Меня привлёк странный запах, я вдохнул поглубже и понял, что это аромат похож на духи с письма.
— Какого? — я открыл дверцу душевой, в воздухе, помимо усиливающегося запаха, который уже стал не приятным, а приторным, витали клубы розоватой дымки. Постарался задержать дыхание на сколько смог, голышом побежал в большую комнату. Здесь продолжало скапливаться большое количество клубов. Письмо, лежавшее на столе, подобно вулкану извергало мощный поток заполняя комнату, интерьер стал расплываться, а голова кружилась, я стремительно покрыл тело защитной оболочкой, уплотнил преобразуя часть энергии во взрывную технику, ударил.
Хлопок и появилось небольшое свободное пространство, где я глубоко вздохнул и зря, перед лицом поплыло, но я чудом сумел добраться до гребаного столика на колесах, где лежало письмо. Почему хотя бы не выкинул? Небрежность. На бумаге сквозь клубы я заметил, как проступают одно за одни слова: УМРИ! УМРИ! УМРИ!
Постарался накрыть рукой, но больно ударило в ладонь и откинуло. Я напрягся, использовал технику. Розовая дымка рассеялась, а я смог дотронуться до письма, но его охватила голубоватая защитная оболочка. Тот кто создал эту технику, явно был не новичком, мелкая рунная вязь пробежала. Дышать становилось всё труднее, а ориентироваться в пространстве практически невозможно, щипало глаза.
Нет, я ринулся в сторону, где предположительно находилась дверь, но пространство резко закрутилось, что-то летело мне на встречу, больно приложившись лицом, повалился на пол. Всё тело драло, кашель раздирал горло, а боль продолжала нарастать, словно что-то засело внутри меня. Коснулся невидящих глаз, от слезных каналов текла жидкость и это были не слезы. Последнее, что помню, был шум, какой-то странный и далекий, но до боли знакомый, откуда-то из прошлого. После этого провалился в мучительное забытье, калейдоскоп рваных воспоминаний из двух миров смешавшийся с бредовыми галлюцинациями.
Глава 32
Трущобы раскинулись вокруг огромного гигаполиса Москва, заневшей внушительную площадь около одного миллиона квадратных киллометров. Нет, сама столица, конечно, не сплошная и внутри периметра, где проживает полтора миллиарда людей, есть обширные природные зоны, области с нижней застройкой и обширные участки дворянских родовых земель, но у жителей Империи давно принято считать этот город единым целым. Он сокрыт от остального мира куполом древних, одна из немногих первородных магических техник, которую удалось сохранить и воспроизвести. По сути же столица это страна в стране и даже большинство простолюдинов, живущих внутри, считают себя людьми высшего сорта. Не стоит говорить уже о дворянах.
Укус взобрался ещё выше на холмистую местность, вырвавшуюся из тисков беспорядочной застройки, здесь, за вечным барьером охраняющим покой самого важного города Земли, раскинулись трущобы, частично построенные на остатках цивилизации древних. Если площадь для столицы была полностью очищена, за исключением некоторых важных и весьма ценных строений, как в культурном плане, так и в технологическом, сохранившиеся по сей день, почти в первозданном виде. То все остальные здания, как остовы гигантских небоскребов покрывающие огромное пространство на континенте, были полностью разобраны и переработаны. А если учесть огромную площадь, которую занимала столица, подобное просто поражало. Как и те, кто всё это мог оставить. Вопрос, что это были за люди и были ли это вообще люди, ходит много теорий и легенд, но плешивый змеемордый управитель сети приютов трущоб задумался редко. Его всегда интересовали более приземленные темы.
Но сегодня, наверное, настал такой момент, либо он перебрал лишнего, а в последнее время с алкоголем и другими запрещенными веществами у него завязалась тесная дружба. Череп был в ярости, но не потому, что Укус потерял миллионы, нет, об этом он к большой радости ещё не узнал. А потому, что эта высокая заносчивая сучка Мелисса, драли бы её черти во все щели, доложила и очень удачно. Босс обозлился, София и гребанный Рэй оказались очень ценными. Их не требовала пока выдать знать или проведать, как это иногда случалось, с пацаном там была совсем мутная история, а вот с девчонкой. Клан, к которому она принадлежала, перестал выделять деньги на содержание и сокрытие этого нелицеприятного факта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Скрывать потерю содержанки от Черепа долго Укус не мог и после очередной проверки, всплыла огромная дыра в учёте этих самых элитных детишек, часть информационной базы после смерти одного из IT специалистов на просторах трущоб, попросту стала недоступной, так как все коды доступа хранились в его криптоген-слепке личности, полностью уничтоженном. От чего идентифицировать примерно четверть бастардов стало затруднительно, какие-то данные удалось восстановить по рукописным записям и журналам. Но подобный учёт информации мало использовался и Укусу крупно повезло, что этот устаревший метод использовался хоть где-то. А определение не идентифицированных детей затруднялось особенностью дворянских генов, которые, как правило, шифровались специальными техниками, не позволяющими или очень сильно затрудняющими установление принадлежности к знати.
Бастарды уже давно не были основным бичём дворянского общества. Такое обычное явление, но по прежнему далеко не все и не всегда хотели афишировать подобное. Ведь многое зависело от кого конкретно получился такой бастард и если взять жителей столицы, пусть даже это будет простолюдин, некоторые дворяне могли принять подобное. Насколько знал Укус, а ему не законному модификанту приходилось полагаться лишь на сеть и информаторов, ведь в столицу с таким генетическим кодом путь однозначно был заказан. Но в его случае эти бастарды были весьма нежелательны, но даже тут дворяне не скупились, платя за сокрытие и содержание. На сколько им бы не были противны собственные выродки в корыстных целях они могли использовать и их. Особенно, если незаконнорожденные имели хороший магический потенциал.
И вся эта, ставшая постоянной, возня с бастардами дополнялась ещё одной головной болью, маленькой тайной Укуса стоимостью в пять миллионов серебра, продолжавшей грызть его. Злобно, как паразит, непобедимый, неукротимый. И нарыть почти миллион серебра он смог, но на этом его возможности заканчивались, оставалось только надеяться, что в ближайшее время не нагрянет босс. Подобное вполне может случиться, как назло ещё дворяне вдруг стали интересоваться своими незаконными отпрысками. Недавно парочка сентиментальных дам посещали приют и даже изъявили желание в улучшении условий содержания своих ублюдков, такая функция тоже имелась, но за отдельную плату. Что говорить об участившихся проверках от Черепа.
На холме он был не в одиночестве, в сотне метров от него стоял флаер, где верно поджидала Амма, но она ждала его в летательном аппарате. Компанию же ему составляли две бутылки, одна уже подходила к концу и вкинув остаток терпкой жидкости, он откупорил вторую, развалился на поросшей густой грязной травой земле. Сделав несколько глотков скривился, смотря на бесконечные постройки, уходящие во все стороны до горизонта, только в одном месте они подступали вплотную к барьеру, но и то где-то вдалеке, от сюда это место казалось нереальным и сказочным. Но Укус прекрасно знал, что оно существует и на сколько помнил действительно похоже на сказку, ещё мелким мальчишкой ему удалось попасть в столицу.
Но он были в трущобах, этой, наверное самой большой, Земной клоаке, сильно контрастирующей на фоне сверкающей, сокрытой от большинства смертных, столицы, особенно, если учесть их близость. Бесконечные муравейники, с обширными участками совсем низкой, порой даже одно этажной застройки смешанные с гигантскими фабриками, где одновременно могли работать и зачастую проживать тысячи человек. Это место было пропитано безнадегой и когда простолюдины или даже совсем печальные третьесортные дворяне пытались обосноваться в столице, но по каким-то причинам этого не выходило, они оседали здесь. От чего трущобы продолжали расти, неравномерно опоясывая столицу.
