звонка от вашего отца я так и не дождался.
– Это неудивительно: обычно он не возвращается с гольфа раньше восьми. Я могу позвонить ему домой чуть позже.
– Это было бы весьма кстати. Дела настоятельно требуют моего присутствия в Нью-Йорке. Как раз сегодняшней почтой меня извещают, что ситуация не терпит отлагательства.
– Сделаю все, что зависит от меня, – заверил его Боб.
– Благодарю вас, молодой человек, – ответил миллионер с не свойственными ему теплотой и мягкостью. Иден-младший тут же ощутил сильнейший укор совести.
Мэдден встал из-за стола и простился со своим гостем до ужина. Боб остался просматривать прихваченную в Эльдорадо газету. После ужина, который снова прошел в угрюмом молчании, хозяин ранчо неожиданно приказал:
– А Ким, разожгите камин в патио. Давайте посидим на свежем воздухе.
Заметив нетерпеливый взгляд Мэддена, Боб поспешно встал:
– Я думаю, отец уже вернулся. Попробую заказать разговор с Сан-Франциско.
– Давайте лучше я сам это сделаю, – предложил миллионер. – Так какой у него номер?
Вернувшись, Мэдден завел разговор об Идене-старшем:
– Вчера вечером вы мне сказали, что в Сан-Франциско произошло нечто встревожившее вашего отца. Так что произошло?
– Думаю, полиция напрасно подняла тревогу, – начал молодой человек.
– Значит, к делу привлекли полицию?
– Не совсем так, отцу постоянно приходится поддерживать с ней связь. Полиции стало известно, что в городе появился какой-то знаменитый вор – кажется, Кид из Ливерпуля – и будто бы он проявляет интерес к нашей фирме. Не исключено, что это обычное совпадение.
– Если кто-то нежелательный узнал о жемчугах Филлиморов, то ни в коем случае не по нашей вине. Ни я, ни моя дочь, ни мой секретарь никому о них не говорили. Впрочем, не исключено, что полиция немного переусердствовала. Давайте лучше выйдем на воздух.
Они вышли в патио, где уже горел жарко натопленный камин, бросая отблески на плитки пола.
– Садитесь, – предложил Мэдден неожиданно радушным и гостеприимным тоном. – Не хотите ли сигару?
Откинувшись в плетеном кресле, он пустил струйку дыма прямо в темное ночное небо.
– Это мое самое любимое место на ранчо, – продолжил он. – Здесь чувствуешь себя частичкой пустыни, песчинкой мироздания. Мартин, поймайте передачу из Денвера! – крикнул он оставшемуся в доме секретарю, который подсел к радиоприемнику и крутил ручки настройки.
Наконец после беспорядочных обрывков передач в патио зазвучала музыка. Она будто плыла над ночной пустыней.
– Оркестр во «Дворце танцев» Денвера, – пояснил миллионер. – Моя дочь сейчас танцует под эту музыку. Наверно, она беспокоится, куда я подевался. Ведь я уже два дня как должен был приехать.
Его благостный растроганный тон все больше удивлял Боба. Неужели этот знаменитый финансист, у которого вместо сердца счетная машина, способен на такие нежные чувства?
– Торн! Напомните мне с утра, чтобы я позвонил Эвелин, – прервал себя миллионер и продолжил свой рассказ: – Подумать только, когда-то я ходил в школу за несколько миль и мечтал о санках. Они были у всех, кроме меня… Но благодаря этим трудностям я в конце концов и стал человеком. Ох, что-то я разболтался, не иначе, старею.
Все сидели и молча слушали музыку, пока та не закончилась и не сменилась какой-то передачей. Мэдден беспокойно повертелся в кресле и наконец обратился к Идену-младшему:
– Будь нас на одного человека больше, мы бы затеяли партию в бридж. Но, раз уж нас всего трое, что вы скажете о партии в покер?
– Благодарю вас, с удовольствием, – ответил тот. – Правда, опасаюсь, что буду для вас слишком слабым партнером.
– Ничего страшного, мы же не собираемся делать высокие ставки, – обрадовался хозяин. – В таком случае, за дело!
Он вскочил с кресла и поспешил в гостиную, жестом приглашая Боба за собой. Миллионер сразу же уселся за большой круглый стол, над которым висела лампа. Боб и Мартин Торн не заставили просить себя дважды.
– Итак, ставка четверть доллара, согласны? – спросил Мэдден, оглядывая своих партнеров по игре.
С первых же ходов Боб Иден убедился, что был более чем прав, утверждая, что вряд ли может достойно поддержать игру. Вся его небольшая практика теперь казалась детской игрой по сравнению с тем, что творил за карточным столом знаменитый Мэдден. Второй раз за вечер этот человек полностью преобразился. Перед Бобом сидел не лирически настроенный господин, восхищавшийся звездами пустыни, а холодный расчетливый игрок, который не боится никакого риска. Таким, должно быть, видели Мэддена в игорном клубе на Сорок четвертой улице, когда он искал отдохновения после напряженного дня на Уолл-стрит.
– Три туза! А что у вас, Иден?
– Боюсь, ничего хорошего!
– Не переживайте, небольшая встряска вам будет только на пользу.
Разговор неожиданно прервал звонок у входной двери.
– Кого еще сюда принесло? – недоуменно спросил Мэдден, поднимая голову от карт.
– А вдруг полиция? – спросил Боб шутливо-испуганным тоном. – Пришли накрыть наш игорный притон.
Торн сдавал карты, поэтому к двери подошел сам хозяин ранчо. На пороге стоял тот самый человек, который шпионил на пристани в Сан-Франциско и которого Боб еще вчера видел возле гостиницы «На краю пустыни» в Эльдорадо. Ночным гостем оказался Фил-Лихоманка Мэйдорф. Правда, на этот раз он был без черных очков.
– Добрый вечер! – вежливо произнес он. – Это ранчо мистера Мэддена, я не ошибаюсь?
Голос его оказался под стать внешности – высокий и какой-то холодный, вызывающий в памяти скользкую дохлую рыбу.
– Да, это ранчо Мэддена, что вам нужно?
– Я хотел бы видеть Мартина Торна, он работает здесь секретарем.
Мистер Торн подошел к двери. Увидев гостя, он поприветствовал его, не выказав особенной радости.
– Надеюсь, вы помните меня? – спросил неожиданный гость. – Я Генри Мак-Каллум. Год назад мы виделись в Нью-Йорке…
Так же неохотно, соблюдая долг вежливости, Мартин Торн представил присутствующих друг другу.
– Надеюсь, мое бесцеремонное вторжение не причинило вам неудобства, – обратился вошедший к хозяину дома. – Я был тут неподалеку у доктора Уайткомба. Кашель, знаете ли, замучил! Вот и решил на обратном пути навестить старого приятеля.
– Напротив, ваше появление более чем кстати, – заявил Мэдден. – Раз уж заявились сюда – снимайте пальто и подсаживайтесь к столу. Нам как раз не хватало четвертого игрока, и будь я проклят, если упущу такую возможность.
– Карты – это с полным моим удовольствием, – нахально заявил Фил-Лихоманка, не сводя с Боба жесткого колючего взгляда.
Игра не успела начаться, а Иден-младший уже пожалел, что попросил у судьбы это захватывающее приключение. По сравнению с тем, что происходило сейчас за карточным столом, предыдущая игра показалась Бобу невинной забавой. Мэйдорф был непревзойденным мастером азартных игр, а Мэдден, который теперь действовал продуманно и решительно, не уступал ему. По сути дела, это был уже поединок двух игроков.
