На этот раз, впереди шёл Лис и просидевший всё это время с раненым батей Симон. Парень вымотался, это было заметно невооружённым взглядом: глаза обрамляли чёрные круги, лицо осунулось. Двигался проводник порывисто, казалось, что вот сейчас он споткнётся, повалится в заросли и больше не встанет. Когда долгое время живёшь под угрозой смерти, но не знаешь откуда она придёт, усталость накапливается во много раз быстрее обычного. Постепенно, приходит ощущение безразличия к тому, что будет дальше, а апатия и уныние становятся главными нотами в настроении. Вот тогда-то и приходит то, что на казённом языке называется «случайная смерть». Человек либо сам совершает глупый, необдуманный поступок, лидо делает так, что подобное совершают его товарищи, гибнущие или калечащиеся с ним за компанию. Подозвав Лиса к себе на коротком привале, спустя час быстрой ходьбы, я указал глазами на проводника:
— Лис, следи за парнем внимательно, похоже, выдыхается.
— Та вижу я — Боец отстегнул с пояса флягу в матерчатом чехле, сделал скупой глоток воды и прополоскав рот тихо сплюнул влагу — Держался хорошо, но это ж пацан совсем, я в его годы ещё из рогатки по крысам шмалял.
— Приглядывай, короче — Я указал стволом «калаша» вперёд и влево — Вон по той ложбинке пойдём. Если кто тропу и сторожит, там скорее всего только пару «сигналок» поставят. Место глухое, для прохода с грузом мало удобное…
— Трудно пройти будет — Лис пристально разглядывал место прорыва в бинокль — Там метров тридцать полоса открытого пространства, да камни со склона осыпаются.
— Знаю, придётся рывками перебегать. Ну, давай пошли, а то рассвет совсем скоро, нужно успеть проскочить до того, как свет включится. Тронулись, помаленьку…
Мягкие предрассветные сумерки, да скрадываемая зарослями заря, сделали всё вокруг того неповторимого серо-сизого цвета, когда мир вокруг соткан из оттенков и полутонов. Время для рывка я выбирал не специально, но по опыту охотника знал, что в такое время, чувства обманывают даже зверя, не полагающегося на разум и слепо следующего инстинкту. Шанс проскочить мы не упустили: двигаясь быстрым, но осторожным шагом след в след, наш маленький отряд через сорок минут вышел по ложбинке к северному склону ущелья и незамеченный ни кем скрылся в сельве. Спустя ещё час, мы остановились на днёвку, настало время сеанса связи, да и от точки эвакуации нас отделяло каких-то десять километров. Люди устали, дорога в постоянном цейтноте вымотала нас до последней степени: все мечтали хоть на полчаса замереть в полной неподвижности, глотая холодную, ломящую зубы воду.
Лис накинул на сук антенну и взялся за свою шарманку, вслушиваясь полный треска статических помех и бормотания множества голосов эфир. Взгляд у радиста стал отсутствующий, движения затормозились, теперь придётся приглядывать ещё и за ним, парень совсем скис. Обойдя по периметру стоянку, я отошёл метров на сорок, затаившись у группки тоненьких древесных стволов, тоже прислушивался стараясь вычленить чуждые утренней какофонии джунглей звуки и… Услышал уханье филина, что для джунглей почти так же необычно, как если бы человек запел в голос.
Вскинув автомат, лишённый теперь за ненадобностью ночного прицела, я повёл стволом вправо и увидел машущего оружием Детонатора. Славка! Живой и невредимый стоял в просвете между древесными стволами, а у его ног кулём валялся наш бегунок — Пако. Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, я вынул из кармашка разгрузки обычный камешек и кинул им в сторону «певца», чтобы прервать его затянувшуюся арию. Заливистую трель мог услышать не только я. Снаряд попал бы Славке ровно в середину груди, но тот ловко отвёл камень автоматом. Тихо звякнул металл, сапёр весело улыбаясь, зашагал в мою сторону подгоняя впереди себя аборигена. Тот семенил довольно шустро, несмотря на подбитый глаз и пару ссадин на унылой физиономии. Когда до живописной парочки осталось метров десять, я выступил им навстречу, от чего Пако шарахнулся было назад, но Детонатор ловко подсёк тому ноги и жирный родственник команданте снова рухнул в траву.
— Салют, брателло Мигель! Смори, кого я тебе приволок… Se levanta, la mierda![62] — Славка пнул поскуливавшего местного, от чего тот с трудом поднялся и потрусил вперёд, в то время как неунывающий Детонатор принялся вполголоса излагать мне историю поимки беглеца.
— Ты как в поиск подался, этот хмырь жирный всё на месте не сидел — В полголоса вещал подрывник, пока мы все втроём шли к небольшой полянке, где остановились на привал — Понял я, что свинтить чурка хочет и автомат у него отнял. Так он чего удумал: нажрался ягод каких-то и ну воздух портить… У, падла! — Славка наддал по корме семенящего впереди Пако носком берца и продолжил — Само собой я сплоховал, когда жиробас в кусты запросился, но веришь, камрад, вонища такая стояла, что глаза резало. Потом отвлёк он паренька нашего и тягу дал. Да хитро так след путал, но видно ягод своих пережрал, я его по кучам говна и нашёл. Потом прихожу, смотрю нету никого, а под камнем весточка лежит. Правду говорят, что нет хуже занятия, чем ждать, да догонять. Это ты опять шухер среди местных навёл, ползают по округе как вши перед банным днём, еле протащил пассажира в лес.
— Ущелье шерстят?
— Уже нет. Трупы в вертушку подняли на тросах. Потом со своими у северной горловины перетёрли, а те побожились, что не проходил мимо них никто…
— А ты всё сидел и слушал…
— А чё?! — Вскинулся Детонатор, остановившись и с толикой обиды продолжил — Кабы они сказали, что вот, мол, проходили тут советские военные специалисты, да привет вам передали, то всяко разно облава уже в лесу шерстила. А так, покрутились возле горловины и назад повернули, подумали, что вы обратно ушли, не смогли пост тихо обойти.
— Так а сам-то, чего вслед за федералами не пошёл — Подначивал я подрывника чтобы проверить, не врёт ли, но делал это автоматически, по привычке — Или…
— Да иди ты!.. Совсем-то за дурня не держи, если знаю, что до точки рандеву в обход пилить и пилить, то найдёшь лазейку. Вот я подождал, пока ищейки отойдут подалее и по ложбинке слева и проскочил. Увалень этот мешал, но как только я пояснил, что яйца ему обрежу, то аж вперёд меня ломился, вот так и дошли.
— Ладно, Слава, не серчай — Я хлопнул приятеля по плечу и пошёл к рации — Все на нервах сейчас, привяжи кабана этого и отдыхай, скажи Дуге, что его очередь в караул садиться.
В эфире ничего необычного не услышалось и спустя ещё двадцать минут, мы двинулись к точке эвакуации. Место это лежало в двух часах хорошей ходьбы от стоянки, но учитывая состояние раненого, который уже почти не подавал признаков жизни, я приказал увеличить темп марша. Мы добрались до приметной скалы, откуда удобно будет забирать и нас и носилки, спустя семьдесят одну минуту. В глазах темнело, пот уже не струился а капал из пор словно мы были сочащимися влагой губками. В воздухе постоянно слышался гул патрульных вертушек, операция по нашей поимке не сбавляла оборотов. Мы вповалку лежали на горячих камнях, вдруг Лис выпучил глаза и сорвав с головы наушник, передал его мне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
