— Да уж, — протянул Веллер. — Теперь не так уж легко добраться до Санта-Силенции. Знаешь что, брат Войцех, мне и моему брата кажется более приемлемым решением двинуться на юг, к Балканам, а там, хоть трава не расти.
— Слишком поздно, — покачал головой здоровяк. Его лицо изменилось практически не неузнаваемости: исчезла простодушная улыбка, веселые морщинки в углу рта и открытый, располагающий взгляд. Его лицо стало жестким и каким-то задумчивым. В карих глазах плясали опасные чертики. — Все начатое должно быть законченно!
— Блин, но я все равно не понимаю, а мы-то здесь причем? — развел руками Марко. — После прошлой командировки в вашу благостную Теократию нас сожгли на костре. — Войцех скептически хмыкнул. — Ну, не совсем сожгли, но это не меняет сути дела. И сейчас мы оказались здесь не по своей воле!
Теперь уже Веллер выразительно посмотрел на брата.
— И нечего на меня так смотреть! — продолжил яриться Марко. — Мы здесь совершенно не причем! Хватит с нас! Баста! Мы уходим к Балканам!
Бывший член ордена Казимира Странника тяжко вздохнул и уселся на вросшую в землю бетонную плиту. Подпер кулаком массивный подбородок и начал рассказывать. И чем больше его слушали, тем все сильнее вытягивались лица у братьев наемников, сначала от недоумения, а после и вовсе от недоверия и здорового скептицизма.
— Существует некая организация. Своеобразный тайный орден. Его задача: возрождение цивилизации, и гармоничное развитие без резких потрясений. Конечно, звучит пафосно, но иначе выразить нашу цель трудно. В основном, мы действуем на территории Сан-Доминики, но наши представительства есть и в Клейдене, и в Южных республиках, и даже в Бургундии. Только самые дикие и опустошенные земли остались пока без нашего внимания: ресурсы все-таки ограничены, и мы пока не можем охватить всю Европу. А еще есть Америка, территории за Великим Полесьем да и много чего еще. Но именно здесь, в Европе, в зажатых между пустошами странах твориться будущее. Будущее всего человечества!
Повисло неуклюжее молчание. Марко невесело хмыкнул, Веллер недоверчиво покачал головой.
— Брат Войцех. — Он прочистил горло и продолжил. — Брат Войцех, это все, конечно, интересно, но какое отношение это может иметь к нам?
— Самое прямое! — взорвался священник. — Самое, самое невероятно прямое! Вы влезли в это обеими ногами, погрузились в болото заговора по самые шеи, и спрашиваете, какое отношение имеете ко всему этому? Тебе, пан Марко, стоило промолчать, дать деньги тем хулиганам и немного, совсем чуть-чуть прогнуться под этот изменчивый мир.
— Все-то вы знаете… А некий мистер Грубер имеет отношение к вашей, гм, организации?
— Непрямое, — уклончиво ответил то ли священник, то ли заговорщик, то ли, прости Господи, революционер.
Марко покачал головой.
— Какие планы на будущее, босс?
— До Санта-Силенции осталось уже недолго. Доберемся на перекладных, вы выполните свою часть миссии, а уже моим делом будет доставить вас к границе Клейдене без особых приключений.
— А потом что? Смысл во всем этом?
— А потом… А потом мне пригодится ваш договор с мистером Грубером.
— Каким, позвольте узнать, образом? — издевательски прогундел Марко.
За поворотом, за густым частоколом ясеней, берез и грабов почудился негромкий, но навязчивый, будто жужжание комара, звук работающего мотора. Войцех порывисто встал и, кажется, даже вздохнул от облегчения.
Спустя несколько минут из-за леса вынырнул до крайности странный экипаж. Ни Веллер, ни Марко ничего подобного ни разу не видели, что нельзя было сказать про Войцеха: губы расплылись в широкой улыбке, а ставшая до невероятности простодушной физиономия расплылась в гримасе облегчения.
— Жить можно, — прокомментировал появление странного передвижного средства Войцех и помахал рукой водителю, восседавшему на чем-то, напоминавшим гибрид трона и обыкновенных тележных козел.
Да и в остальном экипаж внушал удивление странным сочетанием дешевой, показушной роскоши и несуразной конструкции. Доминирующее место в машине занимала стальная, клепаная бочка, увенчанная дымящейся зубчатой трубой. Позади котла — только так можно было охарактеризовать странную бочку — находился грубый металлический кожух, разукрашенный тонкими досками с облезлой от времени и непогоды позолотой, из которого в стороны расходились два тележных колеса, тоже когда-то украшенных затейливой резьбой, сейчас, правда, сильно пострадавшей под ударами времени и хозяйского небрежения. Перед котлом покоилось на мощной подставке кресло-трон водителя, окруженными несколько рычагами, пучком циферблатов, выкрашенных в нечто, бывшее некогда золотистым цветом, сейчас уже основательно покрытым копотью и грязью, и рулевым приводом, напрямую соединенным с одним единственным передним колесом. Элегантным до несуразности, с тонким деревянным ободом, соединенным гнутыми резными спицами со стальным, сочащимся смазкой валом. И прямо над всем этим имелся небольшой паланкин, крытый ажурной белой тюлю, принявшей к данному моменту невнятный грязно-серый оттенок.
А паровым драндулетом тащилась настоящая карета. По крайней мере, она пыталась таковой казаться: судя грязи, облепившей рваные сидения и разбитым, выписывающим замысловатые восьмерки колесам, долгое время она использовалась отнюдь не по назначению.
Сопровождаемая полным молчанием, машина, лязгнув пару раз сочленениями, уверенно встала в небольшом отдалении от руин, рыкнула двигателем, а во водитель стравил лишнее давление в котле. Привстал, крикнул:
— Панове, карета подана! Чё застыли, сей драндулет и так катиться кое-как, а тут и вас требовано дожидаться, и ехать еще — ого-го!
Мурзатый, с поднятыми на лоб очками-консервами водитель убеждал весьма доходчиво, и дважды упрашивать панов наемников не пришлось. Веллер с Марко разместились в карете, спиной вперед, так, чтобы в лицо не летел едкий черный дым, но Войцеху пришлось разместиться напротив, дабы испытать все прелести поездки на паровом экипаже и проявить всю новохристианскую стойкость, свойственную его роли, как приходского священника.
Перед тем, как они тронулись, Веллер задал долго терзавший его вопрос:
— Уважаемый, а что сие есть за аппарат?
— Этот-то? — Мурзатый похлопал ладошкой по клепаному боку котла, и тут же отдернул руку, зашипел, зажал ладонь под мышкой. — У, холера! Да, блин, свадебный экипаж, етить его мать! Вернее, был когда-то. Тут у местных дефицит коняшек, а угля хоть жопой ешь, вот и приспособили для выгулу молодоженов. Представляю себе мордашку невесты после прогулке на этом чудище! — Водитель захохотал, хлопая себя по толстым ляжкам. Отсмеявшись и утерев слезы, он залез на козлы, нахлобучил на глаза очки, напялил неизвестно откуда явившийся кожаный шлем, прикрикнул: — Ну-с, с Богом! — Дернул один из рычагов и неожиданно добавил: — Атас!
Предполагалось, что устройство с бешеной скоростью рванет с места, ракетой метнется по дороге, но свадебный экипаж лишь крякнул от натуги и неспеша покатил вперед; застучали цилиндры под стальным кожухом.
— Едем мы далеко-далЕко! Манят нас луга, леса и горы… — затянул водитель незамысловатую песенку, перекрывая крепким, зычным голосом неспешный рокот порового двигателя. Напевшись вдолю, он сказал: — Не звертайте внимания на нашу неспешность. Как говорится, медленно, но верно. Или, поспешишь — людей насмешишь!
— Мы уже и так заставим умереть с хохоту кого угодно! — мрачно заметил Марко.
— Я же вынужден в чем-то согласиться с паном Анджеем, — наставительно сказал Войцех. — Спешить нам пока некуда, и есть возможность обсудить некоторые аспекты наших планов.
— А этот? — Веллер перешел на заговорщицкий шепот и кивнул в сторону не в меру распевшегося Анджея.
— Этот, как вы выразились, мой надежный друг, которому я мог, если бы был женат, доверить свою жену. Но, к сожалению или счастью, я не женат, и проверить это утверждение не могу.
— Да-да, — опять встрял в разговор Анджей, обладавший, видимо, феноменальным слухом: услышать хоть что-то сквозь грохот паровой машины с удивительным усердием прявшей поршнями своих могучих цилиндров частую вязь движения. — Уж я бы за ней проследил… Ой, как последил!
И опять захохотал. Войцех сморщился будто от зубной боли и просто пожал плечами, мол, что с него взять: человека с плохим чувством юмора даже «Декамероном» не исправить.
— Скажи, Анджей, — лжесвященник вытянул шею, пытаясь заглянуть за к основательно прокопченной латунной кружевной полосой трубу, — а где ты раздобыл этот безусловно обладающий потрясающими ходовыми качествами аппарат? Только не говори, что угнал прямо со свадьбы!
— Прости ж Господи, не говори ерунды. Какая-такая свадьба рискнет воспользоваться этой жутковатой не только на вид колымагой? Нет, конечно же нет. Стоял сей достойный экипаж во дворе заброшенного хутора, жалкий и никому не нужный. Прям, как бездомный котенок. Беззащитный, аж плакать хочется. Ну и я приютил бедняжку, благо к тому времени нехорошие люди увели моего Лодзыся. — В этот момент водитель даже весьма громко всхлипнул.
