– Да, Холли, похоже, твоя маленькая сестренка наконец повзрослела.
Признаться, я испытываю облегчение оттого, что хоть раз, придя в ресторан, не застаю там нашу Джейни, деловито царапающую что-то в записной книжке и время от времени бросающую озабоченный взгляд на часы. Тем не менее, мысль о том, что Джейни изменилась, порождает во мне неуверенность, почти страх перед миром, допускающим такие перемены.
– Джейни опаздывает, – задумчиво повторяю я.
– Две дочери – это гораздо сложнее, чем ты полагаешь.
– Ну, сейчас-то с нами уже полегче. Мы хотя бы кормим себя сами.
– Ну, не знаю, не знаю. Вы обе одиноки. Это меня очень беспокоит.
– Мы весьма осторожны.
– Дело не только в этом, не в опасностях, подстерегающих вас. Я жила одна и знаю, что вас беспокоит не только незнакомец, возможно, скрывающийся за дверью, не только внезапные болезни. Вы волнуетесь потому, что одиноки, опасаетесь так и остаться наедине с собой, думаете, как жить дальше.
– Ну, у меня с личной жизнью сейчас все в порядке.
– И надолго?
– Кто знает?
Интересно, почему люди напоминают мне о том, что я одинока? Я довольно много размышляю об этом, но считаю, что вполне успешно справляюсь с жизнью. Терпеть не могу думать о будущем, хотя и ничего не предпринимаю в этом направлении. Пьем молча лимонад, который принесли в огромных кувшинах, погруженные в мысли о жизни: моей – в маленькой квартирке, и маминой – в обществе с Ронни.
– Джош женится, – сообщаю я.
– А, – бросает мама и продолжает молча пить лимонад.
– «А» – это все, что ты хочешь сказать?
– Это хорошая новость?
– Понятия не имею. С мазохистской точки зрения, возможно, да. – Нервно разбрасываю стружки вокруг себя, и мама не делает мне замечания. – Ну и как совместная жизнь? – храбро спрашиваю я.
Мы с мамой никогда не обсуждали сексуальные вопросу и не собираемся обсуждать их сейчас. Но мы вступили в ту область, где само это слово – не говоря уже о невольных ассоциациях – может всплыть. Обилие стружек вокруг способствует непринужденности беседы.
– Мне нравится, – твердо заявляет мама.
Влетает Джейни, падает на стул и брезгливо смахивает стружки со своей салфетки.
– Знаете что? – ни с того ни с сего произносит она.
Мы с мамой переглядываемся: предвкушение, ужас, любопытство и чувство «дежа-вю» внезапно охватывают нас. Называйте это мистикой или жизненным опытом, но мы обе точно знаем, что последует за этим вступлением.
– Я помолвлена! – объявляет Джейни и торжественно поднимает бокал с лимонадом.
Мы с мамой приветственно поднимаем свои кувшины. Они довольно тяжелые, поэтому, когда мы чокаемся, издают звук, напоминающий колокольный звон.
– Поздравляю. Надеюсь, вы сначала поживете вместе, – осторожно советует моя современная мамочка.
– Он вам понравится, – продолжает Джейни, не обращая внимания на ее слова.
Если не ошибаюсь, это седьмая по счету помолвка Джейни. Семь – счастливое число.
– Поздравляю, – говорю я. – А где же кольцо?
– Пока его нет, – гордо отвечает Джейни. – Мы выберем его вместе.
– Мы знаем его? – интересуется мама.
– Это снова Джексон? – предполагаю я.
– Нет-нет, с ним все кончилось давным-давно. С чего это вдруг такая мысль пришла тебе в голову?
– Не знаю. Как тебе удается так быстро знакомиться с мужчинами?
И мы с мамой требуем, чтобы Джейни поделилась техническими секретами. Она вполне могла бы запатентовать их.
– Я знакомлюсь с мужчинами повсюду, – рассказывает Джейни. – В основном, конечно, в галерее, но и на концертах, на вечеринках, на вернисажах.
Я восхищена бурной жизнью Джейни, но, думаю, у нее остается не так много времени просто поваляться на диване.
– Вы должны быть открыты контактам, но разборчивы, – продолжает она.
– Ты записываешь? – поддразнивает меня мама.
– Запоминаю, – отзываюсь я. – Открыты, но разборчивы.
– О, Холли тоже знакомится с мужчинами, – говорит Джейни. – Только они не фиксируют свое присутствие.
Что она имеет в виду? Отметился ли Том, к примеру? Ну да, он работал в нашем издательстве почти год, прежде чем отважился громко поздороваться. Но в нашем офисе это не редкость.
– Ладно, – говорю я. – Но отчего такая стремительная помолвка?
Это бестактный вопрос. Эту черту, возможно, не следовало переступать. Но Джейни отвечает без всякого смущения:
– А зачем терять время?
Мы с мамой, не найдя достойного ответа, молча пожимаем плечами. Хотя наверняка можно найти не один, а даже несколько ответов, учитывая, сколько помолвок Джейни расторгла.
– Отлично, расскажи нам вкратце об этом парне, – просит мама.
– Ну, мы встретились в галерее. Его зовут Баки Ньюбери. Он играет в хоккей.
– Ради удовольствия?
– Ну, разумеется, ради удовольствия. И ради крупной суммы денег, которую нескромно обсуждать.
– Хоккей, – озабоченно произносит мама. – Это где они бьют друг друга палками, да?
– Нет, – сердится Джейни. – Они вовсе не бьют друг друга палками, хотя в игре порой возникают напряженные моменты.
– И они колотят друг друга, – уточняю я.
– Как интересно! – восторгается матушка. – Мужчина физического типа.
– В хоккее есть и интеллектуальная сторона, – защищается Джейни.
– Как в теннисе, – соглашается мама. – Где игроки после тридцати считаются пенсионерами и сидят на лавочке у дома, жалуясь на больные суставы.
– После того, как закончат выступать, – ревниво сообщает нам Джейни. – Баки собирается закончить колледж, а потом открыть детский спортивный центр. Он очень практичный.
– Практичный хоккеист, – вздыхаю я. – Bay. Все это так волнует.
– И с неплохим состоянием, – добавляет мама.
– Еще бы, – самодовольно заявляет Джейни, раскрывая меню. – А вы что думали? По-моему, Баки Ньюбери – один из самых привлекательных мужчин, каких я встречала.
Мы в гостях у Ронни, в новом доме мамы. Замечаю несколько предметов мебели из маминой обстановки. Они обрели место в коллекции Ронни и, надо сказать, удачно вписались в пространство. Комната вообще не похожа ни на жилище холостяка, ни на будуар – все в ней гармонично и соразмерно. Цветы и клетчатые пледы, папоротники и кактусы. Наше старенькое пианино в одном углу и грубые керамические горшки в другом свидетельствуют о том, что здесь живут два разных человека и мирно ладят друг с другом. Хотя я бы обошлась без здоровенной рыбины над камином. Сегодня вечером мама и Ронни устраивают большой семейный обед. Джейни пригласила Марию и Генри, чтобы Ронни продемонстрировал и им свое кулинарное мастерство.
– Отлично, – обрадовался Ронни. – Зачем готовить картошку на двоих, если можно сделать это на десять человек.
