ней словно превратилась в пятнышко горячей крови. Графиня в один миг упала вниманием туда.
Когти выросли из ее растопыренных пальцев. Платье с треском разорвалось в лохмотья, едва прикрывавшие тело.
— У них сеть! — прорычал Яркус, в надежде, что эта необычная женщина хоть немного понимает его, превращаюсь в зверя.
Конь со всадником, только что говоривший с Ольвией, дико заржал, шарахнулся в сторону. Другой всадник смог удержать своего жеребца и свободной рукой торопливо готовил сеть для броска.
Ольвия его опередила. В несколько длинных по-звериному прыжков она подскочила к нему. Сильно оттолкнулась задними лапами и взвилась в воздух. Ее могучее мохнатое тело пронеслось над головой коня. Одновременно Ольвия успела ударить в полете лапой всадника, уряжавшего ей сетью. Выпущенные когти разорвали его одежду и мышцы плеча. Тот с диким воплем слетел с коня, полетел в траву, запутавшись в собственной сети. Конь со ржанием понесся в сторону Речного.
Стремительными прыжками Ольвия успела настигнуть второго всадника. Ей стоило немало сил, чтобы оказаться быстрее коня, уносящегося диким галопом. Но смогла. Прыгнула, достав левой лапой круп коня, правой смахнув всадника наземь.
— Связать меня, графиню Арэнт⁈ — прорычала она, приблизив оскалившуюся пасть к его лицу. — Ты обязан был служить мне в неменьшей степени, чем Малгару! Арэнт — фамилия моего рода! Малгар всего лишь негодяй, которого я приняла по ошибке! — ее когти с хрустом, глубоко вошли в его грудь.
Убила она слугу или нет, Ольвию не интересовало. Оставив его в траве, она встала на задние лапы, глядя вслед уносящемуся по дороге всаднику. То, что он смог уйти, увы, плохо. О случившемся он донесет Малгару. Теперь граф Арэнт может заподозрить, что ее превращение перед клеткой Ионэль не было случайностью и она умеет кое-что недоступное ни одному из известных оборотней. Хотя важно ли это? Важно лишь то, что очень скоро она сможет вернуться к своему возлюбленному.
Оставаясь в облике зверя, Ольвия вернулась к Яркусу и, став на четыре лапы, наклонившись к нему, прорычала:
— Вам нужно как-то поскорее убираться отсюда! Они могут скоро приехать сюда! С Малгаром, сам знаете, много сильных воинов.
— Вы еще и говорите! Госпожа, вас научил этому мастер Ирринд? — Яркуса, освободив вторую ногу, попытался вылезти из ямы. — Говорите и можете оборачиваться по своему желанию?
— Да, — сказала графиня. — Райсмар Ирринд — человек, которого я люблю, научил этому. Держитесь за мою лапу, я вытяну вас. В этом зверином теле огромная сила. Со временем начинаешь понимать, насколько полезно быть иной раз зверем.
— Мастер Ирринд учил и меня, но я увы, очень плохой ученик. Так и не получил для себя никакой пользы, — Борода схватился за ее лапу. Уж силу зверя он успел почувствовать много раз. — Что касается одежды… — выбравшись из ямы он повалился на бок, часто дыша, по-прежнему мучаясь от ран, сказал. — Там в кустах… — Яркус протянул руку в сторону идола, за которым начинался молодой орешник, — должны валяться вещи моей Ионэль. Эти негодяи разодрали мешок — что-то искали. Возьмите, что вам подойдет. Обо мне не думайте. Бегите отсюда и держитесь подальше от дороги.
— Нет, — графиня мотнула тяжелой звериной головой. — Сначала я помогу вам уйти отсюда подальше. И еще успею помочь с вашими ранами. Одежду возьму. Она мне очень нужна.
Глава 15
Флэйрин изнутри
Несколько минут мы пробирались через завалы, по извилистому проходу со множеством разветвлений. Свод и стены здесь обвалились, и даже с мой светляк, неотрывно сопровождавший нас, не слишком помогал найти верное направление среди завалов. Как я понял, сама Флэй этим путем ходила давно и уже толком не помнит повороты. К середине пути она заблудилась в темном лабиринте. Мне пришлось минут на пять уйти в глубокий покой, привлекать интуицию. А эта штука оказалась сегодня капризной. Лишь после нескольких попыток я нашел верное направление. Кое-как выбрались — вышли на западный склон холма через дыру в сторожевой башне.
Справа от нас возвышались темные стены древней крепости, слева в свете двух лун блестел изгиб реки. За Вестой мерцали ночными огнями улицы Масляного квартала, опасные для ночных прохожих. А над нами раскинулось ночное небо, черное с синевой, полное звезд.
Флэйрин остановилась, подняв к ним взгляд, и сказала вкрадчивым, шелестящим как шелк голосом:
— Райс… У меня кружится голова. К этому много причин. Держи меня, чтобы я не упала.
Я обнял ее, прижавшись сзади.
— Кружится от свежего воздуха! Еще от ярких звезд — их так много! Кружится от твоей победы и от близости с тобой! — выдохнула принцесса. При каждом слове грудь ее вздымалась и опадала в моих руках. — Ты уверен, что хочешь вести меня в таверну? Это так далеко, Райс. Здесь, ближе к реке мягкая трава и ночная прохлада.
— Ты меня искушаешь. Ты постоянно меня искушаешь, — я зарылся лицом в ее серебряные волосы, думая, что моя кровопийца совершенно права. — Покажи, где эта трава. Веди меня к ней!
Вампирша рассмеялась, взяла мою руку, и мы точно дети побежали со склона. Бежали быстро, перепрыгивая неровности и невысокие кусты — со стороны могло показаться, будто мы летим над землей, словно ночные птицы. В самом низу, там, где трава стала выше и гуще, Флэйрин сделала вид, что оступилась. Она упала, притворно ахнув от неожиданности. Конечно, это была игра. Я повалился на нее. Подмял под себя. Целуя в подбородок, в губы, принялся бороться с ее платьем. Застежки с боков быстро поддались мне, и скоро я смог любоваться ее полной, молочно-белой грудью в лунном свете.
Флэй извивалась подо мной. Дразнила. То делала вид, что сопротивляется и даже пытается вырваться, то сдавалась и отвечала на мои поцелуи своим завлекающе коротким. С моим ремнем и штанами оказалось справиться гораздо труднее, чем с ее платьем. Наверное потому, что я слишком спешил. На ум приходили даже такие глупости, что вампирша сейчас передумает и снова ускользнет от меня. Ведь Флэй вполне могла так сделать — подобное я прочувствовал в грозовую ночь.
Наконец, мои торопливые пальцы справились и с одеждой. Я набросился на принцессу с еще большим энтузиазмом. Нежностей в этот миг не хотелось ни мне, ни ей. Я знал, они придут чуть позже, когда пламя, вспыхнувшее между мной и Флэй, немного утихнет. Мы слишком долго
