– Ты все правильно слышал. Я биографию Шри Ганапати Сатчтидананды знаю в деталях. Шри Ганапати, так сказать, потомственный святой во втором поколении. Его мать Мата Джаялакшми была сильнейшей святой, в своем воплощении достигшей уровня риши, и его тетка тоже сильна была. Хотя отец – обычный мирянин, даже не совсем здоровый на голову, так говорят, по крайней мере. Преданные его не любят. По их мнению, он был нужен только для того, чтобы осуществить биологическую функцию оплодотворения. По преданию, мать Свамиджи встречалась с Даттатреей, он ей сказал, что она должна родить сына, который станет его аватаром. Мата Джаялакшми ушла очень рано, оставив Свамиджи на попечение тетки. Та провела с ним мощное религиозное и оккультное обучение. От самого гуру я знаю версию, что Мата Джаялакшми ушла, чтобы исполнить новую миссию на земле. И сейчас ее воплощение – знаменитая святая Амма из Кералы, которая обнимает людей. В принципе я такое допускаю.
– Я знаю, что Даттатрейя – индийское божество. Почему-то оно тут не очень широко известно. В чем его главный принцип?
– Про Даттатрейю в эпоху Кали-юги многие забыли, так сами индусы говорят, – пояснил Паркер. – Этот бог воплощает триединство Брахмы, Вишну и Шивы. Считается, что он – глава и фактический основатель эзотерического ордена совершенных сиддха-йогов. Кроме того, Даттатрея – учитель Шивы и в древности считался Исконным Владыкой, сейчас им многие считают Шиву. Свамиджи известен еще и тем, что возродил в Индии культ Даттатрейи. Говорят, он к нему тоже приходил и они беседовали. Я при этом не присутствовал, но такое вполне возможно. Короче, суди сам.
Людей на огненную пуджу собралось очень много. Паркер, объясняясь с охраной на местном наречии, ловко протискивался вперед, а я, увешанный камерами, пробивался за ним. Больше всего я боялся, что в толчее у меня сопрут дорогостоящую аппаратуру. Потом всю жизнь не расплачусь с Джошем. Такие мероприятия – просто вотчина воришек разного калибра.
Нам удалось занять место, с которого можно было рассмотреть и даже отснять все, что делает гуру. Увиденное действительно походило на фантастику. Даже я, уже многое повидавший в Индии, был поражен происходящим. На моих глазах облаченный в белоснежные одеяния длинноволосый статный индус средних лет развел огонь в небольшой нише в полу, а затем по лесенке спустился в нее, повторяя молитвы. Народ неистовствовал. Церемония достигла абсолютного апофеоза, когда через некоторое время, протянувшееся отчаянно долго, живой и невредимый Свамиджи тяжело поднялся наверх в закопченных одеждах и воздел руки.
– А может быть, там огонь какой-то особенный? В химии ведь известны примеры, когда полученный из химической реакции некоторых веществ огонь становится безвредным для человека… – начал я.
– Если ты намекаешь на благодатный огонь в Иерусалиме, то там тоже ничего не доказано! – прервал меня Джош. – Я лично там был, трогал, пробовал. Ничего не понял. Огонь у меня в капюшоне куртки горел, а ткани – хоть бы что. А потом в свечке вдруг вспыхнул так, что даже я палец обжег. Жаль, что теперь ближе к гуру не подпускают. Раньше можно было даже физически ощутить, как в лицо жар идет.
– Может быть, этот гуру уже на самом деле достиг той высоты святости, когда огонь не причиняет вреда телу? – не унимался я.
– Возможно, его же не зря называют пурна-аватаром, – уклончиво ответил Джош.
На ночь мы остановились в ашраме, где у Паркера были договоренности о комнате для нас. Обычно в дни, когда Свамиджи проводит пуджу, остановиться в ашраме невозможно, но у американца и тут все было схвачено. До полуночи мы сидели на крыше одного из строений и курили. Снизу на нас начала визгливым голосом кричать какая-то тетка.
– Вероника! Замолчи, пожалуйста! Это же я, Паркер! – крикнул он ей в ответ по-английски. Визги снизу мгновенно прекратились.
– Ты что, знаешь ее?
– Знаю, конечно. Это Вероника, она из Швейцарии. Продала там свою квартиру, приехала жить сюда. В принципе все эти строения – общежития для паломников. Комнаты в них продавать нельзя. Но Веронике как-то удалось с администрацией договориться. В Индии многое можно, чего по закону вроде бы нельзя. Вот и живет она тут уже несколько лет, ее не трогают. Таких нелегалов в ашраме несколько. Правда, в сезон подселяют им в комнаты паломников, но это мелочи жизни, с ними просто мириться надо. А теперь посмотри вниз. Видишь, собак на прогулку ведут?
Прямо по дорожкам пожилой индус вел двух роскошных поджарых псов.
– Вижу! И что?
– Это любимые собаки гуру. Ничто человеческое, так сказать, ему не чуждо. В том числе любовь к породистым псинам и дорогим лимузинам.
Рано утром мы отправились на обычную пуджу, которую делал Свамиджи. Он восседал на подобии трона, установленного высоко над залой. На его голове был головной убор, напоминающий корону. Убранство зала и одеяние гуру сверкали золотом. Преданные пели баджаны. Народу было очень много, но Паркер всерьез намеревался побеседовать с гуру по окончанию церемонии.
– Я думаю, это нереально, не пробьемся! – сказал я, оглядываясь на поющую толпу.
– Все будет о’кей, – весело рассмеялся Паркер и показал мне американскую комбинацию из двух пальцев. – Я еще из Нью-Йорка перечислил довольно приличную сумму пожертвования на сегодняшнюю пуджу. Это значит, мы в очереди среди первых. Все как с женщинами: кто платит – тот и общается.
Как ни странно, он оказался прав. После окончания церемонии люди моментально выстроились в гигантскую очередь. Охранники нас сразу пропустили вперед, и мы подошли к нише, в которой почти иконописно восседал гуру. Он кивнул Джошу, и беседа началась. Ее сути я не уловил, поскольку был занят фотосъемкой. Минут через двадцать гуру жестом подозвал меня к себе. Это был неожиданный поворот событий, я растерянно взглянул на Джоша. Тот толкнул меня вперед, подмигнул и сделал страшное лицо.
– Ты откуда? – спросил гуру величественно.
– Из России.
– Знаю, Россия, Путин, Миг! – Свамиджи одобрительно закивал. – Имя хочешь попросить?
Я еще более смутился. Собственно, просить у гуру я ничего не собирался.
– Проси скорее, болван, пока он добрый! Потом благодарить будешь! – процедил Паркер сквозь зубы, забрал у меня фотоаппарат и начал сверкать вспышкой.
– А что, имя можно получить? – робко спросил я, проклиная собственную тупость. Зачем мне имя?
– Можно, – благосклонно согласился гуру и коснулся меня холеной смуглой рукой. – Ты такой стройный. Будешь Натараджей.
– Скорей благодари, мерзавец! – весело прошипел мне сзади Паркер. – Веселенькое имя. Поздравляю!
– Спасибо! – пролепетал я.
Гуру благословил меня складыванием рук и взглядом вызвал следующих посетителей. Совершенно смущенный и взмыленный от напряжения, я протиснулся на улицу.
– Вот ты и стал посвященным, мальчик! – торжественно сообщил мне Джош, чавкая жвачкой. – Имя – что надо: повелитель танца! Теперь все девчонки твои будут! Прямой путь тебе отсюда к дикшитарам в Чидамбарам, с космическим тезкой поближе познакомиться.
– Циник ты, Паркер!
– Я реалист. Между прочим, я бы тоже такое имечко хотел. Только в Штатах оно мне ни фига не пригодится.
– Но я знаю, чтобы получить имя… Даже в случае такой профанации нужны, как минимум, занятия, тренировки, медитации. Иногда – целые годы занятий… Деньги, наконец.
– Или знакомство с Паркером! – Джош белозубо оскалился и подмигнул мне.
– Вот что значит, американцы! Масоны проклятые! Страна непроработанного ментала! Царство золотого тельца! Циники хреновы, вы будете первыми, кого смоет новый потоп! – ворчал я.
– А мы не утонем! Не дождетесь!
Мы пошли в отель выпить за мое новое имя. У Паркера была припасена с собой фляжка с великолепным коньяком. Я зажмурился: давно не пил ничего подобного!
– Блин! – продолжал возмущаться я, мгновенно захмелев. – Неужели купить в мире можно вообще все? Даже эзотерическое имя у знаменитого святого?
– Натараджа! Ты столько лет проторчал в Индии и не понял этого? – осклабился журналист. – Не пыли, а радуйся, танцуй, теперь это – твоя задача. Всем пиар нужен. Позитивный! А то вышла тут на Би-би-си статья про то, что тут пятеро святых-бизнесменов через счета ашрамов деньги западных фондов отмывают. У них теперь проблемы. А остальным приходится доказывать, что они не верблюды. Кому это надо? А имя тебе Свамиджи роскошное дал, ты с ним в Индии теперь горы свернуть можешь. Кстати, Натараджа, забирай гонорар. Ты неплохо потрудился. Я гляжу, ты толковый парень. И биография замечательная. Если вдруг захочешь тоже поработать журналистом, – Джош, глядя на меня совершенно серьезно, выделил голосом последнее слово, – звони. У страны проклятого ментала в моем лице для тебя может быть постоянная непыльная работенка.
– Если честно, я никогда не интересовался журналистикой, – мгновенно сориентировался я. – Для российских изданий, кстати, тоже не работаю. Хотя предложения поступали.
