class="v"> звездой.
С пива мышь
расшумелась в кладовке: мурлыка-мяук дует в ус
на луне,
пес в созвездье, на нас – нуль вниманья…
ну что ж, – нуль и мне.
Спи, малыш!
«Серебряный листик на красной стене…»
Серебряный листик на красной стене,
о, август-летатель на красном огне!
О, воздух деревьев и дождь-водопой!
Деревьям не жаль расставаться с листвой.
Не жаль им сейчас и не жаль в сентябре,
пусть все золотые, один – в серебре.
И листьям не жаль, потому что удел.
Шумели все вместе, один – улетел.
Шел воздух, и дождик тела заливал.
И кто-то очнулся, и кто-то завял…
Я видел. Виденьем своим дорожил:
был красный этаж и листок серебра…
Для стихотворенья один не дожил
пол-августа и два-три дня сентября.
Жизнь моя
Вот идет моя жизнь, как эстонка, —
озерцо хитрохвостая килька
век овец муравей или вермут
шепот-папоротник в янтаре
эхо солнышка серп в перелесках
капли воздуха крыл воробьиных
вермишелька-березка в болотце
хутор-стеклышко в январе.
Вот идет моя жизнь, моя полька, —
в ореолах волос соловьиных
вол солома осел и Мария
слякоть слов и мазурка-метель
стать-скакун сабля конфедератка
что по ландышам красным копытом
клювы славы орел Краковия
кафедральный крест и мятеж.
Вот идет моя жизнь, как еврейка, —
скрипка-Руфь эра Экклезиаста
урна-мера для звезд златожелтых
за электроколючками культ
йодом Иова храмом хирурга
дециперстная месть Моисея
цифра Зверя за правду праотчью
нас на злато на арфы на кнут!
Так: три девы, три чрева, три рода, —
триединство мое троекровье
что же мне многоженство монголов
глупость флагов глумленье Голгоф
кто я им сам не знающий кто я
их не их не герой этих гео
дан глагол и я лгу но глаголю
проклиная и их и глагол.
Венок сонетов
1
Не возвратить мне молодость твою,
как февралю погасшую траву,
как вьюге моря – факелы наяд.
Так сердце спит. Так я себя травлю.
Ноябрь.
Ноябрь и ночь! Бубенчики, толпа
цыганок сна, и лампочка тепла,
луна с крылами – в кружеве морей!
Но ни кровинки в прошлом у тебя
моей.
О жизнь желаний – скрипками цыган,
и блеск берез, и красны кони роз!..
В окне дожди… и дрожь. Я пью стакан.
Не возвратить мне воздуха берез.
2
Не возвратить мне возраста берез.
– Чу! – у окна аукнул Берлиоз,
а может, Моцарт?.. Это ветр – картав…
Так красный конь твой, лишь поводья брось, —
кентавр!
Поводья брось, и схватят за крыла
твою луну. Отметят знаком зла
курлык журавлика и клич дрозда.
Теперь ноябрь расставил зеркала
дождя.
Теперь – лай льва, не соловья слова…
А в прошлых нивах, в празднествах вина
твое лицо кто сколько целовал?..
Не ревность. Время ноября – война.
3
Не ревность. Ты сама собой – война.
Мой меч – в морях, я – влага валуна,
я испаряюсь, я уже не явь,
лишь сердце дышит о пяти волнах, —
не ямб.
За спесь беспутства собственного – мсти,
что к прошлому тебе не сжечь мосты,
оттуда звук и зов – ноябрь, немей!
Что дождь волос весенних моросит
не мне.
Я осень. Остановка вне тепла,
вне времени, вне мести, вне молвы,
я – ни кровинки в прошлом у тебя.
Сверкай же, сердце! Или нет – молчи.
4
Сверкай же, сердце! Или же молчи.
В окне молочном – лампа и мечты
о чем? О той черемухе вдвоем,
сирени празднеств? А потом мечи
возьмем?
Но невеселье невское! О, ты
еще не знаешь этот знак орды,
как за любовь – болото, улюлюк…
Один виновен всуе и один
люблю.
Но не тебя. Неправда – не себя.
Я лишь беру стрелу, как тетиву,
лишь целит Муза в око серебра
бессонницы, – так я тебя творю.
5
Не возродить, – и я тебя творю,
кровь девственности – жертва топору,
Пигмалион – творенье долюбить!
Твой лоб клеймен, и моему тавру
да быть!
Залив звенит! На водопой – такси.
Корабль в волнах запрятался, – так скиф
в засаде… Вот Кронштадт, как ферзь утрат.
Моей машинки – пишущей тоски —
удар! —
и утро! Смолкли клавиши. Лицо
твое – во всю страницу, или звук
лица, мной сотворенного… С листвой
деревьев нет. Отдали всю листву.
6
Деревья отпустили всю листву.
Лист в желтых жилках спит себе в лесу,
лист в красных кляксах – в луже, сам не свой.
Деревья без прикрас. Лицом к лицу
со мной.
Ни суеты у них, им нет суда.
«Деревьями» вот эти существа
лишь мы зовем. И наш глагол весом
лишь нам… А как они зовут себя? —
«Венцом
Творенья?» Человек для них – лишь мысь,
по древу растекашется в траву.
И что для них, что с «мысь» рифмуем «мы»,
и что тебе, как я тебя зову?
7
Как ты – меня?..
