Как раз перед этим один из преподавателей – невыразительный субъект в серо-зеленой балахоне – объяснял, что именно они делают не так.
– Калли, пожалуйста.
Эльф невыносимо изящным жестом – ладонь вверх – поднял тяжеленный том в воздух. На миг книга замерла, потом плавно полетела, вновь застыла над другим концом стола и начала медленно снижаться, что и сделала без малейшей запинки.
Калли опустил тонкую ладонь и посмотрел на всех так, будто ожидал аплодисментов.
Все отвернулись.
– Отлично, просто отлично, – самозабвенно обрадовался преподаватель. – Теперь ты, Грым.
Тролль шумно прочистил горло и от души махнул тяжелой лапой. Книга как припадочная взвилась в воздух. Грым резко дернул рукой, и фолиант ринулся в сторону, со всей дурью и тяжестью тома Всемирной истории врезавшись в эльфа, чувствительно приложив того по длинному ушку.
Размашистое дитя камня перегнулся через стол и глянул в яростные глаза Калли.
– Ой, извини, ушастый.
– Да-а, – протянул преподаватель, нисколько не смущенный произошедшим. – Это в очередной раз подтверждает теорию о том, что магия является отражением характера, нрава, сути мага. Если уж тролли созданы для драк, то даже элементарные заклинания телекинеза у них превращаются в боевую магию.
Когда на третьем этаже главного корпуса оглушительно грохнуло, кто-то истошно завопил и запели боевые трубы, выскочившие с совета архимаги впопыхах не обратили никакого внимания на ошивающихся рядом с залом для совещаний студентов. В Университете почти постоянно что-то взрывалось, падало и вообще создавало шумовые эффекты, но только в кабинетах. В коридорах любая опасная магия была запрещена, да и контролировалась охранными заклинаниями только так. Вот поэтому переполошились уважаемые магистры, зато просунутый в щель между дверью и косяком меч никто и не заметил. Вот так, легко и изящно, Калли, Златко и Грым проникли в зал для совещаний. В оправдание архимагов заметим, что никаких важных документов или особо ценных вещей в нем не было. Мебель и вазы старинные не в счет. Они все сплошняком каменные, так чтобы унести их – не одна бригада троллей понадобилась бы.
Как только архимаги скрылись за углом, ребята ринулись внутрь и – первым делом к стороне, традиционно отданной под магию Природы. Времени у них было мало. Наставники вот-вот могли вернуться. Там и разбираться-то особо нечего. Ну разбила Ива пузырек с зельем. Завизжала истошно. Чего не сделаешь с перепугу? Гаргулья опять же с иллюзиями напутала. Вот и получился не шум ветра в облаках, а зов боевых труб. За что наказывать-то? Пока эти две актрисы все в подробностях да лицах, хватая магов за мантии и обращаясь к набежавшей толпе, расскажут, с четверть часа у них в резерве будет, но вряд ли больше.
Посредине зала стоял огромный круглый – дань традициям – стол, вокруг него разместились каменные резные стулья еще времен Эпохи Начал. Комната была выдержала в цветах стихий и направлений магии. Златко, Грым и Калли устремились к зеленому отсеку кабинета. Кроме части стола и стула, там ничего и не находилось. Синекрылый в очередной раз порадовался на свойственную древним мастерам склонность к минимализму – даже и рисунка или надписи какой не было ни на стенах, ни на полу, даже на потолке, – только тускло-зеленый камень и уже упомянутая мебель.
– А я все гадал, как они сидят на этих тронах! – хихикнул эльф, ткнув пальчиком в мягкие подушечки на сиденьях. Златко хмыкнул. А тролль, закончив обход стола, улыбнулся во весь рот – то еще зрелище.
– Харэ архимагам под седалище заглядывать, – пробасил он. – Нашел я ваш знак.
И он указал пальцем на весьма занимательный рисунок на спинке кресла в зеленой части комнаты. На других стульях никаких изображений не было.
Калли вгляделся и скривился. Златко философски пожал плечами.
На спинке каменного кресла благодаря искусной руке древнего мастера расправил крылья выполненный в знакомом «чудовищном» стиле грифон. На его спине радостно подпрыгивала очаровательная феечка.
В домике у Ивы и Дэй царило веселье. Девушки, запинаясь и перебивая друг друга, рассказывали друзьям, как прошло представление перед архимагами. Настроение, подогретое красным арканским, все повышалось, и вся лучшая пятерка адептов Земли просто-таки каталась по полу от смеха, когда в дверь постучали. Нехорошо так – тихо, но требовательно.
Ива дернулась, чуть не свалившись с краешка стола, на котором сидела. Грым привычно ухватил ее за шиворот, водворив на место. Гаргулья метнулась к двери. Через мгновение из сеней раздался ее тревожный голос:
– Ива, это к тебе.
В комнату вошел Владигор. Он с интересом оглядел незаметно схватившихся за оружие парней и травницу, спешно гасящую на ладони «камушек» и смущенно ему улыбающуюся.
– Милый домик, – заметил мужчина, всем своим видом олицетворяя уверенность в том, что никакие мечи и магия не смогут ему помешать.
– Э-э… спасибо. – На большее Ивиной фантазии не хватило.
– Владигор, – с легким поклоном представился маг, словно не замечая напряженности друзей. – Будущий Ивин учитель, – безапелляционно продолжил он. – Ива, – чародей повернул русую голову, и девушка вдруг отчетливо поняла, что он злится, – надо поговорить.
Ничто в маге не указывало на его гнев, но это не помешало всем его ощутить. Травница беспомощно огляделась и чуть дрожащим голосом произнесла:
– Пройдемте в… мою комнату.
Маг кивнул и двинулся в сторону лестницы. На его пути тут же вырос Златко.
– Ива, я думаю, вы прекрасно сможете поговорить и здесь, – неторопливо произнес он, в упор и с явным вызовом разглядывая чародея.
Рядом с ним оказался Грым, привычно ухмыляясь во весь рот:
– Я же так просто убежден, что вам прекрасно можно пообщаться и тут.
Калли с огромными, словно удивленными синими глазами встал рядом с друзьями и на всякий случай кивнул. Ива чуть ли не задохнулась от благодарности и опасения за них. «Какие же они замечательные, хорошие и…» Дальше ее мысли не пошли, слишком уж жутко стало, когда маг чуть склонил голову набок и внимательно так оглядел воинственную троицу. Потом кинул взгляд на знахарку, будто вопрошая: «Ты хочешь, чтобы я разнес все здесь на кусочки? И их тоже?» Ива спрыгнула со стола, на котором продолжала все это время сидеть, причем с такой «грацией» и «беззвучностью», что изящнее было с него все-таки свалиться.
– Да нет, ребята, мы… мы лучше в моей комнате… кабинете… там… так лучше… будет… поговорим… – запинаясь и путаясь в словах, затрещала она, почему-то размахивая руками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
