Дежурный вскочил со своего места, одернул форменную куртку, похлопал по висящей на поясе кобуре и отправился проверять сигнал. Он хотел бы обойтись без конфликтов, но если этот маленький чертенок начнет сопротивляться, придется надрать ему задницу.
Стаббс тоже похлопал ладонью по кобуре.
Уилл медленно вел всех по неосвещенной лестнице, поднявшись по которой, они вышли на площадку, образующую с коридором Т-образный перекресток. Повернули налево и…
Они находились в больнице всего каких-то несколько минут, но лишь один Уилл не чувствовал себя здесь потерянным.
— Это же гигантское здание, — прошептала Лори. — Нам никогда не отыскать здесь гипносил.
— Разделимся на две группы, — предложил Стаббс. — Вы, мальчики, — он кивком указал на Фрибурга и Линдермана, — со мной. Встречаемся здесь через двадцать минут. Остальным держаться вместе.
Стаббс со своей командой пошел в одном направлении, а Уилл, Киа и Лори двинулись в противоположную сторону.
Несмотря на напряжение, Стаббс не мог не заинтересоваться зданием, в котором они находились. Конечно, оно было отремонтировано и внутри выглядело вполне по-современному, хотя с фасада казалось старинным, зловещим и мрачным. Громадные размеры помещений как будто специально подчеркивались скудным освещением…
Здесь присутствовал какой-то дух психической ненормальности — и это путало полисмена.
Он толчком открыл дверь, ведущую из коридора. Ничего, кроме каких-то приборов контроля.
Он затворил дверь и присоединился к своим спутникам.
Фрибург сворачивал очередной косячок; вид у него был такой, словно он у себя дома. Он закурил самокрутку и предложил затянуться Линдерману. Линдерман не признавал травку. Он отмахнулся от Фрибурга и испуганным взглядом указал в сторону Стаббса. Фрибург деланно закатил глаза:
— А что он сделает? Арестует меня?
Эта реплика не понравилась Линдерману — поведение приятеля показалось ему не очень умным.
Дверь номер шесть.
Она тряслась, словно кто-то пытался открыть ее.
Охранник положил ладонь на пистолет — кобура была уже расстегнута.
Вокруг темень.
Банг!
Дверь дрогнула.
Банг!
Охранник шагнул вперед.
Банг!
Похоже, кто-то рвется внутрь?
Бонг! Банг!
Неужто ему показалось, что дверь трясется? Этого не может быть. Говорили, что на нее пошло тысяча двести фунтов особо прочной стали.
Банг!
Охранник сделал еще шаг вперед. Может, ему открыть дверь?
Так… так… не спешить… шаг вперед… стоп… тихонько… так… пистолет наготове… шаг вперед… стоп… надо прислушаться…
Охранник прижал ухо к двери.
КАУ-У-УБА-А-АМ-М-М!
Тысяча двести фунтов особо прочной стали разом сорвались с крепких петель и, вылетев из дверного проема, рухнули прямо на охранника.
Охранник (вернее, то, что было раньше охранником) лежал на полу мертвый, придавленный дверью, глаза его были открыты, кровь текла изо рта и из ушей. Черный тяжелый башмак наступил на дверь, выдавливая остатки воздуха из его легких.
— Что это было? — подпрыгнув на месте, спросил Линдерман.
Грохот свалившейся двери эхом разнесся по коридору, едва не вызвав у Линдермана и Стаббса остановку сердца.
Стаббс, оглянувшись назад, посмотрел вглубь темного коридора.
— Где Фрибург? — встревожился он.
Фрибурга не было видно.
Линдерман вздохнул. Полагаться на этого до самой задницы обкуренного придурка! Да он уже давно забыл, зачем вообще здесь оказался.
Лори не слышала, как рухнула тяжелая дверь; ее внимание, так же, как и внимание Уилла и Киа, было всецело поглощено другим.
Уилл всегда считал это помещение больничной палатой, но сейчас оно больше походило на морг. Вдоль стен стояли в ряд кровати. И на каждой — тело.
Лори подошла ближе и содрогнулась. На глазах у всех лежали подобия заплат — плотные черные крышки. Она хотела коснуться одного из тел, но заколебалась и отдернула трясущуюся руку.
— А они… мертвые? — спросила она.
У-у-у-у-у-у-у-х-х-х-х-х-х-х-х.
«Мертвец» сделал глубокий и продолжительный вдох, заставивший Лори в ужасе отпрянуть назад. Когда она опомнилась, мужчина снова лежал неподвижно. Словно мертвец.
Только сейчас Лори заметила множество трубочек и проводов, тянущихся к каждому из тел.
Уилл, подойдя к ней, взял в руки карту, прикрепленную к задней спинке кровати. Он быстро перелистал страницы. Большую часть медицинских терминов и принятых среди врачей сокращений он не понял, тем не менее смог разобрать повергающее в ужас заключение.
— Они все в коме. Тут сказано… Черт! Туг сказано, что причиной комы стала передозировка гипносила.
Лори не могла этому поверить.
— Кто допустил такое?
Уилл подал ей карту, а сам бегло перелистал карты еще нескольких больных. Все то же самое.
— Лори… снизу на всех заключениях подпись твоего отца.
Еще одна загадка. Еще один удар. И еще одна страшная тайна.
Лори всю затрясло; не в силах сдержать переполнявшие ее чувства, она бросилась к двери. Она не могла оставаться в этой палате ни одной секунды. То, что творилось здесь… было ужасно. Все эти люди были жертвами… наркотически зомбированными… и это дело рук ее отца…
Киа и Уилл поспешили за ней.
Если бы Киа, Уилл или Лори посмотрели сквозь большое прямоугольное стекло, вмонтированное в северную стену палаты, они увидели бы в смежном помещении, уставленном контрольной аппаратурой, Фрибурга, скручивающего очередной косячок.
Он выкурил с того времени, как вернулся с вечеринки, черт знает сколько дряни. После нападения монстра в маске хоккейного вратаря он смолил косячок за косячком. Ничего удивительного не было в том, что сейчас Фрибург был под сильнейшей балдой.
Совершенно не обращая внимания на место, где он находится, Фрибург провел языком по кромке бумаги, склеил самокрутку, чиркнул зажигалкой и затянулся наркотическим дымом.
О, ну просто кайфово!
Вся его жизнь заключалась в этой дряни. Ведь жизнь и так слишком коротка, чтобы тратить ее попусту.
Он сел на пыльный пол и расслабился. Он так долго не спал… Ну уж нет, друзья, он не так глуп. Если этот парень, который тащится от Лори, прав, то сон вообще следует исключить из жизни. Он сейчас просто хочет дать отдых глазам, только и всего.
Просто хочет…
Его зрачки сузились до размера булавочной головки.
И они оставались такими даже тогда, когда Фрибург повернул голову и увидел отвратительное красно-зеленое существо, которое, извиваясь, вползало в открытую дверь. Это была мерзкая гусеница, покрытая гладкой слизистой кожей с черными выступами по бокам, предназначенными, по всей вероятности, для ползанья. А лицо… Матерь Божья, это была рожа демона с жестокими косо посаженными глазами и длинными клыками, растущими из нижней челюсти и торчащими из пасти вверх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
