– А сами они агрессивны?
– Нет. Они питаются рыбой и плодами, сами никого не трогают, разве что в случае уничтожения деревни оставшиеся иногда идут мстить и убивают всех, кого встретят на своём пути.
– Ты знаешь их язык?
– Да. И Олег тоже. Но Удур не слишком словоохотлив. Он у вас остался, скорее всего, из любопытства. Вряд ли ему встречались люди, настроенные по отношению к его соплеменникам столь миролюбиво. А кроме того, вы спасли его из страшного плена: ваксы долго бы мучили такую добычу. Клоты попадаются им нечасто, это был бы настоящий праздник.
– А как ты попал в плен к ваксам?
– Я жил у кшаргов. Вольные поселения очень малы, они прячутся в самых глухих уголках, но на этот раз не повезло. У врагов был опытный алтанак, он смог выследить деревню. После её уничтожения ваксы рассорились. Они принадлежали к разным кланам и решили разделиться. Часть ушла на восток, другие решили вернуться, но по пути увидели дым. Ночью напали на селение, взяли пленных, дальше вы нас освободили.
– Понятно. Ты говоришь про кшаргов, а это кто такие?
– Вольные поселенцы. Они не признают над собой власти, в основном это люди, сбежавшие от своих хозяев. Кого только среди них нет – от бывших рабов до пр́оклятых рыцарей. Они прячутся в глухих уголках, живут своим укладом, никому не подчиняясь и не платя подати.
– А сам ты как к ним попал? – не выдержал Олег.
Млиш загадочно улыбнулся, пожал плечами:
– Очень просто. Я был... не знаю, как сказать на вашем языке. Что-то вроде советника у высокого вельможи. Попал в немилость, не стал дожидаться наказания, хотел сбежать на юг, но не удалось. Был ранен, волей случая прибился к ватаге беглых рабов, вместе с ними ушёл в леса. Прожил здесь почти три года, пока не попался ваксам.
Добрыня задал вопрос, вертевшийся на языке у всех:
– А что будет, если мы переберёмся в одну из ваших стран?
Млишь на миг задумался, но затем пожал плечами:
– Вы ничем не отличаетесь от обычных людей, так что с вами поступят как обычно. Придётся принести присягу тому господину, на землях которого вы захотите осесть. Хорошие воины или мастера могут добиться успеха – станут солдатами, кузнецами, ткачами. Остальных посадят на землю, сделают крестьянами.
– Учитывая то, что люди охотно сбегают от хозяев в леса, перспектива незавидная, – подытожил Добрыня.
– Не всё так плохо. Без хозяина ты вообще не человек. Вольного кшарга может убить или ограбить всякий, никто ему не станет препятствовать. Вассала вправе обидеть только хозяин. Если кто-то из вас решит перебраться в более цивилизованные места, их с радостью примут везде. Людей не хватает, многие владетели доменов совершают разбойничьи нападения на чужие земли, захватывая тамошних жителей. И кстати, если вы думаете, что там будет безопасно – сильно заблуждаетесь. Подати велики, большая часть жителей живёт впроголодь, если не считать части горожан, но они вас не примут, это не так просто. Кроме того, постоянные стычки меж соседями, войны, разбойники. Я могу долго перечислять все те язвы нашего мира, что делают жизнь непростой. Вы здесь чужаки, и вам придётся ещё хуже.
– Ладно, Млиш, мы с тобой ещё поговорим, пока иди, отдыхай.
Люди не стали обсуждать известия, полученные от старика. Слишком они были диковинные, требовали времени на обдумывание. Сейчас нужно другое: решать, что делать после нападения людоедов-ваксов. Никто не стал предлагать переселение на другое место: понять, где им будет безопаснее, невозможно. Однако ясно было, что лагерь необходимо срочно укреплять. Прибрежный лес был плохого качества, деревья лиственные, с кривыми стволами; ровные сосны росли только вблизи устья Нары. Решили организовать в тех местах постоянный лагерь лесорубов, сплавляя плоты к острову. Из этих брёвен необходимо как можно быстрее соорудить укрепления: даже невысокие стены станут хорошей защитой против ваксов. Про строительство домов и хороших хижин придётся временно позабыть, летом можно пожить и в шалашах.
Второй по важности задачей являлось увеличение населения. Решили забросить нескольких эмиссаров на левый берег, пусть пройдутся по маленьким поселениям, наверняка найдутся желающие переселиться на остров. Олега заклинали получить как можно больше металла, без него не изготовить оружия и доспехов, у них даже гвоздей нет, а для стройки потребуется немало всего: петли, скобы, полосы... Ничего этого не было: кузня стояла второй день, мастера извели все свои скудные запасы.
Выйдя на улицу, Олег подозвал первого попавшегося мальчишку, попросил его найти Млиша и Удура. Собрание решило приставить их к геологу, так как он единственный, кто понимает язык великана, и в разговорах с ними будет постепенно собирать информацию об этом мире.
Пройдя в сторону кухонной площадки, Олег убедился, что там уже успели прибрать и женщины возятся у печей. Потрогав свой живот, он поморщился, понял, что вряд ли рискнёт есть до вечера; ощущения от удара стрелы были очень неприятными, будь лук помощнее, ему бы наверняка что-нибудь серьёзно отбило.
Олег хотел спросить у кухарок, где находится Аня, но тут же её увидел: девушка направлялась в сторону дозорной вышки – очевидно, подошло время её дежурства. Наблюдателей сейчас ставили по двое даже днём, её напарником сегодня был Антон. Он шёл с ней бок о бок и что-то оживлённо рассказывал, размахивая руками, Аня при этом весело улыбалась. Олег почувствовал неприятный укол: только недавно она едва его не убила, а теперь ведёт себя на редкость беззаботно, наверняка уже позабыв обо всём.
Досадно сплюнув, он пошёл в сторону корабельного залива. Туда должны собраться все металлурги, Млиш и Удур, после чего все переправятся на остров к плавильной печи. Но в этот момент его догнала маленькая девочка:
– Дядя Олег, постойте!
– Чего тебе, принцесса? – усмехнулся парень.
Ребенок радостно заулыбался, протянул маленький туесок, заполненный малиной:
– Аня сказала, что не дождалась вас после собрания, ей надо идти на дежурство. Просила передать это, сказала, что полезно от боли в животе.
– Вот как? – усмехнулся Олег.
Взяв горсть ягод, он закинул их в рот и кивнул девочке:
– Действительно вкусно, но только я их есть не стану. Оставь себе.
– А если Аня меня спросит, куда я их дела? – не унималась девочка.
– Скажешь ей, что дядя Олег ест только человеческое мясо, – прогудел парень и сделал страшное лицо.
Малышка, смеясь, убежала, а он продолжил путь. Если всё будет нормально, то уже через несколько часов он увидит полученный металл.
ГЛАВА 11
Два плечистых парня, облачённые в кожаные передники, по очереди опускали свои молоты, плюща кусок железной крицы. На соседнем рабочем месте трудился Удур, он отлично справлялся в одиночку, если не считать того, что рукоятка его молота быстро приходила в негодность. Олег заказал кузнецам крепкое цельнометаллическое изделие, но те сильно затягивали его изготовление. Приглядевшись, он удовлетворённо кивнул: после очередной переплавки металл стал намного однороднее и не так сильно загрязнён шлаком. Совершенство приходит с опытом – это была уже третья порция железа, полученная из гематитовой руды.
Первую плавку Олег вспоминал с ужасом: металл был не просто ужасен, он просто сцементировал куски шлака и недогоревшего угля, а чтобы извлечь эту массу, пришлось работать более суток, проклиная всё на свете. Кузнецам отправили лишь небольшой более-менее чистый кусок, всё остальное принялись пережигать, получив на первой стадии более чистое железо, и лишь на второй – сталь удовлетворительного качества. Но на ошибках учатся – вторая плавка прошла быстрее и проще, а эта – так вообще загляденье. Руда закончилась, Добрыня больше не давал людей на её транспортировку, но пока работы хватало.
Металлурги смогли отлить шесть довольно приличных чугунных наковален. Четыре отправили в лагерь, последнюю пару оставили на островке, соорудив цех первичной переработки металла. Особого ума тут не требовалось: железо пережигали, делали из него бруски, расковывали их на полосы. Затем монотонно сваривали их между собой, резали, складывали, вновь варили. Этот процесс повторяли по нескольку раз, пока не добивались приёмлемой однородности металла. С флюсом особо не мудрили, в основном им служил высокоуглеродистый чугун, для чего его толкли в литой ступе. Для подобной работы высокой квалификации не требовалось, главное здесь физическая сила и точный удар, хотя даже неловко смятую полосу несложно перековать.
Получаемая сталь вполне годилась для изготовления различного инструмента. Перекованные полосы разного состава проваривали между собой дополнительно: это сырьё шло на изготовление оружия и прочного инструмента вроде напильников и штампов. Готовые изделия производились на острове, там работало шесть кузнецов и подмастерьев. Со времени нападения прошло уже более десяти дней, но Олег туда наведывался нечасто, да и задерживался ненадолго. Пару раз он делал одиночные вылазки на правый берег, хотел найти минералы марганца, или ещё что-нибудь полезное. Но тщетно, больше удача не улыбнулась.
