Она засунула сумку за какую-то оплавившуюся бортовую панель и мысленно сфотографировала это место, чтобы потом суметь опознать его.
— Что ж, отлично, — вздохнула она, — а теперь пойдем.
Они снова осторожно двинулись вперед, каждую минуту опасаясь встретиться нос к носу с роботом.
— Если рядом вдруг покажется дроид, — прошептал Зоид, — прижмись к моей спине как можно теснее, чтобы мы выглядели единым существом. В этом случае есть шанс, что он не заметит твоего присутствия. Если мои личные коды все еще хранятся в базе данных центрального компьютера, робот пропустит нас, а если нет…
Напряженные до предела, молодые люди пробирались бок о бок в полумраке стальных коридоров. То, чего они больше всего опасались, наконец случилось: из-за поворота галереи вдруг появился робот. Хотя он был сплошь покрыт ржавчиной, закрепленная у него на голове лазерная пушка выглядела вполне исправной.
Зоид метнулся к Зигрид, обхватил ее руками и прижал к стене. Хотя девушка сильно испугалась, она все же нашла эту уловку довольно приятной, тем более что Зоид, чтобы еще больше затруднить процедуру идентификации, принялся ее целовать с жаром, достойным всяческих похвал. Робот остановился напротив них, неуверенно пощелкивая приборами. Из его глаз вырвался лазерный луч и просканировал затылок Зоида в поисках незаметного для глаза клейма, вытатуированного на коже юноши.
«Лишь бы база данных не оказалась стертой…» — подумала Зигрид. Пылающие губы инопланетянина крепко прижимались к ее собственным. Что ж, по крайней мере, если она сейчас умрет, последние минуты ее жизни будут совершенно чудесными!
Тело молодого человека заслоняло ее почти полностью, скрывая от сканеров дроида. Голова у него кружилась…
Наконец робот удалился. Когда он исчез за поворотом коридора, Зоид слегка отстранился.
— Прости меня, — прошептал он, стремительно краснея. — Этот поцелуй… это чтобы защитить тебя.
— Да, конечно, — выдохнула Зигрид. — Мы не могли действовать иначе, верно?
— Ну, не думаю, — выдавил вконец смущенный Зоид, неловко покашливая. — По крайней мере, теперь мы знаем, что я по-прежнему числюсь в списках экипажа.
— А еще мы узнали способ, которым можно обмануть роботов… — прибавила девушка, благословляя темноту, скрывающую яркий румянец на ее щеках.
* * *
Они дошли до какого-то очень просторного помещения, похожего на депо, заваленного изломанными машинами, как вдруг до них донесся ужасный шум. Можно было подумать, что где-то внутри корабля разразился бой. По раскатам низкого рева, от которого вибрировали стены, Зигрид догадалась, что армия ЖАББО столкнулась с защитниками корабля и теперь между ними идет битва не на жизнь, а на смерть.
— Нужно пойти и посмотреть, что там происходит! — решила она. — Проводи меня туда.
— Это где-то в западном крыле, — заметил Зоид. — Пойдем, нам сюда.
* * *
Поле боя, представшее глазам Зигрид, являло собой невыносимое зрелище. Треть армии Мелани погибла в схватке. Среди искореженных машин и спутанных проводов лежали лишенные плоти скелеты примерно сотни ЖАББО. Их черепа и исполинские костяки были свалены жуткими курганами. Девушка подошла поближе, чтобы оценить масштабы катастрофы. Присев, она потрогала чью-то огромную берцовую кость. Она была сухой и чистой… совсем как скелеты мародеров. Бой только что закончился, однако нигде нельзя было найти ни капли крови.
Зигрид выпрямилась и осмотрелась. Мелани и ее сторонники отступили за кучу сваленных в беспорядке стальных балок. Монстры не проявляли никакой тревоги.
— Что здесь произошло? — спросила девушка, подходя к носорогу.
— Мы встретили роботов… и произошла схватка, — спокойно объяснила невеста жабы. — Вот и все.
— И вы ее проиграли, — закончила Зигрид. — Расскажи поподробнее. Отчего здесь эти кости?
— Ах, эти? — невозмутимо отозвалась девочка. — Так действует оружие, которое применили роботы. Оно засасывает плоть и внутренние органы. Хоп! — и в одно мгновение остаются только голые кости. Очень чистая работа, как ты можешь сама убедиться.
— Да, — подтвердил Умк. — Что-то вроде гигантского пылесоса, да-да, можно сказать и так.
Он тоже, судя по его виду, не сожалел о том, что произошло, и не оплакивал гибель своих товарищей.
— Тебе не кажется, что монстры ведут себя очень странно? — прошептала Зигрид Зоиду.
— Нет, — покачал головой инопланетянин, — они реагируют совершенно нормально. С тех пор как чудовища перестали принимать «Фобос», они снова ничего не чувствуют — ни горя, ни радости.
Зигрид безуспешно пыталась понять, каким же оружием воевали роботы.
— Скажи, а плоть твоих товарищей была уничтожена? — обратилась она к Умку.
— Нет, — ответил тот равнодушно, — дроиды собрали ее в большие емкости и унесли с собой. Не знаю, зачем. Роботы ведь не едят.
— Что ты собираешься делать дальше? — крикнула Зигрид, обращаясь к Мелани. — Надеюсь, теперь ты поняла, что в дальнейшем вам следует избегать лобовых атак?
— Почему? — удивилась девочка.
— Потому что так будет осторожнее.
— А почему мы должны быть осторожными?
— Потому что иначе вас всех убьют, вот почему!
— А, вот ты о чем.
Невеста жабы обронила эти слова без всяких эмоций.
Зоид отвел Зигрид в сторонку.
— Это бесполезно, — негромко сказал он. — Они не понимают, о чем ты говоришь. Они ничего не боятся, им наплевать на смерть, а ты призываешь их быть осторожными. Для них эти слова просто не имеют смысла.
— Да я знаю! — нетерпеливо вскричала Зигрид. — Но я не могу спокойно смотреть, как они себя ведут. Им как будто вообще все безразлично. Если роботы через час вернутся, монстры спокойно дадут себя перебить всех до последнего. Я уверена, что у них вообще нет никакой стратегии ведения боя. Они просто выступят в открытую против врага… и хлоп!
— И это тоже нормально. Чтобы соблюдать осторожность, избегать опасности, нужно осознавать свою уязвимость, смертность. Тот, кто не чувствует себя живым, даже не подумает о том, чтобы защитить себя.
Зигрид снова повернулась к Мелани.
— Вы должны принять «Фобос», — сказала она. — Ты, Умк и все остальные. Вы переоценили ваши способности испытывать чувства. На самом деле вы все еще пребываете на стадии гораздо ниже порога выживания в мире людей. Если вы будете продолжать действовать по-прежнему, вы станете терпеть поражение за поражением, и роботы уничтожат вас без труда. Вы должны защищать себя, соблюдать меры предосторожности, хитрить… Ты понимаешь, что я говорю?
Девочка, восседающая на спине носорога, словно какая-нибудь варварская королева на троне, нахмурилась.
— Я не знаю, — призналась она. — Когда я была пленницей жабы, я все время злилась, и это делало меня ближе к людям. С тех пор как я вышла из брюха чудовища, мой гнев улетучился… и я как будто оцепенела. Я старалась имитировать тебя, повторять твои жесты и выражение лица, но это были лишь внешние гримасы, без всякого чувства за ними. Я как будто опустошена. Свобода превратила меня в овощ.
— Со мной то же самое, — пробурчал Умк. — Как только действие «Фобоса» заканчивается, я снова становлюсь спокойным… спокойным, как камень или дерево. У меня нет ни тревог, ни желаний. Ничего.
— В этом-то и состоит ловушка! — взорвалась Зигрид. — Вы были созданы такими, чтобы не знать страха и не волноваться о том, что с вами может случиться. Вы неспособны воевать с противником, который будет хоть немного хитрее вас. Вы не умеете ни лгать, ни притворяться.
— Это правда, — рассеянно согласился Умк. — Меня может пробудить только «Фобос». Только с ним я начинаю задумываться о разных вещах… и беспокоюсь о том, как себя вести.
— А вы взяли с собой запасы пилюль? — встревоженно спросила Зигрид.
— Да, — отозвался монстр, — но они полностью закончатся через три-четыре дня… разве что мы отыщем здесь ингредиенты, необходимые для производства «Фобоса».
— В зоне альфа есть большая лаборатория, — подтвердил Зоид, — но она сейчас, возможно, находится в руках роботов.
«Вот дьявол! — думала Зигрид, стискивая кулаки. — И это называется армия! Они даже не пытаются укрыться, когда по ним стреляют. Они смогут выжить, только если будут принимать наркотик страха… но что станет с ними, когда они проглотят последнюю таблетку? Они снова перестанут осознавать себя».
Следующий час ушел на то, чтобы с огромным трудом убедить Мелани устроить привал и разработать стратегию захвата корабля. Ни сама невеста жабы, ни ее правая рука Умк не понимали необходимости составления какого-либо плана действий. Для них все искусство ведения войны заключалось в одном-единственном правиле: «Идем вперед… и будь что будет».
