Фрибург нахмурился.
Давай, заходи, дискриминация сегодня не в почете.
— Эй, дружочек, — отважился он обратиться к чудищу.
А потом и сам, встав на четвереньки, заковылял, спотыкаясь, навстречу гусенице. Существо, казалось, улыбнулось, но улыбнулось злобно — надо же встретить такого тупицу. Фрибург настолько накурился, что не заметил, как гусеница, приближаясь, увеличивалась в размерах, однако он все-таки углядел, как внезапно рядом с гадким пресмыкающимся прямо из воздуха вырос какой-то предмет, по форме напоминающий кальян.
Широкая улыбка расплылась по лицу Фрибурга.
Кальян булькал и шипел, и от него исходил запах травки.
Гусеница снова улыбнулась, потом изогнулась, готовясь затянуться. А затянувшись, выпустила мощную струю одурманивающего дыма в лицо Фрибурга.
Фрибург сделал глубокий вдох: круто!
Его голова кружилась. Он хотел сам сделать затяжку, но стоило ему двинуться на четвереньках к кальяну, как стеклянная трубка исчезла. Тем не менее то, что успел продегустировать Фрибург, было высочайшего качества. Возможно, дурь необходимо перед употреблением смешивать с каким-то веществом, вырабатываемым гусеницами, ведь используют же каких-то червей для улучшения вкуса текилы. Может быть, и здесь весь кайф создает этот жирный червяк.
Фрибургу не терпелось выразить новому другу свое восхищение этой великолепной дурью, но гусеница медленно поползла в сторону двери, ведущей в палату, где лежали коматозные больные.
Ох! Посмотрим, что будет дальше…
Когда гусеница выползала из палаты, дверь стала уменьшаться, вправду уменьшаться… без балды, так оно и было — и уменьшилась настолько, что гусеница, извиваясь и напрягаясь, с трудом пролезла в нее.
Какой ужас — словно какая-то Алиса в стране Фредди. Или какая-то странная козявка. Эй, возвращайся-ка назад, мой маленький дружок, — дай мне хоть разок затянуться…
Фрибург пополз к двери, которая теперь была не больше входа в собачью будку. И ему не пришла в голову простейшая мысль, что у него нет ни единого шанса пропихнуть свой большой жирный зад в отверстие, высота которого была сейчас не больше фута.
Фрибург толчком распахнул дверь и вполз на четвереньках в палату.
Гусеница исчезла, и он встал на ноги.
Что-то было не так.
Неужели он попросту..
Что это все-таки было?
Теперь пришел его черед удивляться, глядя на два ряда тел, лежащих на кроватях вдоль стен.
Фрибург не знал, что люди были в коме, но живые. Он думал, что они мертвы. А иначе почему они все как один сидят, правда, а почему?
Густо опутанные проводами и трубками тела сидели прямо и в совершенно одинаковых позах. Вдруг они медленно и все разом повернулись и пристально уставились на Фрибурга.
Ну, это уж слишком. Чего ради они пялятся на него?
— Что вам надо? — спросил Фрибург.
Темная палата вдруг словно ожила, наполнилась шепотом, эхо которого стало доноситься изо всех углов. Голоса, множество голосов — и все шипят в темноте. Фрибургу удалось расслышать кое-что. Он смог разобрать некоторые слова в несвязном коматозном бормотании.
— Я… я не знаю, где гипносил, — сказал он.
И снова люди, пребывающие в коме, как по команде зашептали что-то; они тыкали пальцами в пятно на стене. Фрибург подметил, что черные куски материи, которыми были прикрыты глаза больных, пропитаны кровью… а губы у всех синие.
Мертвые разговаривали. Нехорошо. Это совсем нехорошо.
Они все, кажется, знают, где хранится гипносил. Несчастный труп, который только что приник к уху Фрибурга, прошептал, что лекарство хранится в коробке под раковиной.
Под какой раковиной?
Фрибург огляделся вокруг. Все окружавшие его трупы по-прежнему сидели с поднятыми вверх руками. Они указывали на дальнюю стену… туда… на… Вот и раковина. Порядок.
Но за каким чертом хранить лекарства в раковине?
Фрибург подошел к ней. Нет, здесь ничего нет. А, вот оно что — в шкафчике под раковиной. Открыл дверцу… заглянул внутрь…
Нашел!
Обычная картонная коробка.
Фрибург вытащил коробку из шкафчика и откинул незаклеенные крылья верхней крышки. Коробка была заполнена маленькими флакончиками с таблетками, десятками флакончиков. Фрибург взял пузырек в руку, поднес к глазам и принялся изучать этикетку.
Ну-ка, ну-ка, глаза, не подведите. Смотрите, читайте. Внимательно читайте!
На этикетке значилось: гипносил.
Гипносил…
А что вообще такое этот гипносил?..
Нет, не говорите мне. Я знаю, что это.
Он вспомнил.
Фрибург обернулся и потряс флакончиком перед сидящими коматозными телами. Хотя у всех на глазах были пропитанные кровью куски ткани, Фрибург чувствовал, что мертвецы отлично его видят.
Наконец его осенило. Фрибург вспомнил, для чего они пришли в это жуткое, кошмарное место. Они пришли сюда за этим самым дерьмовым гипносилом. Но даже если бы он у них был, то использовать по пустякам такое мощное шмыгалово — это, по мнению Фрибурга, глупее глупого. Он знал, что гипносил может ошарашить, поставить на уши! Если он может заблокировать сон, то кто знает, что он еще может. Гёроин когда-то ведь тоже проходил стадию опытного применения, то же самое и экстази. Даже если этот ванильный гипносил — разрешенное лечебное средство, то в правильно составленном коктейле он может пронять до самой задницы.
Да… он видел, что эти мертвецы больше всего хотят, чтобы он уничтожил эти таблетки, но этого сделать он не может. У него в руках целая коробка. Самого нового средства. В самом худшем случае оно может пойти на рынке по нескольку баксов за флакон.
— Я не могу спустить все это в канализацию, — запротестовал Фрибург. — Нам необходимо это лекарство.
Кап-кап!
Что за…
Две капли прозрачной тягучей жидкости упали Фрибургу на лоб.
Откуда?
Он посмотрел наверх, широко разинув и рот, и глаза, остекленевшие от лошадиной дозы дури.
Это была та самая гусеница. Она, оказывается, все время находилась в палате и каким-то образом умудрилась заползти на потолок, откуда и нанесла по его голове прицельные точечные капельные удары. А жидкость, капли которой оказались у него на лбу… так это что-то типа слюны этого насекомого. Отвратительной слюны, постоянно капающей из кривящегося в гримасах рта гусеницы.
Да, ну и ну!
Расскажешь, так ведь и не поверят! Мертвые тела. И они шепчут. Слюна… Все остальное. Это вообще ни в какие ворота…
Гусеница свалилась с потолка прямо на лицо Фрибургу.
Фрибург вскрикнул от неожиданности и рассыпал таблетки по полу. Обеими руками он схватил жирное, горячее, извивающееся, скользкое тело гусеницы, под личиной которой скрывался Фредди, стараясь изо всех сил отбросить ее от себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
