— Можешь порыться в Сети, — предложил Майк. — Взгляни, сколько стоят другие работы этого художника, — на аукционах было продано несколько его картин. Сэмюэль Аттерсон весьма знаменит. О нем написано несколько книг, да и в выставочных каталогах он упоминается достаточно часто.
Страх не спеша переводил взгляд с Майка на Чиба и обратно.
— Двести тысяч фунтов… — медленно проговорил он.
— Не вздумай! — Издав короткий смешок, Чиб погрозил ему пальцем. — Это только залог, временная гарантия. Деньги уже на подходе.
Страх пронзительно взглянул на него:
— Ваши люди все еще ищут меня, мистер Кэллоуэй?.. Конечно, ищут, ведь вы не глупец. Только они меня не найдут, а если найдут, то очень об этом пожалеют.
— Я понял.
Чиб коротко кивнул.
Страх перевел взгляд на картину, которую по-прежнему держал в руках, и Майк вдруг испугался, что он может что-то с ней сделать — пробить холст кулаком, к примеру. Но скандинав просто положил ее обратно на стол и стал снова заворачивать в бумагу. Он проделывал это с изрядной долей осторожности, и Майк подумал, что Страх поверил им по крайней мере наполовину.
— Итак, недоразумение улажено? — осведомился Чиб. Нотка облегчения, прозвучавшая в его голосе, подсказала Майку, как сильно нервничал гангстер в последние несколько минут.
— Об этом я должен спросить у моего клиента.
Страх сунул упакованную картину под мышку. Чиб покачал головой:
— Ты не выйдешь отсюда, пока мы не достигнем полного взаимопонимания.
Похоже, облегчение, которое испытывал гангстер, превратилось в безрассудную храбрость.
— Попробуйте меня остановить, мистер Кэллоуэй, — спокойно отозвался Страх, делая шаг к двери.
Чиб быстро огляделся по сторонам. Его взгляд остановился на стойке с бильярдными киями, но когда гангстер на мгновение повернулся к Майку, тот отрицательно качнул головой.
— Почему вы предпочли английский? — спросил Майк вслед гиганту.
Тот остановился, полуобернувшись через плечо.
— Ваша татуировка… — пояснил Майк. — Слово «страх». Почему оно на английском?
В ответ скандинав только пожал плечами, потом отворил дверь и с грохотом захлопнул ее за собой. Майк подождал, пока затихнет эхо гулкого удара, и кивком указал на стойку с киями.
— Если бы они были девятимиллиметровыми… — проговорил он.
— Девятимиллиметровым такого бугая, пожалуй, уложишь…
Гангстер потер подбородок.
— На редкость приятный парень этот Страх. Такой вежливый, обходительный… И часто тебе такие попадаются?
— В моем бизнесе их не больше, чем в любом другом.
— Не могу не согласиться. — Майк кивнул, и оба расхохотались, сбрасывая остатки владевшего ими напряжения. — Кстати, — добавил Майк, — какие бы дела ты с ним ни вел, я не хочу ничего об этом знать.
— Правильный подход, Майки, но… Я думаю, ты и сам уже обо всем догадался. Я кое-кому задолжал. Аттерсон — мой способ выиграть немного времени.
— Я знаю, мафия иногда использует подобным образом картины старых мастеров.
— Как видишь, в Эдинбурге это тоже случается. Хочешь выпить?
В одном из углов зала был отгорожен небольшой бар. Чиб зашел за стойку, отпер один из шкафчиков и достал початую бутылку виски и два стакана.
Прежде чем сесть на табурет, Майк ладонью смахнул с него пыль.
— Как ни странно, — заметил он, — в этом действительно есть смысл.
Чиб опрокинул в себя порцию виски и с шумом выдохнул.
— В чем? — спросил он.
— Если картина будет находиться в чужих руках, полиция вряд ли сумеет найти ее у тебя.
— Согласен. — Чиб слегка наклонил голову. — Быть может, легавые даже попытаются свалить ограбление на Страха. — Он фыркнул и налил себе еще. — Ты уверен, что не хочешь сменить профессию?
— У меня нет профессии.
— Это верно. Ты — богатый бездельник, которому не нужно зарабатывать себе на жизнь. Хотя, быть может, самому себе ты представляешься чем-то вроде благородного разбойника.
— Я уже говорил, Чиб: этот раз был первым и последним. Я…
Он не договорил — завибрировал его мобильник. Майк достал его из кармана и взглянул на экран. Звонил Гиссинг.
— Это проф, — пояснил он Чибу и нажал клавишу соединения. — Как дела, Роберт?
— Только что закончил.
Гиссинг старался говорить тише, очевидно, поблизости кто-то был.
— Когда будете брать такси, — напомнил Майк, — назовите водителю свой домашний адрес. Вдруг вас кто-нибудь услышит. Ну а по дороге можете «передумать». Я буду вас ждать.
— Я не дурак, Майк… Что-то случилось?
В голосе профессора Майку послышались какие-то необычные нотки. Чиб в свою очередь тоже навострил уши — во всяком случае, он так и не донес до губ свой бокал.
— Ты сейчас со своим другом? — спросил Гиссинг.
— Да, как мы и договаривались. Он остался доволен.
— Ладно, об этом потом… Я сейчас пошлю тебе один снимок. Потрясающая все-таки это вещь — телефон с мобильной камерой. Думаю, никто не видел, как я это сделал…
— Сделали что?
Майк прищурился.
— Фотографию, естественно! Твой телефон может принимать фото?
— Да, но… Объясните же, в чем дело!
— Ни в чем. Просто хочу убедиться, что у нас не появились проблемы.
Пока Майк разговаривал, Чиб отставил бокал и, подавшись вперед, напряженно прислушивался. При этом Майку показалось, сквозь запахи виски и лосьона после бритья пробивается острый запах свежего пота.
— В общем, мне не понравилось, как этот тип на меня смотрел, — сказал Гиссинг. — Как получишь снимок, перезвони.
Он дал отбой, и Майк опустил телефон, но убирать не стал.
— Надеюсь, он не меня имел в виду? — осведомился Чиб.
— Что? Когда?..
— Когда сказал — ему не понравилось, как на него кто-то там смотрел…
— Нет, нет. Просто Гиссингу хочется что-то нам показать.
— Надеюсь, ваш гениальный студент ничего не напорол с копиями.
Телефон Майка издал короткую трель — поступило сообщение с фото, и он развернул экран так, чтобы Чибу тоже было видно. У Гиссинга оказался весьма качественный мобильник. Майк вспомнил, что профессор даже снимал им что-то для фотовыставки в училище. У самого Майка мобильник тоже был последней модели, с большим экраном, и снимок появился на нем тремя блоками. На фотографии был изображен какой-то мужчина, снятый в профиль с довольно большого расстояния. Очевидно, Гиссинг полностью задействовал зум, поскольку изображение вышло не особенно четким. Майк видел этого человека впервые в жизни, но Чиб громко зашипел сквозь зубы.
— Это Рэнсом, — проворчал он. — Детектив Рэнсом. Он уже довольно давно за мной гоняется.
— И ты думаешь, что он следил за тобой в тот день, когда мы встречались на Троне Артура?
Чиб кивнул.
— Похоже, теперь этот Рэнсом проявляет нездоровый интерес к нашему профессору.
Майк прикусил губу и некоторое время задумчиво молчал.
Чиб тем временем объяснил, что Рэнсом время от времени пытается за ним следить, поэтому ему приходится предпринимать сложные маневры, чтобы избавиться от хвоста. Некоторое время детектива не было видно, и гангстер посчитал, что он сдался, но теперь…
— Я знаю, Рэнсом пытался сесть мне на хвост в тот день, когда мы столкнулись в Национальной галерее.
— Значит, он мог нас видеть?.. — проговорил Майк, не особенно, впрочем, рассчитывая на ответ. — Что-то мне это не нравится, очень не нравится. — Он еще несколько секунд внимательно изучал фотографию Рэнсома, потом набрал номер Гиссинга. — Хьюстон, у нас проблема,[24] — сказал он в трубку.
Человек, называвший себя Страхом, взял с собой в Шотландию ноутбук. Собственно говоря, он возил его повсюду, хотя и старался не держать на жестком диске ничего такого, что могло бы заинтересовать полицию посещаемых им стран. Убрав картину Сэмюэля Аттерсона — возможно, совершенно никчемную — в багажник взятого напрокат автомобиля, Страх запустил компьютер и, выйдя в Сеть, ввел имя художника в строку поиска. Он заранее решил, что, если результаты интернет-поиска его не удовлетворят, он сначала посетит книжный магазин или библиотеку и только потом подумает, как действовать дальше: парень, который был с Чибом в бильярдной (гангстер назвал его Майком Маккензи, но имя могло быть и ненастоящим), предупредил, что картина краденая, но Страх считал, что его это не касается. И только если окажется, что полотно Аттерсона стоит меньше, чем Кэллоуэй задолжал «Ангелам Ада», вот тогда-то у Страха появится проблема. Но сначала ему нужно было получить точную, достоверную информацию, а для этого бандиту могла понадобиться профессиональная консультация. Не исключено, что ему даже придется показать кому-то картину, что, в свою очередь, могло повлечь за собой значительные осложнения.
