Алекс Хилл
Я знаю, на что ты смотришь
1
Макс
Как смешно смотреть на свою жизнь, упакованную в две спортивные сумки. А ведь еще пару месяцев назад я думал, что у меня есть все. Весь мир! Но нет… Мой мир решил, что я для нее недостаточно хорош.
Набираю ее номер. Имя контакта режет взгляд, и отзывается тупой болью где-то за ребрами. «Любимая». Теперь мне хочется переименовать ее, например: «тварь» или «овца», но рука не поднимается.
— Алло, — знакомый ласковый голос, который сейчас скован цепями брезгливости, доносится из динамика.
Сжимаю зубы, взывая к контролю и спокойствию. Мы уже все решили. Незачем устраивать сцены. Поскорее бы закончить со всем этим дерьмом.
— Привет, Нат. Сегодня вечером приедут хозяева квартиры. Я уже собрал все свои вещи, но тут осталось кое-что из твоих. Ключи будут у соседей, так что…
— А ты не можешь мне их привезти?
Могу, но с какого перепуга? Разве она не дала мне вольную?
— Нет. У меня дела.
— Какие? — она усмехается, и у меня сводит челюсть. — Тарелки и бокалы натирать? Это десять минут делов, Мась. Тебе что трудно?
Закрываю глаза и вижу умоляющий взгляд из-под нахмуренных бровей и зажатую между зубов пухлую нижнюю губу, благодаря этой моське Наташа загнала меня под каблук и держала там пять лет. Я был готов сделать все, что бы она не попросила. Абсолютно. И делал. На пределе сил и возможностей, но один хрен она пробила мою голову и сердце своей острой шпилькой и продолжает давить.
— Нат, у меня нет времени. Займись этим сама.
— Ну, тогда ты можешь забрать их пока себе, а я на неделе заеду?
— Нет. Я уезжаю из города. Уже завтра меня здесь не будет.
— Уезжаешь? Куда?
Ухмылка дергает губы, потому что в ее словах звучит неподдельный интерес.
— А вот это тебя уже никак не касается. Пока, Наташ. Удачи тебе в поисках богатенького папика.
— Вот так, да? Ну, давай-давай… Скатертью дорожка, Макс. Хороших чаевых.
Отключаю звонок и тут же захожу в список контактов, чтобы удалить к чертям этот номер и эту девушку из своей жизни. С первым проблем нет, две секунды и готово, а вот со вторым…
Хватаю сумки и закидываю на плечо. Последний раз оглядываю пустую квартиру. Бросаю воспоминания в котел злости и обиды. Пошла она… Лучше я буду всю жизнь стаканы натирать, чем полировать жопу ей и ее мамаше.
Караоке «Бешеная Свинка». Стремная поросячья морда на вывеске, улыбчивый охранник в дверях и приглушенные басы, доносящиеся из подвала. Вот здесь был мой настоящий дом последний год, здесь же я и встретил людей, которых хочется называть друзьями. Все круто, но мне нужна движуха поярче. Я начал задыхаться в кабинете управляющего, а за бар есть вариант выйти только раз в неделю. Не отбирать же у ребят зарплату.
— Привет, босс-молокосос, — скалится охранник и протягивает руку.
Клим, и его дебильные прозвища... Да, мне всего двадцать три, и я младше половины сотрудников, но ведь он, как предыдущий управляющий, сам запихал меня на эту должность. Если бы он не был психом, то я бы спросил с него по-мужски, но тут без вариантов.
— Привет, Ден, — крепко сжимаю крупную сильную ладонь. — Я здесь больше не работаю, так что прекращай.
— Ладно-ладно, Макс. Чего тогда приперся? Жить без нас не можешь?
— Прощальная вечеринка. Со Славиком я договорился. Закроетесь сегодня пораньше, чтобы отметить мое увольнение и отъезд.
— Думаю, отметить, не то слово, которое подходит. А этот новый Славик какой-то луфарь очкастый.
Денису уже за тридцатку, жена, второй ребенок на подходе, но как откроет рот... Базар, как у школьника.
— Клим его одобрил, хозяин тоже, так что не нойте. Нормальный тип.
— Михалыч доверяет Климу, как себе, а Никитке сейчас не до нас. Он бы и кирпич на роль управляющего одобрил. Кнопка совсем ему башню сорвала.
Аня и Никита уехали пару недель назад и выходят на связь нечасто. Слишком заняты. Пусть наслаждаются друг другом. Говна эта парочка хапанула охренеть сколько. Не удивительно, что они послали всех в жопу и спрятались где-то в горах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А ты что, уже соскучился, Ден?
— Я и по тебе буду скучать, так что не ревнуй.
— Давай без соплей, ладно?
— Базара «зироу». Иди уже вниз. Мы должны сегодня хорошенько тебя напоить.
Привычная атмосфера. Все родное и понятное. Даже многих гостей уже знаю в лицо. Вот тот пузан пьет только вермут, потому что от всего остального у него жутко болит голова, но расслабиться после трудной недели в налоговой хочется. Рыжая курица, что кружит по залу, точно вынюхивая что-то, на самом деле учительница младших классов, в разводе, детей нет. За дальним столиком сидит компашка старшекурсников-финансистов, а вон и первокурсницы-журналистки с неплохими сиськами и голосами. Вот так и работают бармены. Мы знаем очень и очень много. Видим, замечаем. Выслушиваем иногда такие подробности, которые некоторые не раскрывают даже самым близким людям. И мне именно это и нравится. Ты никогда не будешь один, тебе не будет скучно. Дайте только барную стойку, шейкер, лед и пару бутылок с обжигающей горло жидкостью.
— Уоу-уоу-уоу! Расступитесь! Дайте мне добраться до этого сладенького парня!
Черт! Этого кто сюда позвал? Теперь придется не просто напиться, а ужраться вдрызг.
Оборачиваюсь и вижу перед собой сияющую широкой улыбкой рожу. Светлая челка уложена назад гелем, фиолетовая футболка и узкие светлые джинсы. Человек-светофор, а в башке вечный цирк.
— Привет, Вась, — говорю я и уворачиваюсь от его поцелуя. — Эй! Выключай пидораса, лады? Ты не в «раю».
— Злюка. Я вообще-то свидание отменил, чтобы приехать проститься, а ты…
— Как ты узнал?
— Ага! Думал, я отпущу тебя просто так? Ни-ху-ху-шеньки. Мне Аня сказала, и вот я здесь.
Вася забирается на соседний стул и стучит ладонью по барной стойке.
— Малыши-карандаши! Дядя Вася хочет выпить! И накачать одного злобного тролля, чтобы он точно запомнил сегодняшний вечер.
— Даже не надейся, — ржу я, вспоминая, как Вася уже один раз решил, что сможет поднять мне... настроение.
Мы тогда были на шашлыках на пруду Расула. Синючие вусмерть. Так вот этот дебил влез в мою комнату, чтобы… Фу, блять! Я его чуть не прибил. Это была такая жесть. Но вроде после этого мы порешали, что к чему, и замяли тему. А вот шуточки остались.
— Я хочу текилу… Три… Нет! Давай сразу шесть по пятьдесят. И еще молоко со льдом и лавандовым сиропом.
Меня передергивает от заказа Васи, а Ник-бармен вымученно закатывает глаза. Вкусы, конечно, у этого парня… Все понятно, не так ли? Но его ориентация не делает его хреновым человеком. Вот совсем. У всех есть причины быть тем, кто он есть. Херовая идея судить по себе, а тем более осуждать.
— Ну что? Погнали? — Вася играет бровями, толкая мне по барке стопку текилы.
— Да запросто.
Полбутылки спустя, скольжу лениво взглядом по танцполу. Длинные ноги, короткие юбки и высокие каблуки. До лиц даже не добираюсь, да и, если честно, не хочется. За красивыми улыбками прячутся стервы, которые только и ждут, когда можно будет впиться своими нарощенными ногтями в твой мозг.
— Выбираешь себе прокладку, которая окажется между тобой и кроватью этой ночью? — кричит Вася мне в ухо.
— Не-е-е… Сегодня никаких телок. Отдыхаю же.
— Да. Они вечный гемор, — с видом доктора бабских наук произносит он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тебе-то откуда знать?
— Моя бывшая жена была той еще сукой с эмоциональным диапазоном, как у бронепоезда.
Теряю интерес к виляющим задницам и переключаюсь на человека, который только что ударил меня ментальной битой по голове.
— Че-го?!
— А ты не знал? Я был женат. Целых… Три! Ебливых! Месяца! А потом еще год мне трахала мозг вся ее семья и моя заодно.
