тебя не хочу в своей жизни! Разве ты не понимаешь? — Перебила его я и заметила мгновенное изменение в его лице. Он побледнел, из-за чего его глаза сделались такими темными и потерянными, что мне стало не по себе. Он нервно сглотнул, а затем развернулся и стремительно выбежал из моей квартиры.
Я продолжала стоять посреди гостиной и чувствовала себя опустошенной, понимая, что прямо сейчас все закончилось и больше никогда не возобновится.
Глава 18
— Я понимаю, ты до сих пор на меня злишься, но…мы поговорим, как только я вернусь, хорошо?
— Поговорим, Света, обо всем поговорим. Обо всем, кроме Матвея. — Я поправила сумку на своем плече и вошла в здание художественной школы.
— Ладно, я поняла, что затронула больную тему. К тому же, он уехал в Милан. Там открылась его выставка. — Мое горло болезненно сжалось, как было всякий раз при любом упоминании Матвея. Все эти дни от него не было вестей, и я начала потихоньку думать, что все это было нереально. — Ты тут? Как твоя новая работа?
— Все хорошо. Уже две недели проработала. Коллектив небольшой, но все очень милые и отзывчивые.
— Ты так и не рассказала, чем именно занимаешься. — С осторожностью проговорила она.
— Преподаю художественную теорию в одной из лучших в нашем городе художественной школе. Сегодня у меня занятие с младшей группой. Я дополнительно их взяла. Буду учить основам рисования.
— Цветочки, сердечки, облачка и солнышки? — Насмешливо спросила она.
— Угу. Ладно, мне пора.
— Эй, послушай меня! — Крикнула она в трубку. — Не смей теряться! Мы с Богданом скоро вернемся.
— Хорошо. Вы с Богданом — я намеренно выделила интонацией имя лжехудожника — можете делать все, что угодно. Но я не хочу ни одного человека из их семьи в своей жизни.
— Может, ты и меня не хочешь в своей жизни? — Возмущенно спросила она.
— Света, не говори ерунды. Ты прекрасно понимаешь, что я хочу тебе сказать. Все, мне пора. Береги себя!
Я отключила телефон и кинула его в сумку, переступая порог своего кабинета, в котором теперь провожу все свободное время. Поместив пальто на плечики и повесив его в шкаф, я села за свой стол и приступила к проверке методического материала. Предложение об этой работе пришло абсолютно неожиданно. Директор сказал, что был впечатлен моими успехами в галерее Гордеева. Хоть какая-то польза от кошмара, пережитого мной в том месте и с теми людьми, которых я всеми силами пытаюсь оставить позади.
— Василиса Кирилловна? — Я подняла глаза и обнаружила Веронику, молодую девушку-администратора нашей школы.
— Проходи, Вероника. — Я улыбнулась ей и поднялась на ноги.
— Там приехал курьер. У него для вас посылка. — В ее глазах появился блеск любопытства и предвкушения сплетен.
— Ты ничего не путаешь? — Она покачала головой. — Хорошо. Я сейчас спущусь.
— Он ждет вас возле пропускного пункта.
— Спасибо. — Она кивнула и неспешно удалилась.
Схватив сумочку, я спустилась вниз и увидела курьера, который держал в руках что-то похожее на полотно, запечатанное в плотную бумагу.
— Любимова Василиса Кирилловна? — Поинтересовался у меня высокий, молодой парень с хрипловатым грубым голосом.
— Да, это я. — Ничего не понимая, я приняла от него лист бумаги.
— Распишитесь, пожалуйста.
Я выполнила его просьбу и приняла посылку.
— Я могу узнать, кто это отправил?
— Нет. У меня нет никакой информации по этому поводу. До свидания.
— Всего доброго. — В задумчивости ответила я и вернулась в кабинет, окончательно убеждаясь в том, что получила полотно. И что-то подсказывало мне, что было оно от Матвея.
Путаясь в своих ощущениях, я решила, что открою посылку дома. И хоть с трудом, но смогла погрузиться в работу.
— Вот так дорогая. Отлично! — Закусив нижнюю губу, я помогала маленькой девочке, Диане, закончить ее рисунок, который она нарисовала для своей мамы.
— А маме точно понравится? — С наивным блеском в глазах обратилась ко мне девочка. Ей всего пять, и она очаровательно наивна, мила и красива.
— Конечно, милая! — Я улыбнулась и погладила ее по шелковистым, светлым волосам.
— В последнее время она очень много грустит. Папа уехал, мы остались вдвоем. Мама сказала, что так нужно, и что я все ровно буду видеться с ним, но он постоянно опаздывает. — Это было правдой. Всех детей уже забрали родители. Мы остались вдвоем с Дианой. — У меня есть подруга. Ее зовут Катя. Она тоже ходит сюда, но сегодня ее не было. Ее отец тоже уехал от них, но она никогда не грустит. Я вас познакомлю. — По-детски наивно рассуждала девочка. — Почему ты грустная? От тебя тоже ушел кто-то?
Я поджала губы, обдумывая ее вопрос. Очень странно, что он поставил меня в тупик.
— Нет, дорогая. Просто на улице наступила осень, и я грущу из-за этого.
— Не грусти. Ведь когда-нибудь будет весна. Кажется, папа забыл про меня. — Дрожащим голосом сказала девочка и тоскливо посмотрела на выход.
— Послушай, Диана. — Я присела перед ней на колени и взяла ее маленькие, теплые ручки в свои ладони. — Я уверена, что он опаздывает по уважительной причине, иначе он бы тебя давно уже забрал, а пока его нет… — я огляделась, лихорадочно придумывая, чем бы ее отвлечь. — Давай сделаем для твоей мамы красивую открытку?
Девочка поджала губы и что-то обдумывала. Отчего я улыбнулась.
— Пусть она будет с цветами, хорошо? С синими! — С широкой улыбкой добавила она и в моей памяти непроизвольно всплыли слова Матвея «мой Василек!».
— Диана? — Прозвучал позади нас хрипловатый мужской голос, и я обернулась на его звук, открывая от удивления рот и медленно его закрывая.
— Папа! — Вскрикнула девочка и помчалась в объятия к своему отцу. В то время как я стояла, не веря своим глазам.
— Олег…Викторович? — Мой бывший начальник, казалось, был шокирован не меньше меня.
— Василиса? — В его голосе слышалось не только удивление и напряжение, но и страх.
— Папа. Это Василиса. Она наша учительница. Она научила меня рисовать красивый цветочек! — Диана с детской наивной добротой смотрела на нас.
— Да, дорогая. — Обратился Олег к своей дочери. — Ты иди, собирайся, а я пока поговорю с твоей учительницей.
Девочка прошагала к столу, чтобы взять свой рисунок, а затем подошла к дивану, на котором лежали ее вещи.
— Значит, Диана — ваша дочь. — Он поджал губы и быстро кивнул головой. — Алена знает? — Я воинственно встретилась глазами с его виноватым взглядом.
— Нет, — я разочарованно выдохнула и покачала головой. — И я прошу тебя ничего ей не говорить. Мы только начали все сначала.
— Простите, но я не могу этого обещать. Это ваше дело, но она должна знать, и…
— Папа, я готова! — Воскликнула Диана, втискиваясь между нами.
— Отлично, милая! — С напускным восторгом ответил он. — Идем. Василиса… — он перевел на меня виноватый взгляд.
— Если вы ничего
