Со всей присущей мне мудростью я подтвердила:
— Никакого.
— Вот и мы так подумали. Тем более что они запланировали твое убийство на следующее утро, а девица погибла вечером. Вечером террористы не имели возможности убить девицу, они ждали, когда снимут наблюдение цэрэушники. После того как девица доложила куратору об успешном внедрении, цэрэушники перестали следить за твоим домом, а наши ребята слежки не снимали до самого утра. Поэтому террористы получили возможность выполнить задание лишь после ухода Гануси.
— Что они и сделали, — вставила я, измочаленная долгим молчанием.
Коля прервал меня нетерпеливым жестом и продолжил:
— Утром труп сложно вытаскивать. Слишком много свидетелей. Поэтому им пришлось воспользоваться лисьей шубой. Поднятый воротник прятал лицо.
Мне сделалось дурно: «Нацепить мою лисью шубу на труп! Такое может шлепнуть в голову лишь террористу!»
Глава 44
Услышать такое про шубу! Любая женщина поймет меня очень легко. Естественно, я откинулась. Коля привел меня в чувство и жестоко продолжил.
— Когда террорист, выстрелив в труп, спустился вниз, — просветил меня Коля, — он отправился к своему помощнику, оставшемуся в машине. Тут-то они тебя и заметили. Тот, который стрелял, признался потом на допросе, что испытал неописуемый ужас, когда увидел тебя, вихрем несущуюся по улице. «Я же пулю влепил ей прямо в лоб», — мямлил он трясущимися губами. Эти ребята и слыхом не слыхивали о двойниках. Им дали задание: убить и закопать.
Коля увлекся и совсем перестал щадить мои нервы. Пришлось поставить его на место.
— Речь идет обо мне? Убить и закопать собирались меня? — поинтересовалась я, после чего (хотите верьте, хотите нет) он зарделся.
— Прости, Муза, кажется, я увлекся. Но мы твоей гибели не допустили бы, — бросился оправдываться Коля.
— Само собой, — скептически отметила я и предложила:
— Фиг с тобой, продолжай. Мне уже интересно. Охваченные ужасом террористы вернулись в мою квартиру и нашли свой, то есть мой, труп. Они нацепили на него лисью шубу и потащили вниз. Так все было?
Коля покачал головой:
— Немного не так. Точнее, так они собирались поступить до того, как увидели тебя, целую и невредимую. После встречи с тобой они решили утроить бдительность. Теперь останавливаться перед твоим подъездом им показалось опасным. Поэтому один остался в машине, а другой, тот, который раньше был за рулем, отправился за трупом. Вытащив его и усадив на лавочку, он помчался за угол и поставил дружка в известность, что труп внизу, а двор относительно пуст.
Изможденная долгим молчанием, я выскочила с догадкой:
— Потом террорист вернулся на лавочку, подсел к трупу и, делая вид, что ведет с дамой беседу, позвонил по мобиле коллеге. Короче, пока мы бегали по чужому двору, в моем дворе разыгрывалась трагедия: вместе с трупом похищалась моя лисья шуба! Но куда они потащили бедный мой труп?
— К своему боссу, которого мы вскоре взяли с поличным. Однако мы не учли, что террористы предвидели и такой ход событий. У них был разработан вариант с похищением Музы Доброй из самолета на случай, если ее не удастся убить. Человек, взявший билет на твой рейс, не был раскрыт нами. Узнали о нем лишь тогда, когда выяснилось, что самолет захвачен.
— А стюардесса? — безмятежно поинтересовалась я. — Как же та стюардесса?
Коля вмиг побледнел.
— Какая стюардесса? — изумленно спросил он.
— Вы не знали, что стюардесса заодно с террористом?
Теперь Коля вспыхнул.
— Какая стюардесса? — растерянно спросил он. — О чем ты?
— Как «какая стюардесса»? Их что, целый табун похитили, стюардесс этих? Насколько помню, среди похищенных была одна. Очень она мне не понравилась, сразу же, с первых минут полета. Надеюсь, ее уже наказали?
— Ее до сих пор не нашли, — сникнув, признался Коля.
Я испытала сильнейшее разочарование в нашей контрразведке.
— Как?! — завопила я. — Не нашли стюардессу?! Как вы могли?! Да она у них там самая главная террористка была! Эту бабу надо обязательно выловить и быстренько четвертовать за измену Родине! Как она, подлюга, могла не пустить меня в туалет? Я бы отсиделась там с минимальной потерей своих нервных клеток!
— Не может быть, — выдавил из себя наконец бедный Коля. — Это ошибка.
Пришлось его просветить:
— Сам ты ошибка. Стюардесса и привязала меня к чертову стулу!
Коля чуть пульс не потерял.
— Катя? Тебя привязала? — страшным голосом взвыл он. — Этого быть не может!
Я сделала надлежащий вывод:
— Понятно, она и была вашей главной опорой. Поздравляю. Рыжий урод, террорист, от нее без ума. Как и она от него.
— Этот рыжий урод хотел пристрелить тебя еще в полете, — мстительно сообщил Коля.
Видимо, с Катей у него были какие-то отношения.
— Что ж не пристрелил? — безразлично спросила я.
— После разговора с главарем их группы, которого мы к тому времени арестовали, урод изменил свои планы и вынужден был тебя отпустить.
Пришлось рассердиться:
— Хватит парить мои мозги! Будто не понимаю, что урод не мог меня пристрелить. Я летела под собственным именем. Узнай Казимеж из газет, что Муза Добрая погибла от руки террориста, в их дублерше отпала бы надобность. Казимеж искал бы уже не меня, а мою свеженькую могилку. Террористы привязали меня к стулу в сарае, чтобы можно было свою двойницу за меня выдавать. Ха! Знали бы террористы, с кем они, идиоты, связались, не стали бы тратить деньги на пластическую операцию той девицы. Стоило такие бабки палить, чтобы она с моей физиономией полежала в парижском сарае. Ну, надо же, какие коленца выкидывает порой судьба: они меня привязали к стулу в одном сарае, я девицу связала в другом, в отместку наглеющим террористам.
Коля огорошенно осведомился:
— В отместку за стул?
— В отместку за шубу.
— Да-а, сложная завязалась игра, — возвестил Коля, почесывая затылок. — Еще сложней, чем я думал. Обо всем напишешь подробный отчет.
— Само собой, — выразила я полное с ним согласие. — И про Мишку писать?
— Про какого Мишку?
— Про Крохина. Я же с ним танцевала там, в «Парти дэ плэзир». Да и в Тьонвиле были у нас отношения. На пикник ходили, бутерброды с пивом ели-пили и прочее, — сказала я, имея в виду его отравление моими таблетками.
Точнее, таблетками мужчины с сигарой — я здесь ни при чем.
— Все пиши, — рассеянно посоветовал Коля и уже гораздо осмысленней вдруг спросил:
— Как думаешь, Жан-Пьер работает на ЦРУ?
— Нет, не работает. Он жадный и понимает, что мой щедрый Казимеж с его гениальным открытием мог дать значительно больше, чем ЦРУ.
Сказав это, я поднялась с дивана и направилась к огромному зеркалу. Коля проводил меня задумчивым взглядом.
— Ладно, пора домой, — сказала я, творчески поправляя прическу. — Бабушка Франя уже заждалась меня.
Коля опешил.
— Как пора?! — закричал он, вскакивая с дивана. — И тебе неинтересно знать, что дальше произошло?
— А что там знать. Все очевидно. Агента, твоего тезку, который должен был прятать меня на даче, вы сцапали. Следовательно, сообщить ЦРУ о провале операции он не мог. Второй труп (речь о мужчине в костюме) вы инсценировали, чтобы заставить меня делать глупости, да заодно и держать на крючке. Начнете сейчас морочить мне голову, что я убийца двух человек, станете отмаз предлагать за бескорыстную службу Родине. Знаю я все ваши заморочки. На самом деле того мужчину никто не убивал, и дырка во лбу у него ненастоящая.
Коля смущенно отвел глаза. Убедившись в своей правоте, я продолжила:
— Когда я послушно вошла в контакт с цэрэушниками и отправилась в аэропорт, мужчина спокойненько ожил и двинул домой. О жизни моей вы, думаю, действительно беспокоились. Потому что мечтали увидеть Казимежа. Но вы же из нашей страны, не с Луны сюда опустились, следовательно, делаете все через то место, через какое у нас традиционно все делается. Вот и пошел ваш продуманный план наперекосяк: меня похитили, потом я работала на американцев, затем отравила вашего Крохина. Кто убил американскую клоншу, вы все равно не знаете, как не знаете того, кто таскал по моей квартире ее бедный труп.
Коля сознался:
— Не знаем.
Я устало заключила:
— Ладно, пойду. Бабушка Франя наверняка…
— Ты не можешь уйти, — зло сказал Коля.
— Началось! — воскликнула я. — Не хочешь ли ты сказать, что вы повесите на меня смерть той бедной девушки, которая согласилась сдуру работать на безалаберных америкосов?
Он подтвердил:
— Хочу.
Я поняла: разговор выходит на второй, более содержательный виток.
— Так, — призадумалась я, — и у вас есть улики против меня?
Коля кивнул. Пришлось согласиться:
— Хорошо, буду служить Родине со всем рвением, на которое только способна.
Настроение Коли резко улучшилось. Он повеселел и позволил себе некоторую игривость.
