из комнаты, как ей тут же становилось хуже. Она требовала, чтобы он всегда принимал еду вместе с ней, а иначе у неё пропадал аппетит и она отказывалась есть. В такие минуты Аврора умоляюще смотрела на Даймонда, боясь, что дочь совсем ослабеет и у неё не останется сил для выздоровления. Жалея обеих дам, Даймонд подчинялся их воле и оставался в комнате Беатрис столько, сколько им было нужно.
Изабель не знала, догадывался ли Даймонд, что не болезнь заставляла Беатрис оставаться в постели, а его присутствие рядом с ней. Младшая Труа нагло пользовалась своим положением и извлекала из него как можно больше выгоды. Изабель благоразумно молчала о своих подозрениях. Все равно Беатрис не сможет всю жизнь находиться в постели, и рано или поздно ей придётся встать. Тогда же и придет конец всем ее манипуляциям.
Во всей этой ситуации Изабель больше всех жалела Аврору. Боясь потерять единственного ребёнка, леди Труа выполняла каждое желание дочери, тем самым только потакая ее капризам. Но упрекать ее за излишнюю заботу она не собиралась. Любящим родителям не всегда легко здраво оценить истинное положение дел, особенно, если оно касается их дорого чада.
В полдень следующего дня прибыл Ричард. Отдав шляпу, плащ и перчатки Джону, сломя голову помчался в комнату дочери. Его радости не было предела, когда увидел, что Беатрис уже спокойно сидела в кровати, хоть и с подвязанной рукой, и выглядела вполне довольной. Пока еще ее лицо оставалось бледным, но он отнёс это к тому, что она не бывала на солнце. Подобный цвет кожи был и у Авроры и даже у Даймонда.
Узнав о приезде сэра Ричарда, Изабель поднялась в комнату Беатрис, где тот широченными ладонями обхватил ее руку и крепко пожал ее.
— Изабель, вы ещё больше похорошели! — с восхищением воскликнул он. — Сразу видно, что наш воздух хорошо вам подходит!
— Благодарю вас, сэр Ричард. Он и вправду оказывает благотворное влияние на организм. Надеюсь, что он также будет полезен и Беатрис, когда она покинет эти покои и выйдет на улицу.
— Что?! Беатрис уже встаёт?!
— Дорогой, — поспешила Аврора дать разъяснение, — хотя доктор уже несколько раз советовал ей вставать, но мы пока опасаемся, что это может ей навредить. Однажды Беатрис сделала попытку подняться, но боль помешала ей пройтись и она вернулась в постель.
Ричард свёл брови к переносице и хмуро посмотрел на жену.
— Дорогая, ты же понимаешь, что она должна вставать, а иначе ее тело совсем ослабеет.
Беатрис тут же запротестовала.
— Но мне больно!
— Ей же больно! — в сердцах вторила Аврора.
Ричард перевёл взгляд с жены на дочь, удивляясь их бурной реакции. Благодаря тому, что он некоторое время отсутствовал и не слушал многочисленных охов и вздохов Беатрис, сейчас, в отличии от Авроры, мог здраво оценить ситуацию. Совершенно очевидно, что дочь шла на поправку, но для дальнейшего выздоровления ей было необходимо двигаться, бывать на свежем воздухе и хорошо питаться. Насчёт питания он был спокоен, а вот всё остальное вызывало у него беспокойство.
Сейчас он решил не настаивать на выполнении указаний доктора, чтобы чрезмерная боязнь Авроры навредить дочери не лишили её последних душевных сил. Но завтра все будет по-другому!
— Хорошо. Но чуть позже мы вернёмся к этому разговору. А сейчас у меня для всех вас есть подарки! Я прикажу немедленно их принести.
— Подожди, дорогой, — остановила его Аврора. — В честь твоего возвращения мы решили устроить праздничный ужин в комнате Беатрис. Мы ведь уже столько времени не собирались вместе! А что если за столом ты их нам и вручишь? Что скажешь?
— Ничего не имею против! Тогда прошу всех потерпеть до вечера. А сейчас мне нужно поговорить с Даймондом. Если не возражаете, милые дамы, мы ненадолго оставим вас.
Хотя Беатрис возражала, но все же промолчала. За время проведенное в постели, она уже настолько привыкла распоряжаться Даймондом, что не хотела, чтобы кто-то, даже её отец, отвлекал его от заботы о ней. Ей нравилось чувствовать над своим будущем мужем власть. Никогда ещё она не имела Даймонда в своём полном распоряжении. Этим она надеялась привязать его к себе, чтобы он не мыслил и минуты без неё.
Беатрис знала, чем больше времени они проведут вместе, тем скорее он сделает ей предложение. Они уже много раз оставались наедине, но он пока молчал. Она подозревала, что дело было в мисс Далкейт. Внутреннее чутьё подсказывало ей, что Даймонд был очарован родственницей, и пока он окончательно не влюбился в ту, она, Беатрис, была обязана держать его при себе!
Пока мужчины обсуждали насущные дела, начались приготовления к ужину. Слуги принесли стол, стулья, расстелили скатерть, расставили посуду. Хотя стол был значительнее меньше того, что находился в столовой, но это не помешало разместить на нём все необходимые приборы.
Изабель принесла вазу с цветами, которые срезала в саду, и поставила их в самый центр стола. Они прекрасно украсили комнату и наполнили ее сладкими ароматами.
Наконец, всё было готово к ужину.
При помощи служанки Аврора помогла Беатрис облачиться в голубое платье, и пока первая приводила волосы девушки в порядок, леди Труа удалилась в свои покои, чтобы тоже предстать перед всеми в должном виде.
Ровно в восемь все собрались в комнате Беатрис. Изабель выбрала для себя платье нежно-кремового цвета, а из украшений только нить белого жемчуга, которую одолжила у леди Труа. Колье, подаренное ей Даймондом, она так и не решилась надеть, хотя сейчас оно не вызывало у нее столь неприятных ассоциации с прежней жизнью. Она боялась, что если выйдет к Даймонду с этим украшением на шее, то он посчитает это знаком ее расположения к нему и усилит напор. Вот только Изабель не была уверена, что сможет остаться тверда и не уступит ему. А это будет означать, что она попрала собственные же принципы. Нет, лучше ей не давать Даймонду надежд и лишний раз не искушать судьбу и себя.
Мужчины помогли Изабель и Авроре занять места за столом. Ричард подошёл к кровати дочери и протянул ей руку.
— Давай я помогу тебе подняться и сесть вместе с нами.
Она вылупила на отца глаза и возмущённо воскликнула:
— Но я не могу даже опереться на ноги! Мне слишком больно стоять!
Беатрис не хотела, чтобы Даймонд видел, что на самом деле ей стало намного лучше.
— Я помогу тебе, — настаивал на своем Ричард.
— Но от боли я могу потерять сознание!
— Ричард, пожалуйста, оставь её в покое! — закричала Аврора.
— Спокойно!
