— Тогда только холодняк. И магия.
— И верный телохранитель? — прозрачно намекнул я.
— Ну а куда же я денусь? Пропустить такое веселье? — ее глаза на момент вспыхнули желтым светом. — И потом, ты уже привык к спокойной жизни, а мне размяться надо. Последний раз когда я кого-нибудь мочила? Недели две назад, даже больше, стадо шавок? Я так квалификацию потеряю.
— А вонь гулятины не раздражает?
— Придется потом серой рот полоскать, — грустно сказала ламия. — Но на что ради тебя не пойдешь…
— Бедная, — притворно пожалел ее я.
— Ты вон фигней не занимайся, — поучающе посоветовала ламия. — У тебя время еще есть? Ну вот и мотай к Хорхе, сделай пару обойм заговоренных патронов. А то хорош же ты будешь в танцах с мечом! Шеста только не хватает и лифчика со стразами.
— Поговори мне еще, — пообещал я.
— А и поговорю, — ламия ехидно оскалилась, показав клыки. — Так будешь сексуально смотреться… Эй, не надо ботинок! Они грязные!
— Переживешь, — сказал я, но ботинок все-таки надел обратно.
А то еще сожрет его в воспитательных целях, а хорошая обувь денег стоит. Вот почему я не заводил себе фамильяра в виде щенка адского пса — тот не только всю обувь сгрызет, но и ноги хозяина до щиколоток заодно.
Глава 20
Ночь — самое подходящее место для разборок, если у тебя на подхвате ночные существа — оборотни там, вампиры и прочая нечисть, у которой при виде луны начинают чесаться зубки, а челюсть автоматически становится в рабочее положение. Но когда и противники такие, преимущество пропадает. Как в этом случае — гули тоже любят темное время суток, которое наступает при команде «Отбой!».
Мы с моими сопровождающими стояли друг перед другом за окраиной парка, на темной и грязной дорожке. Ну и естественно никаких свидетелей — кто в здравом уме и трезвой памяти пойдет на прогулку после десяти вечера в неблагополучном районе?
Ну гули были в своем репертуаре — «ты только один приходи, мы тоже одни придем». Поэтому я не удивился, увидев перед собой дюжину рыл самой отвратительной наружности. Насчет вони ламия не соврала, даже неразделанные они воняли отвратно, мертвечинкой, к тому же их тела потели слизью. Мерзость короче.
— Я — Хасан, — один из гулей вышел вперед. — Кто хотел со мной говорить?
— Я — Томас, — я появился из-за спин сопровождающих меня кровососов. Квамбе не поскупился и выделил мне четырех шкафов в провожатые. До сих пор бока болели, когда они своими необъятными жопами и боками сдавили меня на сиденье машины. — Я говорю от имени оборотней.
— Шавки и соски вместе? Интересно, — Хасан явно работал на публику. В толпе гулей раздались смешки, а мои провожатые рыкнули от ярости. — И их сучка с ними.
Да, чувствую, конструктивного разговора не будет. Будет чиста канкретный.
— Я пока еще не хамил, трупожор. Но могу начать.
— Че ты сказал? — Хасан злобно оскалился впечатляющим набором зубиков.
— Не хами. Мы пришли поговорить.
— Поговорить? Это можно! — Гуль подобрался. — Мочи их!
Он прыгнул, и вся орава ломанулась на нас. Ну тут уже извиняйте. Я выхватил клыч, и встретил Хасана мощным ударом рукоятки в переносицу, ломая кости, загоняя их в мозг. Любого человека и некоторых тварей эта травма бы убила, но этого она только вывела из строя на время. А дальше пошло веселье. Я уходил перекатами, колол, рубил, бросал заклинания. А как же, все-таки я главная ударная сила нашей типа бригады. Вампиры тоже не сачковали — вон, один трупоед взмыл вверх, ломая ветви деревьев, второй валяется с вырванной глоткой, третий… А где собственно все?
Трупоедов упокоили очень быстро.
— Ты мне будешь должен! — на мгновение передо мной появилась ламия с окровавленным лицом, остервенело отплевываясь и оттирая черную жидкость со рта. И сразу же исчезла, словно бы ее и не было.
— Заметано! — я повернулся к упырям. — Все целы?
— Нет, — ответил один, держась за прокусанный испачканный рукав. — Хьюго мертв.
Он двинул рукой, заставив на пару секунд заходить кости и суставы, включив регенерацию. А вот лежащему изломанной куклой чуть поодаль она уже помочь не могла — да и как там помочь, если у него был выгрызен здоровый кусок шеи, с такими травмами никто регенерировать не сможет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ладно, давай устроим полевой допрос, пока эта тварь в себя не пришла, — скомандовал старший, Джумаан, здоровенный негрир в изодранном и залитом всеми видами крови пиджаке со следами когтей и зубов.
Я только пожал плечами — моя миссия терщика была закончена, не начавшись. Не захотели гули по-хорошему, пришлось решать как обычно.
Вампиры подняли еще не пришедшего в себя гуля, прислонили к дереву и примотали одним из лучших друзей рекетира — скотчем — к стволу. Пусть у альгуля и адская сила, против грамотно намотанного в несколько слоев скотча шансов нет, это все равно что порвать сталь. Тем более, что его укутали скотчем так, что он стал похож на куколку бабочки. Отвратительную такую, с мерзкой синей рожей и оскаленными клыками. Вот только некоторые места вампиры оставили свободными, собрались действовать задорно и с выдумкой. Под конец вампир вбил ему в лоб гвоздь с большой шляпкой-пентаграммой, лишая того сил.
— Ты его не сильно приложил? — спросил Джумаан.
— Ну как сказать… — пожал плечами я. — Для человека — смертельно, для полтеров — самый раз. Учитывая его регенерацию…
— Надо же, очнулся! — сказал его товарищ.
— Ну давай, делай свою работу, — сказал Джумаан и достал зачарованный клинок. — А мы поможем.
Я покосился на увитое черно-красными вампирскими плетениями лезвие, но комментарии оставил при себе.
Хасан свел глаза вместе и презрительно посмотрел на нас.
— С какого хрена вы пытались нас убить?
Гуль молчал, только обнажил острые акульи зубы в жуткой улыбке.
— Отойди, — Джумаан отстранил меня, надевая грубые резиновые перчатки — ну да, пачкать о синеватую склизкую кожу руки лишний раз даже кровососам не хотелось
Он дал гулю пару таких оплеух, что у того башка чуть не оторвалась, мотнувшись из стороны в сторону.
— Это все, что ты можешь, кровосос? — с усмешкой прохрипел гуль.
— Отвечай на вопрос!
— Не понравились вы мне, вот и все.
— Врет, — сказал я, изучая гнилостную ауру гуля. Все равно, что у него в кишках копаться.
Джумаан добавил еще пару оплеух, второй сломав гулю позвоночник. Ничего, регенерирует. Пусть и медленнее, артефакт во лбу помешает, но все равно.
— Подождем, — он стянул резиновые перчатки, вынул из пачки сигарету, и щелкнул фирменным кликом «Зиппо».
Гуль регенерировал гораздо медленнее, чем обычно. Негрир смотрел на него, как на бабочку на булавке, не забывая пускать в лицо струю сигаретного дыма. Хотя не думаю, что гуль приверженец ЗОЖ судя по диете, никотин ему не повредит.
— Он не расколется, — сказал я и взялся за клыч. — Давайте просто его убьем.
— Подожди, — отстранил меня Джумаан. — Еще как расколется.
Он достал из сумки газовую горелку, и запалив ее от зажигалки, повернулся к гулю.
— Поясняю, — он взмахнул горелкой. — Сейчас я тебе спалю все, что делает тебя мужчиной, а регенерировать это ты не успеешь. Так и предстанешь перед Иблисом поганым евнухом, самым низшим из джиннов.
— У меня нет души, как и у тебя, обсос, — ухмыльнулся гуль.
— Ну нет так нет, — и негрир поднес горелку к его паху.
Гуль завизжал, запахло паленым мясом.
— Хватит, я скажу! — произнес он, корчась от боли.
— Кто приказал нас убить? — вступил я.
— Кутруб. Сказал, что вы — не хозяева гулей. И это вам привет.
— Вампиры что, были хозяевами гулей? — удивленно спросил я у Джумаана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Они были нашими рабами когда-то. Не отвлекайся, — сказал мне он.
— Кутруб собирается объявить вампирам войну? — спросил я.
— Я не знаю его планов. Спросите у него.
— Что ты знаешь о пропаже ликанов?
— Ничего.
— Почему яогуаи указали на вас как на воров?
