- Какая неожиданность, наша героическая лерра целительница в объятиях солдата! Уж не нашла ли я истинную причину вашего приезда в Гастенхазе, дорогая лерра Де Вейк? Вот полковник Кейпер удивится! Он-то приписывает вам самые возвышенные мотивы, а тут всего лишь интрижка!
Марлена попыталась высвободиться из рук Эмила, но он прижал ее к себе с неожиданной силой и не позволил даже обернуться. А журналистка, щелкая затвором фотоаппарата, видимо, подобралась еще ближе, теперь ее торжествующий голос звучал прямо за спиной Марлены.
- Интересно, драгоценная лерра, знает ли ваш брат, чем вы тут занимаетесь? – продолжила насмехаться акула и возликовала еще больше: – О, а вот как раз и он! Лерр Ландер, представьте, я застала эту парочку страстно целующимися!
И только теперь, словно специально дожидался возвращения Дилана, Эмил внезапно и резко оттолкнул от себя Марлену, так что она, потеряв равновесие, отлетела к порогу и дальше, чуть не упав на шагнувшего ей навстречу Дилана. А когда выпрямилась, увидела, что Эмил прижимает к себе уже журналистку, а в руке его, обхватывающей замершую женщину за шею, зажат ланцет.
- Всем не двигаться и молчать, - как-то очень буднично и негромко велел Эмил, кинув короткий взгляд в сторону ошеломленных Марлены и Дилана, и переключился на журналистку.
- Ты все не так поняла, Хелла,- сообщил он ей насмешливо, с помощью ланцета вынуждая приподнять к нему лицо. – И напрасно ревнуешь, ты мне нравишься больше! – и жадно впился поцелуем в ее приоткрытые губы, а, отпустив их, уточнил: - Как заложница, конечно.
- Что тебе надо? – хрипло выговорила журналистка, косясь на ланцет, упирающийся в ее шею.
- Ну, я рад, что ты все-таки зашла меня навестить, - беспечно отозвался Эмил, разглядывая ее напряженное лицо. – Все эти дни с нашей последней встречи хотел спросить, почему ты даже не позвала патруль?
- Я думала, ты выкрутишься! – прошептала женщина. – Ты отвлек этих ублюдков и дал мне убежать, я не хотела, чтобы до Кейпера дошло, что я там была.
- Я выкрутился, - согласился Эмил, - но если бы ты тогда кому-нибудь хотя бы намекнула, что меня там убивают, мне было бы приятно.
- Ты хочешь отомстить?
- Всего лишь что-нибудь на память о нашей недолгой любви, Хелла! - усмехнулся Эмил. – Например, это.
Он поддел ланцетом цепочку на шее журналистки, резко дернув, порвал ее и подхватил медальон.
- Теперь ты меня отпустишь? – просипела журналистка сдавленно.
- Ден-Бринк, - неожиданно подал голос Дилан, - обменяй женщину на меня!
- Ну, если артц нальет мне напоследок спирта! – легко согласился Эмил и отшвырнул от себя журналистку.
Она пробежала несколько шагов, запнулась о порог и выпала за пределы бокса прямо к ногам Марлены и Дилана. Одновременно Дилан быстро коснулся марлениной руки и шагнул внутрь.
Поднявшаяся на ноги журналистка, прихрамывая, отскочила подальше от бокса и оттуда выкрикнула с яростью:
- Псих, тебя все равно не выпустят из Гастенхазе!
- Да и не надо! – отозвался, берясь за ручку двери, Эмил и подмигнул перепуганной Марлене. – Если хотите получить доктора живым, не покидайте подвал без него. И, кстати, в моей дальнейшей смерти прошу винить несчастную любовь!
Дверь бокса, громыхнув, закрылась.
- Сбегай позови кого-нибудь на помощь! – велела журналистка Марлене. – У меня болит нога, и мне нужно оставаться в центре событий!
- Нет! – запротестовала Марлена. – Надо дождаться брата, он обещал его отпустить.
- Ах, какой сюжет! Какой сюжет! – с восторгом воскликнула быстро пришедшая в себя журналистка и сладким голосом сообщила: – Думаю, нам не стоит упоминать, что сначала он взял в заложницы тебя. С одной героиней история будет намного эффектней. Только бы позволили напечатать!
- А о том, что Ден-Бринк тебя защитил, а ты его бросила в опасности и не позвала помощь, тоже упоминать не стоит? – не сдержалась Марлена.
- Да кому это интересно? – отмахнулась акула, жадно глядя на закрытую дверь. – Узнать бы, что там происходит!
Марлена догадывалась, что именно может происходить в боксе, и от того только еще сильнее нервничала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Хочешь туда вернуться? – буркнула она.
Акула невольно сделала еще шаг от двери и потерла оцарапанную шею, несмотря на вчерашние заверения в собственной храбрости, возвращаться в объятия Эмила с ланцетом она явно не хотела.
Дилан выскочил из бокса, захлопнул дверь и крикнул:
- Бежим отсюда! Скорее!
- У него там остался мой фотоаппарат! – не вовремя вспомнила журналистка.
- У него там бомба! – заорал, хватая ее за руку, Дилан и потащил прочь из подвала. Марлена побежала следом.
- Ден-Бринк дал нам пять минут, чтобы отойти подальше! – пояснил Дилан, когда они отбежали от корпуса лечебницы и остановились под выстроившимися в ряд деревьями, завороженно глядя на вход в подвал.
Хлопок взрыва прозвучал приглушенно, словно издалека, но все равно показался оглушительным. Земля под ногами дрогнула, и здание лечебницы будто бы качнулось, но, может быть, качнулась сама Марлена, слишком измученная страхом и неизвестностью. Дилан поддержал ее за локоть.
- Все-таки он псих! – восхищенно выдохнула журналистка
- Абсолютно чокнутый, – мрачно согласился Дилан.
Со всех сторон к лечебнице уже бежали военные. Металлический корпус бокса, как выяснилось, ударную волну выдержал, но когда удалось остудить и вскрыть покореженную дверь, все внутри оказалось выжженным дотла. В пепел, как сказал, спускавшийся в подвал Дилан. Марлена смотреть на последствия взрыва не пошла. А вот журналистка ринулась туда в первых рядах и, если и была чем-то расстроена, то скорее утратой своего фотоаппарата, а не рядового Ден-Бринка.
Зато вклад лерры Тер Вилде в расследование трагического инцидента оказался просто бесценным. Она с профессиональной сноровкой так красочно, подробно и все с новыми и новыми подробностями расписывала всем сцену захвата ее в заложницы сумасшедшим солдатом с суицидальными наклонностями, что остальным участникам происшествия оставалось только подтверждать этот красочный рассказ. Дилану все-таки велели позже явиться в комендатуру, а вопросов к Марлене у потрясенного случившимся майора Бека уже не осталось.
Когда их наконец отпустили, Дилан прямо в тесной прихожей докторского флигеля обхватил Марлену и зарылся лицом в ее волосы.
- Нам безумно повезло, что портал все-таки сработал, - прошептал он устало. - Но когда все это кончится, тебе придется снова лечить Фуриозо ребра. Потому что я сам сломаю ему еще парочку. Ведь он даже не был уверен, что перенос из бокса возможен в принципе! Портальное сообщение в приграничных зонах ограничено и строго контролируется. Надеюсь, этого чокнутого самоубийцу не закинуло куда-нибудь в камеру военной прокуратуры.
- Если портал сработал нормально, то Эмил должен был оказаться в доме Хеллы в Норгатене. Как мы будем искать его в столице?
- Через лерра Траубе, в последний момент я сообразил назвать ему адрес его лавки. Ничего умнее просто в голову не пришло.
- Значит, Эмил действовал не по вашему общему плану? – удивилась Марлена. – Вы же, как я поняла, что-то вчера придумали и всю ночь делали эту смерчево-огневую бомбу. Я думала, Хелла пришла с фотоаппаратом раньше, чем вы ожидали, и ты специально послал ее в подвал.
- Нашим планом было взорвать ограду, - хмуро сказал Дилан. – Чтобы дать возможность Фуриозо в суматохе выбраться наружу.
- А разве бомба взорвалась бы вне бокса?
- Пришлось бы закладывать ее с внешней стороны, там где тишины уже нет.
- И кто бы с той стороны это сделал? – не поняла Марлена и, поскольку Дилан не ответил, сообразила сама: - Видимо, я. Вы все-таки собирались отправить меня из Гастенхазе?
- Ну, это же ты у нас моя любимая террористка! – он чмокнул ее в нос, прошел на кухню и заглянул в забытый на столе полупустой остывший кофейник, обрадовался: - Ага, полковник все-таки выпил не весь кофе!
И уже когда они с Марленой сели за стол с чашками холодного кофе в руках, признался:
