(Вспомним в скобках и о будущем втором заговоре Сталина против Ленина, когда он, пользуясь именем Каменева, захватил уже в 1922 г., во время болезни Ленина, "необъятную власть" над партией и страной и, вопреки "Завещанию" Ленина, с помощью того же Каменева и Зиновьева сохранил ее).
Я уже упомянул, что даже то письмо, которое опубликовала "Правда", подверглось цензуре Сталина и Каменева. Из "Письма" была выброшена его сердцевина: критика внешней политики Временного правительства как империалистической, и разоблачение Лениным "предательской роли" "лакеев" буржуазии-меньшевиков и эсеров. Сталин и Каменев отважились, несмотря на категорический тон телеграммы Ленина "никакой поддержки новому правительству”, "никакого сближения с другими партиями", на разработку собственной, подчеркнуто антиленинской тактики и стратегии, основанных как раз на двух антиленинских принципах: 1. Условная поддержка Временного правительства, 2. Объединение большевиков и меньшевиков в одну единую партию, ориентирующуюся на "демократическую республику" — против ленинской концепции перерастания данной революции в революцию социалистическую с "диктатурой пролетариата". Не только была разработана такая стратегия, но Каменев взялся за ее теоретическое обоснование, а Сталин развернул и практическую работу по объединению партии, связавшись со своими земляками — меньшевиками, которые возглавляли Оргкомитет меньшевиков в Петрограде и меньшевистской фракцией в Думе — с Церетели и Чхеидзе, последний был и председателем Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Для осуществления своего плана Сталин и Каменев договорились с меньшевистскими лидерами о созыве параллельных Всероссийских совещаний руководящего актива большевиков и меньшевиков, поставив на обсуждение этих совещаний главные вопросы общей стратегии. Одновременно должно было происходить и Всероссийское совещание Советов, для обсуждения вопросов о войне и мире и об отношении к Временному правительству. Большевистское совещание партийных работников происходило с 27 марта по 2 апреля. На обсуждение были поставлены три вопроса:
1. Об отношении к войне;
2. Об отношении к Временному правительству;
3. Об объединении с меньшевиками.
На совещании большевиков было представлено 70 партийных организаций (из них 30 организаций было объединенными с меньшевиками). Присутствовало 120 делегатов. Сталин сделал доклад об отношении к Временному правительству, суть его была в следующем его тезисе: "Поскольку Временное правительство закрепляет шаги революции, постольку поддержку” ("Вопросы истории КПСС", № 5, 1962, стр.112). По вопросу о войне совещание, следуя линии Сталина и Каменева, утвержденной бюро ЦК, записало, что надо заставить правительство предложить мир, а "вплоть до этого момента мы, отвергая дезорганизацию армии и считая необходимым сохранение ее мощи, призываем всех солдат и рабочих оставаться на своих постах" (там же, стр.136).
Если вопросы о мире и об отношении к Временному правительству вызвали на совещании большую дискуссию, в которой делегаты с мест критиковали позицию Сталина и Каменева об условной поддержке Временного правительства, то по вопросу об объединении они одержали победу. В ответ на условия объединения, предложенные Церетели, Сталин ответил: "Мы должны пойти. Необходимо определить наши предложения о линии объединения. Возможно объединение по линии Циммервальда-Кинталя" (там же, стр.139).
Предложение Сталина воссоединить ленинскую партию большевиков с "ренегатами" и "лакеями" русской буржуазии — с меньшевиками было принято большинством. Была создана комиссия для ведения переговоров с меньшевиками, в которую вошли Сталин, Каменев, Ногин и Теодорович. Сталину было поручено выступить с докладом об объединении на объединенном собрании большевиков и меньшевиков, назначенном на 4 апреля 1917 г. Этот большой и первый заговор Сталина против Ленина должен был поставить Ленина перед свершившимся фактом: отныне вождь РСДРП не Ленин, у нее теперь четыре вождя: Сталин-Каменев-Мартов-Церетели! Буквально в последние часы Ленин сорвал заговор Сталина: 3 апреля Ленин прибыл в Петроград, а 4 апреля на объединенном собрании большевиков и меньшевиков доклад не об объединении, а о радикальном разъединении сделал Ленин.
Началась интенсивная, научно разработанная в деталях и вариантах подготовка "мобплана" величайшего в истории всех революций заговора не за "свободу, равенство и братство", как у французских предшественников Ленина, а против свободы, против равенства, против братства. Вместо свободы Ленин планировал "диктатуру пролетариата", вместо братства — классовую борьбу, вместо равенства — "казарменный коммунизм" Нечаева. Но почему же этот заговор имел такой триумфальный успех? Тут надо отказаться от социологических, исторических и философских мудрствований в поисках причин. Причины только две: стратегическая гениальность Ленина и бездонная наивность февральской демократии. Тут не обойтись, вопреки ученым дилетантам, без сослагательных наклонений. Если бы Временное правительство арестовало Ленина, как только он перешел русскую границу, за очевидное для всех преступление — связь с правительством вражеской страны, чтобы с его помощью вернуться в Россию, то заговор Ленина был бы сорван, а большевики, слившись с меньшевиками, продолжали бы политику условной поддержки Временного правительства. Ведь теперь, в эру "гласности", всем известно, как этого ареста боялся и его ожидал сам Ленин. Первый вопрос, который он повторно задавал большевистской делегации, встречавшей его на русской границе, был: "А не арестуют меня в Петрограде?". Каково должно было быть его удивление, когда Совет Рабочих и Солдатских Депутатов, который возглавляли лидер меньшевиков Чхеидзе и лидер эсеров и министр Временного правительства Керенский, ему устроил такую грандиозную триумфальную встречу, какую обычно устраивал только Рим своим полководцам, возвращающимся из победоносных походов. Ленин сам дал первый сигнал насчет того, чтобы демократия не рассчитывала на него. Когда Чхеидзе от имени Петроградского Совета приветствовал Ленина и призвал его присоединиться к "революционной демократии", Ленин, смотревший во время речи Чхеидзе не на него, а в потолок царского приемного зала на вокзале, в ответной речи, обратившись опять таки не к нему, а к толпе, выкрикнул: "Да здравствует мировая социалистическая революция!"
Единственное, что умела делать русская демократия — глотать самые горькие пилюли, лишь бы не нарушать святые законы неограниченной свободы. Второй, уже стратегический, сигнал Ленина — его знаменитые "Апрельские тезисы". Свои тезисы Ленин огласил 4 апреля в Таврическом дворце на собрании большевиков — участников Всероссийского Совещания Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, потом в тот же день на объединенном собрании большевиков и меньшевиков — участников того же Совещания. Вот основные пункты "Тезисов":
1. Никакой поддержки Временному правительству;
2. Никакой уступки "революционному оборончеству", разоблачение его;
3. Мир невозможен при существующем строе, дело мира надо взять в свои руки;
4. Не парламентская республика, а республика Советов, завоевать большинство в Советах, разоблачая там "мелкобуржуазные, оппортунистические партии" — меньшевиков и эсеров;
5. Перемена программы партии и переименование партии в Коммунистическую, чтобы отмежеваться от мировой социал-демократии и от русских меньшевиков".
Однако, кардинальный тезис "Тезисов" Ленина касается его стратегического плана захвата власти. Большевики должны были ее захватить в первые же дни Февральской революции, но они ее прозевали. Между тем, как говорит Ленин в другом месте, "коренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти". Почему они ее прозевали и в чем сущность текущего этапа революции? Ответ Ленина в "Тезисах" гласит: "Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата (курсив мой — А.А.) ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства". Все это было объявлением войны сразу на трех фронтах: против Временного правительства, против меньшевиков и эсеров и против собственной большевистской партии. Какая же была реакция тех, против кого она объявлялась?
Плеханов объявил "Тезисы" Ленина "бредом", но бред оказался смертоносной бомбой замедленного действия, подложенной под фундамент молодой и добродушной демократии. "Ленин своими "Тезисами" совершил политическое самоубийство", — таково было всеобщее мнение "революционной демократии". Наиболее враждебно и злобно "Тезисы" Ленина встретили… большевики. Сталин пренебрежительно назвал их "голой схемой", а "Правда", редактируемая Каменевым и Сталиным, объявила их не политикой партии, а личным мнением Ленина.
