Огромная комната была превращена в Темницу с отдельно стоящими крестами Святого Андрея. Цепи свисали с тяжелых стропил, а стальные кольца торчали из бревенчатых стен. В самой дальней части комнаты висела секс-стропа. В стойку ресепшена были вставлены D-образные кольца, и она была покрыта прорезиненным покрывалом. Вокруг ножек журнальных столиков и диванов были закреплены ремни.
Небольшой огонь в массивном каменном камине обогревал комнату от горной прохлады. Стекло янтарного цвета в настенных абажурах проливало мерцающий свет, но оставляло некоторые зоны в тени.
По ее позвоночнику пробежало легкое беспокойство. Это было совсем не похоже на большое Подземелье «Темных Небес». Меньше. Здесь меньше людей. Более… интимно, что ли.
— Удивительно, как несколько цепей могут изменить обстановку, не так ли? — Рона спустилась по лестнице и остановилась рядом с ней.
Саймон, стоящий возле двери, заметил свою жену и подошел к ней. В знак явной уступки деревенской обстановке он надел белую рубашку и слаксы, но без пиджака. При виде бантов сбоку платья Роны его глаза загорелись блеском.
— Очень мило, крошка, — сказал он, развязывая один из бантов.
Она шлепнула его по рукам.
— Надо было затянуть их потуже
— Это еще лучше. Я давно не играл с ножами, — он поймал и поцеловал руку Роны, удерживая ее взгляд так, что Эбби вздохнула.
Будет ли в ее жизни человек, который посмотрит на нее также? Она с тоской отвернулась и принялась возиться со своей одеждой. Ее новое темно-красное бюстье было затянуто черной шнуровкой, которую она наполовину ослабила, чтобы продемонстрировать глубокое декольте. Но юбка Ребекки длиной до щиколоток идеально дополняла наряд. Каким-то образом черная ткань была разрезана на ленты, тянущиеся от бедер до лодыжек. С таким дразнящим видом на интимные зоны мужчина даже не заметил бы ширины бедер ее обладательницы.
Саймон повернулся к ней.
— Ты выглядишь очаровательно. Я знаю нескольких Домов, которые будут рады познакомиться с тобой. Или ты ждешь Ксавье?
— Я не уверена. — Ксавье не упоминал о сегодняшнем вечере. Очевидно, ей следовало спросить его. — Я поброжу немного и осмотрюсь.
Саймон провел ладонью по ее руке.
— Хорошо. Но, Эбби, я считаю, что ты под моей защитой. Ты уже взрослая девочка, поэтому можешь вести переговоры от своего имени, но используй мое имя, если кто-то доставит тебе неприятности. И я буду здесь, если ты захочешь, чтобы я наблюдал за происходящим. Это ясно?
— Да, Сэр.
— Стоп-слово в этих стенах, как и обычно, «красный».
— Да, Сэр.
Весьма неплохо.
Она двинулась к центру комнаты, осознавая, что на ней нет ошейника Ксавье. Ее ноги дрожали, будто кто-то отобрал у нее столь необходимые костыли.
По мере того, как прибывало все больше людей, музыка сменилась на «Whip Culture», и братья Ханты, казалось, были повсюду. Джейк помогал Дому с установкой подвески. Рядом Логан знакомил сабмиссива из «Тёмных Небес» с местной Доминой. Постепенно оборудование начало использоваться, и Эбби просто бродила от одной сцены к другой. Несколько Домов подошли к ней, но она отмахнулась от них со словами «Позже».
Через час ее настроение упало, и она опустилась на кожаный диван, чтобы посмотреть на горящие язычки пламени. Ксавье не пришел. Как она поняла, он вернулся в Сан-Франциско.
Должна ли она играть без него? Он ясно дал понять, что между ними нет никаких особых отношений. Может, ей стоит попробовать сыграть с кем-то еще, просто чтобы посмотреть, на что это похоже. Хотя эта мысль была не очень приятной.
— Эбби? — мужской голос. Знакомый. Шокированный.
Она подняла голову.
— Натан. Что ты здесь делаешь?
Его взгляд пробежался по ее одежде, и его голубые глаза расширились.
— Я мог бы спросить тебя о том же, — одетый в кожаную куртку и черные кожаные брюки, он сел рядом с ней.
Ее мозг словно начал вращаться.
— Саймон пригласил меня. Твоя летняя работа прервалась? Ты вернулся насовсем?
— Нет, я здесь всего на пару дней, — он посмотрел в сторону. — Ты знаешь, как я люблю горы. Поскольку Ханты планируют превратить это место в семейное гнездо, здесь будет проводиться меньше вечеринок, поэтому и появилось желание посетить эту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Удовольствие и дискомфорт от встречи с ним пронизывали ее.
Взяв ее руку, он улыбнулся.
— Должно быть, ты поняла, о чем был наш последний разговор. Я не могу поверить, что ты зашла так далеко, что вступила в БДСМ-клуб, чтобы научиться удовлетворять мои потребности.
По правде, в свое время она так и планировала, но…
— Ну…
— Может, наши отношения не так безнадежны, как я думал, — он поднялся на ноги. — Я хочу сыграть с тобой сцену.
Он потянул ее к задней стене. Поставив ее спиной к кресту Святого Андрея, он достал из кармана пиджака свои любимые металлические наручники.
Она ненавидели наручники. С трудом Эбби подавила желание отказаться. Теперь у нее был опыт. Ее и раньше сковывали. И она только что задавалась вопросом, что она на самом деле чувствовала к нему и к Ксавье. Может, она должна была попробовать еще раз ради них обоих. В конце концов, в Ксавье она тоже была сначала не уверена.
Но разве Натан не должен был спросить ее, что она хотела бы получить от сцены?
На ее левом запястье защелкнулся наручник, и он пристегнул его к верхнему углу Х-образной рамы. Затем достал другой комплект наручников и застегнул на ее правом запястье.
Ее дискомфорт усилился. С Ксавье она часто — всегда — чувствовала беспокойство по поводу того, что он планировал, но никогда не ощущала себя в опасности. Почему сейчас все было иначе? Она знала Натана гораздо дольше.
Он пристально посмотрел на нее.
— Хорошо, шлюха, — его голос был более грубым. Злым. — Ты будешь брать то, что я тебе дам, и я не хочу от тебя никаких возражений. Кивни, если поняла.
Она кивнула, но от того, что ее обзывали, ей стало еще более не по себе, чем если бы кто-то насыпал муравьев на ее одежду. Слишком много воспоминаний осталось от криков ее отца.
Он расстегнул ее бюстье и бросил на пол. Его руки были грубыми, они сжимали и щипали ее соски.
— Смотри на меня, сука, — он щипал ее так сильно, что у нее заслезились глаза.
— Натан, — прошептала она. — Это…
— Чертова сука, — он ударил ее по груди. Когда боль пронзила ее, она попыталась отстраниться. Наручники впились ей в запястья. Грудь болела. И это была боль, не приносящая возбуждения.
— Натан, нет.
— Ты не имеешь права говорить без разрешения, — когда его голос повысился, страх крошечными коготками пробежался по ее позвоночнику. Натан схватил ее за волосы так сильно, что кожа вокруг глаз натянулась, а другой рукой коснулся ее ног. Он грубо ввел палец внутрь. — Шлюха, ты даже не мокрая.
Когда он снова занес над ней руку, она не выдержала.
— Нет. Я не хочу этого. Отпусти меня.
— Это уж вряд ли. Я хотел тебя поиметь на одном из крестов с тех пор, как…
— Красный, — твердо сказала она. — Стоп-слово — «красный», и я его использую.
К ее недоверию он закрыл ей рот рукой.
— Нет, ты не можешь снова все испортить. Раз за разом ты…
Сползая в пучину ужаса, она укусила его. Сильно.
Когда он отпрянул, она крикнула:
— Красный, — сделала вдох. — Красный, красный, красный.
— Ты дрянь, — его лицо потемнело до уродливого оттенка. — Если ты…
— В чем проблема? — глубокий, звенящий от контроля голос Ксавье обволок ее, словно щитами.
Когда он остановился рядом с Натаном, она перестала мучительно дергать наручники. Бешенный ритм сердца стал замедляться.
Саймон подошел справа, а Логан — слева, но Ксавье занял всю комнату своим присутствием. Весь ее мир.
— Ксавье, — Натан поспешно отступил назад. — Это не то, чем кажется. Это моя девушка.
Гнев в глазах Ксавье обжигал холодом. Затем его выражение лица стало нечитаемым.
— Я не знал, что ты в отношениях.
— Уже несколько месяцев. Ей все еще нужно поработать над тем, чтобы войти в нужное состояние, она все время хочет отступить, понимаете?
