— У человека, который занимается такими вещами, есть название, рядовой, — строго заметил Блуз.
— Да, он называется «интендант», Маникль, — сказал Джекрам. — А если газетчик проголодается, пусть закусит своим блокнотом, правда, лейтенант?
— Э… да, — осторожно ответил Блуз. — Да, конечно. Хвалю за инициативу, рядовой.
— Я это не сам придумал, сэр, — бодро откликнулся Маникль. — Мне сержант сказал.
Полли застыла, не донеся ложку до рта, и перевела взгляд с Джекрама на Блуза.
— Вы учите солдат мародерству, сержант? — уточнил Блуз.
Отряд дружно ахнул. Будь это трактир, завсегдатаи уже спешили бы к выходу, а Полли помогала бы отцу снимать бутылки с полок.
— Не мародерству, сэр. О нет, — ответил Джекрам, спокойно облизывая ложку. — Согласно Уставу Герцогини, статья 661, раздел 1-с параграф I, сэр, это называется «военная добыча», поскольку помянутая тележка является собственностью Анк-Морпорка, каковой поддерживает и подстрекает врага. Захватывать военную добычу разрешено, сэр.
На мгновение они сомкнулись взглядами, и Блуз полез в ранец. Полли увидела, как он вытащил небольшую толстую книжку.
— Статья 661, — пробормотал он, взглянув на сержанта, и принялся листать плотные блестящие страницы. — 661. Грабеж, мародерство и военная добыча. Так-так… Вы правы. Кстати говоря… вы остались в строю, сержант Джекрам, сославшись на статью 796, если не ошибаюсь…
Стояла тишина, нарушаемая только шелестом страниц. Полли вспомнила, что никакой статьи 796 не существует. Неужели из-за этого они погрызутся?
— 796, 796… — негромко произнес Блуз. — А.
Он уставился на страницу, а Джекрам на него.
Лейтенант закрыл книгу с мягким хлопком.
— Совершенно верно, сержант, — бодро сказал он. — Я потрясен вашими энциклопедическими познаниями по части устава.
Джекрам стоял как громом пораженный.
— Что?..
— Вы процитировали почти слово в слово, сержант, — сказал Блуз, и глаза у него сверкнули. Полли вспомнила, как он смотрел на пленного капитана Горенца. Теперь у лейтенанта был точно такой же взгляд, и он гласил: «Последнее слово осталось за мной».
Подбородки Джекрама задрожали.
— Вы что-то хотите добавить, сержант? — спросил Блуз.
— Э… нет, сэр, — ответил Джекрам, хотя на лице у него было недвусмысленно написано объявление войны.
— Мы снимемся, когда выйдет луна, — сказал Блуз. — До тех пор нужно немного отдохнуть. А потом… надеюсь, нас ждет победа.
Он кивнул отряду и пошел туда, где Полли расстелила ему одеяло под защитой кустов. Через несколько секунд послышался легкий храп, которому она отказывалась верить. Джекрам уж точно не поверил. Он встал и вышел из круга света. Полли быстро последовала за ним.
— Ты слышал? — прорычал сержант, глядя на темные холмы. — Маленький стервец! Да какое у него право рыться в книжке?
— Но вы ведь назвали главу и стих, сержант, — напомнила Полли.
— Ну и?.. Офицеры должны верить тому, что им говорят. Он еще и улыбнулся, ты видел? Поймал меня и улыбнулся! Он думает, раз он меня поймал, так, значит, победил!
— Но все-таки вы соврали, сержант.
— А вот и нет, Перкс! Когда ты врешь офицеру… это не вранье. Ты показываешь им вещи такими, какими они должны быть, по их мнению. Нельзя, чтобы они сами начали до всего докапываться! А то у них… заводятся идеи! Я ведь предупреждал, что он нас погубит. Захватить проклятую крепость? Да он не в своем уме!
— Сержант, — сказала Полли.
— Чего?
— Нам подают сигнал.
На далеком холме мерцал белый свет, похожий на вечернюю звезду.
Блуз опустил телескоп.
— Они повторяют буквы «Щ-М-В-С», — сказал он. — А долгие паузы, наверное, из-за того, что трубу направляют в разные стороны. Они ищут своих шпионов. «ЩМВС». «Ищем вас». Рядовой Игорь?
— Да, шэр?
— Ты ведь знаешь, как работает эта штука?
— Да, шэр. Зажигаешь свет в коробке, а потом прошто наводишь трубу и щелкаешь.
— Вы ведь не собираетесь отвечать на сигнал, сэр? — в ужасе спросил Джекрам.
— Именно что собираюсь, — немедленно ответил лейтенант. — Рядовой Карборунд, пожалуйста, собери трубу. Маникль, пожалуйста, подержи фонарь. Я буду читать по шифровальной книге.
— Но мы выдадим свое местоположение! — заявил Джекрам.
— Нет, сержант, потому что мы прибегнем к так называемой «лжи», хотя, судя по всему, вам это понятие незнакомо, — сказал Блуз. — Игорь, у тебя наверняка есть ножницы.
— Ешть, шэр, — ответила Игорина.
— Отлично, — Блуз огляделся. — Уже почти совсем стемнело. Идеальные условия. Возьми мое одеяло и вырежи кружок диаметром примерно в три дюйма, а потом набрось одеяло на передний конец трубы.
— Луч швета будет гораждо ýже, шэр!
— Вот именно. На этом и основан мой план, — с гордостью отозвался Блуз.
— Сэр, но они увидят свет и поймут, что мы тут, — сказал Джекрам, как будто втолковывая ребенку.
— Я же объяснил, сержант. Я солгу.
— Как можно солгать, если…
— Спасибо за подсказку, сержант, пока достаточно, — перебил Блуз. — Мы готовы, Игорь?
— Почти, шэр, — ответила Игорина, привязывая одеяло к концу трубы. — Готово, шэр. Я зажгу швет, когда шкажете.
Блуз открыл книжку.
— Готов, рядовой? — спросил он.
— Да, — сказала Яшма.
— Когда я скажу «долгий», досчитай до двух, а потом отпусти задвижку. Когда я скажу «короткий», досчитай до одного, а потом отпусти. Понятно?
— Да, сэр. Ета, если хотите, могу досчитать до «много», — сказала Яшма. — Раз, два, много, очень много. Я хорошо умею считать. До скольки хотите, сэр. Только прикажите.
— До двух вполне достаточно, — ответил Блуз. — А ты, рядовой Гум, возьмешь мой телескоп и будешь следить за длинными и короткими вспышками на том холме, ясно?
Полли увидела лицо Уолти и поспешно сказала:
— Давайте я, сэр.
Маленькая бледная ручка коснулась ее плеча. В тусклом свете фонаря глаза Уолти горели нешуточной решимостью.
— Герцогиня направляет наши шаги, — сказала она и взяла у лейтенанта телескоп. — Она помогает нам, сэр.
— Да? Э… ну да, — ответил Блуз.
— Она благословит этот инструмент для дальнего видения, чтобы я могла им воспользоваться, — продолжала Уолти.
— Правда? — нервно переспросил Блуз. — Ну хорошо. Теперь все готовы? Внимание, начали. Долгий… долгий… короткий…
Задвижка щелкала и полязгивала, пока сообщение летело по ночному небу. Потом Яшма опустила трубу, и на полминуты воцарился мрак.
— Короткий… долгий… — заговорила Уолти.
Блуз поднес шифровальную книгу к лицу. Шевеля губами, он читал при вспышках света, вырывавшегося из недр ящика.
— Г… Д… В… Н… В… Д… М…
— Это никакое не сообщение, — сказал Джекрам.
— Наоборот. Они хотят знать, где мы, потому что плохо видят наш свет, — ответил Блуз. — Внимание, мы отвечаем. Короткий…
— Я протестую, сэр!
Блуз опустил книгу.
— Сержант, я собираюсь сказать врагу, что мы в семи милях отсюда. Понятно? И я не сомневаюсь, что они поверят, потому что я искусственно сократил поток света, исходящий от нашего ящика. Понятно? Я скажу им, что их разведка встретила большой отряд новобранцев и дезертиров, который двигался в сторону гор, и пустилась в погоню. Понятно? Я сделаю нас невидимыми. Понятно? Вам все понятно, сержант Джекрам?
Отряд затаил дыхание.
Джекрам неохотно вытянулся по стойке «смирно».
— Понятно, сэр! — сказал он.
— Вот и хорошо.
Пока лейтенант отправлял сообщение, Джекрам продолжал стоять навытяжку, как непослушный школьник, которого в наказание поставили к учительскому столу.
Сообщения летели по ночному небу с холма на холм. Свет мерцал, задвижки щелкали. Уолти выкликала долгие и короткие, Блуз записывал.
— «С… Т… В… М… С…», — сказал он вслух. — Ха. Нам приказывают оставаться на месте.
— Снова мерцает, сэр, — сказала Уолти.
— «Г… Т… В… К… 3… П… М… „Готовьтесь оказать помощь“, — прочел Блуз, продолжая записывать. — „В… Т… О… Р… Ж… Это…“»
— Это уже не шифр, сэр, — сказала Полли.
— Рядовой, передавай, — хрипло произнес Блуз. — Долгий… долгий…
Сообщение улетело.
Они стояли на холме. Тем временем выпала роса, звезды над головами померкли, и никто уже не пытался читать по мерцающим огонькам.
Щелканье затихло.
— А теперь уходим как можно скорее, — сказал Блуз и кашлянул. — Если не ошибаюсь, в таких случаях говорят «Давайте уносить ноги».
— Примерно так, сэр, — ответила Полли. — Именно так.
Это была старая, очень старая борогравская песня, с таким количеством «з» и «ж», которое не под силу жителям долин. Она называлась «Плогвиеже!», что значило «Солнце встало, пора воевать!» Лишь народ с особой историей способен выразить все это одним словом.
