогоды, от нужды и опасности и защити его от всех зол в мире и тех также, Господи, что исходят от людей».
По-своему боролись с нечистой силой (а иногда и использовали её) пираты. Знаменитейший пират Тич Чёрная Борода, принимая к себе на судно нового члена экипажа, обязательно окуривал его в трюме серой, выясняя, не является ли тот засланным в его команду призраком или упырём.
Порой пираты привлекали потусторонние силы к себе на помощь, правда, в основном всё же старались делать это на берегу, чтобы лишний раз не накликать беду на своё судно. Так, в XV–XVIII столетиях среди них была весьма популярна процедура «лунных заточек». Для проведения этой немаловажной, по пиратским понятиям, процедуры в лунную ночь вся команда во главе с капитаном перебиралась на берег и подставляла лунному свету своё холодное оружие. Затем все дружно пили пейотль — наркотический напиток из плодов кактуса. По пиратскому поверью, лунный свет с помощью нечистой силы затачивал и закаливал оружие каким-то особым способом и тем самым обеспечивал несомненный успех в предстоящем бою. Затем члены команды, войдя в транс, наносили друг другу неглубокие раны и, не стирая крови с лезвий, терпеливо ждали восхода солнца. Когда на окровавленные клинки падал первый солнечный луч, оружие считалось готовым к бою. После этого все усиленно молились, замаливая свой грех сотрудничества с нечистой силой, а потом выходили в море с твёрдой верой в успех своего пиратского предприятия.
