— Видимо, твой план все же не сработал, да, — пробормотал он. Его хриплый голос переполнился таким количеством боли, какого она никогда от него не слышала.
Кейтлин сглотнула, пытаясь справиться с комом в горле.
— Я понимаю, почему ты злишься, — сказала она. — То есть, после всего…
Букер покачал головой.
— Нее, я не злюсь, — ответил он. — Я просто думал… Может, пришло время для нас обоих.
Она подумала, что неверно расслышала.
Кейтлин моргнула, нахмурившись.
— Что?
— Если тебе пробили билетик в один конец… — он пожал плечами. — Не вижу причин, почему я не могу к тебе присоединиться.
Она в ужасе разинула рот.
— Букер, нет.
Он посмотрел на нее.
— А что ты думаешь… я должен просто похоронить тебя, а потом что? Жить дальше?
— Именно так ты и должен сделать.
— Неее, — протянул он, качая головой. — Хватит с меня. Если ты уходишь, я тоже уйду. Вот так просто.
— Ничего подобного, — рявкнула она. — А как же другие? Николь любит тебя как брата, а Дези… — она подалась вперед. — Она обожает тебя, Джек.
— У нее есть Николь и Скотт.
— Она назвала тебя папой. Ты не можешь бросить ее вот так.
Он шарахнул кулаком по столу.
— А ты не можешь ожидать, что я буду жить без тебя, — проорал он.
Обхватив голову руками, Букер несколько секунд бессвязно бормотал, затем хрипло вздохнул.
— Птичка певчая, ты — единственное, что держит меня в этом мире, — признался он. — Если тебя не станет, я… я просто не вижу смысла жить.
Скользнув рукой по столу, она не сумела до него дотянуться.
— Джек, это чересчур, — сказала она. — И это ненормально…
— Все в этом мире чересчур, — рявкнул он. — Этот мир разрушен, смертоносен и лишен смысла, — он подался вперед, пригвоздив ее жестким взглядом. — Если ты можешь просто уйти куда-нибудь в поле и всадить себе пулю в башку, почему я не могу это сделать?
Слезы капали с ресниц Кейтлин, пока она смотрела на него.
— Потому что я не хочу умирать, зная, что утащила тебя за собой, — прошептала она. — Джек, мое время вышло, и это не мое решение. Но ты… у тебя есть выбор.
Он кивнул, издав гортанный звук.
— И я сделал этот выбор.
Горе Кейтлин казалось невыносимым и раздирало ее изнутри.
— Вместе или никак, — продолжал Букер. — Ты сама так сказала.
— Я не имела в виду такую ситуацию, — выдавила она.
Выражение его лица было мрачным, но решительным.
— Ага, ну… мы все равно оказались в этой ситуации, не так ли?
Звук позади них заставил их повернуть головы.
— Нам нужна еще одна минутка, — сказала Кейтлин, вытирая щеки.
Вошедший в трейлер Скотт ничуть не смутился.
— Кейтлин, когда тебя укусили?
Этот вопрос казался таким неуместным после всего, что обсуждали они с Букером.
— Сегодня утром, — ответила она, нахмурившись. — А что?
Зайдя следом за ним, Николь попыталась увести своего мужа.
— Скотт, они не договорили…
— Нет, я знаю, — сказал он, мягко отмахнувшись. — Но это важно.
Выдвинув складной стул, Скотт сел за стол.
— Ты сказала, что тебя укусили сегодня утром? В амбаре с Сетом?
У Кейтлин закружилась голова.
— Да, — сказала она, опираясь на здоровую руку.
— Это случилось более двенадцати часов назад, — произнес Скотт. — Я возьму свою аптечку, чтобы проверить наверняка, но просто глядя на тебя, я вижу, что тебя не лихорадит. Ты не потеешь, кожа вокруг твоих глаз или губ не изменила цвет…
— Скотт, к чему ты ведешь? — перебила Николь.
Он глянул на нее, затем посмотрел обратно на Кейтлин.
— В лагере Айовы, изготавливая вакцину, мы многое узнали о вирусе, — сказал он. — Мы изучили, как быстро он атакует организм, как стремительно заболевали люди, — он подался вперед, заставляя ее посмотреть на него. — И мы также узнали, что 0,1 % населения мира невосприимчивы к вирусу.
Кейтлин закатила глаза.
— Да, как и все, кого содержали в Ковчеге Айовы.
— Нет, у нас более сильный иммунитет против вируса, — поправил он. — Но это не значит, что мы невосприимчивы к нему.
Ей казалось, что она все равно упускает суть.
Николь принялась считать на пальцах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— 0,1 % от восьми миллиардов людей — это… восемьсот тысяч.
Скотт кивнул.
— Восемьсот тысяч людей по всему миру имеют абсолютный иммунитет к этому вирусу. И если я прав… — он удерживал взгляд Кейтлин. — Ты одна из них.
Кейтлин чувствовала себя онемелой, неспособной осмыслить то, что ей говорят.
— Что если… — она сглотнула. — Что, если у меня просто медленно проявляются симптомы или типа того?
— Я никогда не видел, чтобы человек с более сильным иммунитетом или без него протянул дольше трех-четырех часов безо всяких симптомов инфекции. У тебя уже прошло двенадцать часов, уже тринадцатый, — ответил он. — Мы будем наблюдать за тобой, чтобы убедиться наверняка, но… Кейтлин, я думаю, ты одна из тех, кто вообще невосприимчив к вирусу.
По ее коже побежали мурашки, и по всему телу разлилось тепло, точно она слишком быстро выпила бокал шампанского.
Невосприимчива к вирусу.
Она никогда не рассматривала такую возможность. У нее не было для этого оснований.
Внезапно удача, которая, как ей казалась, отвернулась от нее, вернулась в полную силу.
Ее взгляд упал на повязку на руке.
Невосприимчива к вирусу.
Кейтлин подняла взгляд, посмотрев на Букера.
Слезы катились по его щекам, застревая в щетине.
Вдохнув, она попыталась держать себя в руках.
Ей казалось, что она сломается, ошеломленная и неспособная сохранить в целостности свое потрепанное и разбитое сердце.
— Кей?
— Невосприимчива к вирусу, — выдохнула она, и улыбка озарила ее лицо.
Глава 17
Нью-Мехико
Год спустя
Возясь с пуговками своей пурпурной клетчатой рубашки, Кейтлин вышла из их спальни и направилась по длинному коридору.
На кухне внизу раздавались голоса, и она сощурилась, глядя в панорамное окно и пытаясь понять, который час.
В пустыне все было ярче. Утро ощущалось как полдень, в полдень возникало такое чувство, будто ты находишься на поверхности солнца, а сумерки задерживались намного дольше, чем ей казалось возможным.
— Доброе утро, Кейтлин, — поприветствовал ее Боб, проходя мимо с кружкой сваренного кофе.
— Доброе, Боб, — ответила она с улыбкой. — Там еще осталось?
— На столе, — сказал он, направляясь к выходу. — Сахар тоже есть, если хочешь.
— Спасибо, — крикнула она, осознав, что просунула пуговку не в ту дырку и придется застегивать все заново.
Свернув за угол, она была встречена хором пожеланий доброго утра и улыбками нескольких людей, которые доедали еду.
— Привет, засоня, — поддразнила Николь, хлопнув ее по плечу. — Наконец-то решила присоединиться к нам, да?
Кейтлин забила на верхнюю пуговку и оставила свою серую майку выглядывать в вырезе рубашки.
— Букер не разбудил меня, — сказала она. — Опять.
Николь широко улыбнулась.
— Ага, он сказал мне дать тебе отоспаться.
— Если он будет продолжать в том же духе, все будут считать, что я самая ленивая в группе.
Передав ей чистую кружку, Николь покачала головой.
— Не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь называл тебя ленивой.
Налив себе полкружки кофе из чайника из нержавеющей стали, она подумывала положить ложку сахара, но решила не делать этого, всегда стараясь по возможности экономить и распределять рацион, несмотря на роскошь, которая их окружала.
Упоминание фермы деда Дези возле Санта-Фе жило в их головах несколько недель. Она хотела вернуться — если не для проживания, то хотя бы узнать, пережил ли ее дедушка вспышку вируса.
Путешествие было непростым, временами откровенно невыносимым, но когда они добрались до ворот этой земли, оно того стоило.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кейтлин призналась, что услышав слово «ферма», она подумала, что это будет скромный участок земли с маленьким домиком и, может, с сараем.
