раздосадованный торговец обратился к Пауле:
– Мисс, я взываю к вашему здравому смыслу! Вижу, что у вас на руке перстень, значит, вы готовитесь к свадьбе, и следовательно, ваши мысли устремлены в будущее! Представляете себе, чем станет приобретенный сегодня участок для будущих поколений? Он превратится для них в целое состояние! Потомки будут благодарить вас!
Приглядевшись, Боб увидел, что на руке Паулы и в самом деле сверкает перстень – изумруд в тонкой платиновой оправе.
– Не исключено, что вы в чем-то и правы, – шутливо ответила девушка. – Но в самом главном ошиблись. Это вовсе не мой жених.
– Да, просто случайный знакомый, – подтвердил Боб.
– Ну, тогда понятно, – снова заговорил агент. – Лос-Анджелес тоже когда-то был такой же пустыней, но случайному человеку этого не понять.
– Вообще-то он и сейчас выглядит не лучше, – заметил молодой человек.
– Так значит, вы из Сан-Франциско? И этот человек, мисс, не ваш жених? Что же, примите мои самые искренние поздравления!
Вместо того чтобы обидеться, Боб Иден весело рассмеялся.
– Я об этом искренне сожалею!
– А вот я сожалею, когда вижу людей, отвергающих великий шанс, который сама судьба дает им прямо в руки… Если вы поймете, как неправы были сейчас, вы можете меня найти в Эльдорадо, у меня там контора. До встречи, господа, до скорой встречи!
– Мне немного жаль этого человека, – сказала Паула, когда они отъехали на приличное расстояние от импровизированной конторы.
Но Боб промолчал, глядя перед собой с самым расстроенным видом.
– Что с вами такое? – удивилась девушка.
– Я был настолько ненаблюдателен, что не разглядел ваше кольцо. Значит, вы обручены?
– Одно логически вытекает из другого.
– И кто же этот счастливец? Неужели один из напомаженных киноартистов?
– Если придерживаться точности, то счастливица – это я. И мне не хотелось бы обсуждать с вами эту тему.
– Что же, как скажете, давайте поговорим, о чем вам будет угодно. Вы спросили мое мнение о пустыне. Так вот, уже двадцать четыре часа я наблюдаю этот край и должен сказать, что единственное подходящее определение для него – это слово «жестокий».
Тем временем дорога, вьющаяся между высокими холмами, привела их к самому перевалу. Внизу раскинулся город Эльдорадо. Отсюда он казался совсем маленьким, затерянным посреди пустыни.
– Когда мы с вами снова увидимся? – спросил Боб свою спутницу.
– В четверг, скорее всего.
– Можно пораньше? Думаю, в четверг меня уже здесь не будет.
– Если вы так настаиваете, завтра я буду проезжать мимо ранчо Мэддена. Могу захватить вас с собой.
– Весьма любезно с вашей стороны, но это тоже слишком долго.
– Сегодня за ужином я, возможно, подумаю о вас. А теперь до свидания. И не проспите завтрашний день.
Распрощавшись с Паулой, молодой человек подошел к окошечку почты, которая находилась в здании вокзала. Там, буквально сгорая от нетерпения, стоял Вилл Холли.
– Я отправляю интервью в Нью-Йорк, – радостно сообщил он. – Сейчас закончу, и мы сможем поговорить.
– Подождите немного, мне тоже нужно отправить телеграмму.
Около четверти часа Боб провел, сочиняя текст телеграммы. Каким образом передать отцу нужную информацию так, чтобы никто из посторонних не понял, о чем идет речь? Наконец на листе бумаги появилось следующее:
Покупатель в наличии, но обстоятельства более благоприятствуют ху мали мали тчк По телефону обещай все отправить немедленно тчк Связь со мной на адрес Вилла Холли Эльдорадо таймс тчк Пустыня прекрасна но таинственна и непредсказуема тчк Твой любящий сын Боб тчк
Боб вручил бланк и настоял, чтобы текст был отправлен без малейших изменений. Отправив телеграмму на два адреса – в контору отца и на его квартиру – и заплатив щедрые чаевые, Иден-младший снова подошел к журналисту.
– Пойдемте в редакцию, – предложил тот. – Сейчас там пусто и можно спокойно поговорить.
– Хорошо, а как ваши дела?
– Просто великолепно! Мой нью-йоркский приятель вцепился в этот материал обеими руками. Интервью пойдет под моим именем, а там, глядишь, имя Вилла Холли снова замелькает в нью-йоркской прессе.
В крохотной захламленной комнатке, где располагалась редакция «Эльдорадо таймс», журналист отыскал для гостя самый крепкий стул, а сам устроился на привычном месте за столом с пишущей машинкой.
– Честно говоря, вы меня удивили сегодня утром. Когда я уезжал с ранчо, думал, что дело уже в шляпе. Я-то полагал, что колье при вас.
– Не совсем, оно у моего напарника.
– И кто же это?
Немного поколебавшись, Боб в двух словах изложил свои недавние приключения. Этому человеку доверяет Гарри Флэтгейт, и вовсе не исключено, что помощь журналиста может очень скоро понадобиться…
– О таком мне случалось читать разве что в бульварных детективах! – изумленно произнес Вилл Холли, выслушав его рассказ. – Детектив, который поселился на ранчо под видом повара-китайца… нарочно не придумаешь! И каковы результаты вашего расследования? Лично мне и вчера, и сегодня показалось, что там все в порядке. Мэдден же на ранчо…
– У Чарли создалось совсем другое мнение. Он много лет прослужил полицейским детективом; кроме того, у него, как у всех китайцев, чрезвычайно развита интуиция. Да, я тоже сперва отнесся к его гипотезам с большой долей иронии и хотел отдать Мэддену его жемчуг как можно скорее. Но прошлой ночью внезапно раздался жуткий крик. Кто-то звал на помощь. Ничего ужаснее мне никогда не доводилось слышать!
– И кто же кричал?
– Тони, которого прозвали китайским попугаем.
– Значит, все оказалось не так страшно?
– Позвольте заметить, что попугаи лишь повторяют услышанное. Они не в состоянии ничего выдумать. Поэтому я договорился с Чарли повременить ровно до двух часов следующего дня. Чарли собирался выяснить, что еще эта птица может сказать ему по-китайски. И вот ровно без пяти два мы узнаем о смерти этой без сомнения умной птицы. Что вы об этом скажете?
– Буду откровенным: как журналист я более чем заинтересован, чтобы на ранчо такой знаменитости произошло нечто сенсационное. Это было бы для меня величайшей удачей, тем более что здесь, в Эльдорадо, практически ничего не случается. Но если смотреть на вещи объективно, уверен, что вы оказались под влиянием своего чересчур эмоционального и впечатлительного напарника. Как вы сами мне сказали, он полицейский, поэтому привык во всем видеть улики и свидетельства преступления. Мне частенько приходилось бывать на ранчо Мэддена, и от этого попугая также довелось услышать много интересного. Призывов о помощи не было, зато я получил полное впечатление о лексиконе гангстеров и всевозможного отребья.
– Но Тони так неожиданно умер…
– Думаю, Мэдден был прав: птица скончалась по естественным причинам. Боюсь, отец имеет все основания быть вами недовольным. А вдруг Мэдден возьмет и откажется от сделки,
