сколько он в состоянии съесть. И чем больше барамуки её слушали, тем меньше внимания уделяли всему остальному. И они уже не так сильно готовы были верить в Победу Демократии. Не так активно прославляли Верховную. И не так заинтересованно выслуживались, чтобы заработать у разделюк дольки. А самые же фанатичные даже предались самобичеванию и устраивали себе апельсиновую голодовку, полностью игнорируя работу на благо общества, за которую можно было заработать дольки. И вот однажды к Мессии пришли сотрудники Службы Демократической Безопасности и спросили у неё лицензию. Никакой лицензии не было, и её стали бить, после чего о том, что произошло дальше, все рассказывали по-разному.
Одни говорили, что Мессию после избиения схватили за волосы, и куда-то поволокли, где убили и съели. Другие, что она вырвалась, и убежала. Третьи же уверяли, что она вознеслась в лучах света на небо. Но после этого её никто больше не видел, из чего верящие пришли к выводу, что она отправилась на вечный пир. Далее начались гонения на верящих в Великого Апельсинового Духа, однако он не оставил своих верных почитателей, и прислал Новую Мессию, которая явила всему обществу Новые Заповеди.
Новые Заповеди отличались от старых тем, что в них было всё то же самое, кроме одного пункта: «Чти демократические власти общества, ибо они есть ставленники Великого Апельсинового Духа, и осуществители Его мудрой воли. И ежели они с вами строгие, то это вам заслуженно за ваши грехи, а ежели добрые, то это за ваши заслуги. А потому слушайтесь их во всём и ни в чём им не перечьте, и слушайте проповеди только той Мессии, которая молится за то, чтобы их власть была сильная и крепкая».
Верховная внимательно заслушала последнюю заповедь, после чего подняла перед собой руку, сжатую в кулак, и оттопырив большой палец, повернула кисть большим пальцем вверх. Служба Демократической Безопасности подбежала к Новой Мессии, и подхватив её на руки, стала подбрасывать, и все сторонники Верховной стали кричать «Ура! Ура!». Мнение же верующих разделилось: одни обрадовались и обратились в новую веру, а другие сохранили верность старому учению.
Далее Верховная распорядилась снести старый алтарь, и на его месте поставить новый. Новый алтарь был большой и красивый, и ходить чтить Великого Апельсинового Духа стали не только барамуки, но и разделюки вместе с самой Верховной. Своим лбом об изваяние золотого апельсина она не стукалась, а аккуратно прикладывалась, а разделюки легонько стукались. А барамуки бились об него, что было сил и крепости лба, ибо, что одни объясняли тем, что Верховная не может стукаться головой, ибо это ей мешает думать о благе общества, а другие объясняли тем, что барамуки, в отличие от Верховной, куда более грешные, и искупать свои грехи им полагалось самым активным образом. Что же касается сторонников старого культа, то их почему-то со временем становилось всё меньше и меньше, и в конечном итоге от них не осталось ничего, кроме записей в дневниках Умеющей Считать до Бесконечности.
Когда новое учение восторжествовало, Вторая Мессия взялась осуществить то, чего не смогла Первая – спасти душу Умеющей Считать до Бесконечности. Придя к ней с толпой верных барамук, она обратилась к ней со словами:
– Уверуй, что существует Великий Апельсиновый Дух, который следит за каждым нашим шагом в этой жизни, и те, кто следует заповедям Великого Апельсинового Духа, попадают на вечный пир, а кто не следует, отправляется гореть в аду!
– Ну допустим, существует какое-то общество за границами той среды, в которой мы обитаем. – поддержала беседу Умеющая Считать до Бесконечности, – И что в это общество попадают те, кто покидают границу нашего общества. Но откуда вы знаете, что там за этими границами?
– Ну как же? – закричали барамуки, – Сама наша Мессия нам так сказала! Разве она могла ошибаться?
– Разве у вас не была раньше другая мессия, про которую вы тоже самое говорили, а теперь уже забыли о ней, показав, что можете быть уверенны сначала в одном, а потом в другом?
– Ну зачем об этом вспоминать? – замялись барамуки, – у нас есть новая Мессия и всё хорошо. Мы счастливы, и теперь мы точно знаем, что в этот раз не можем ошибаться!
– Ну допустим, там существует высший разум и воля, которые следят за тем, что происходит здесь. А если мы не можем за ними наблюдать, а они за нами могут, значит, они более развиты. И значит, у них должны быть свои порядки, и эти порядки могут быть построены либо на справедливости, либо нет. И если их общество не справедливо, то с чего им вас баловать апельсинами, когда следствием любой несправедливости является конечное обделение всех и каждого? А если оно справедливо, то за что им награждать вас апельсинами, если своим невежеством вы всю жизнь здесь служили строительству неравенства и несправедливости?
– Что ты такое говоришь? – загалдели барамуки, – Непонятное, противное! Нам это не нравится! Ездили мы на твоих домыслах! И мы ни хрена не поняли из того, что ты там пыталась вещать, но поняли, что это какой-то бред! И мы точно знаем одно: ты будешь гореть в аду за такие рассуждения!
С этими словами Вторая мессия и её компания ушли дальше блюсти праведность и чтить Великого Апельсинового Духа, однако спокойно заниматься этими делами им тоже не довелось. Пока праведники занимались спасением души ближнего своего, появилась Третья Мессия, которая принесла обществу новейшую версию заповедей. Отличались они тем, что все пункты в них были прежние, кроме одного: прикладываться головой к изваянию Великого Апельсинового Духа надо не пять, а всего лишь три раза в день. Назывались эти заповеди Третьи и Последние.
Поскольку три было для многих гораздо более понятным числом, чем пять, новое учение возымело успех, и половина верящих перешли в новый культ. А главной же особенностью Последних Заповедей было то, что до них не все знали, сколько именно это – пять, а потому стукались головой наугад разное количество раз, стараясь на всякий случай сделать побольше, но, тем не менее, так до конца и оставались неуверенными в том, что сделали нужное количество ударов. А потому несли на алтарь лишнее количество долек, чтобы жертвами задобрить на всякий случай Великого Апельсинового Духа. В новом же учении каждый верящий чётко знал, что стукнулся нужное количество раз, и никакого греха за собой по данному пункту не признавал.
Не видя за собой лишнего греха, блюститель Последних Заповедей экономил свои кусочки апельсина, в результате чего последнее учение оказывалось
