Он сделал последнюю подачу, но попал в сетку.
— Тайбрейк! — провозгласил Ивор.
Ему впервые удалось уровнять шансы.
— А титул видам, это другая история, — спокойно продолжил Маскариль. — Дело в том, что вместе с ним я получил имение — острова на Ауре, начиная с острова Вери, или Жертвоприношений, как вы, горожане, его называете, и далее вниз по течению на целых десять километров.
— Это довольно много островов.
— Я не жалуюсь, — усмехнулся Маскариль. — На одном из них стоит собственно усадьба, но я там почти не бываю. Приказчик заботится обо всём, а я лишь слежу за пополнением актива.
— Но почему остров Жертвоприношений?
— Потому, мой друг, что это единственное место на всем Барти, которое можно назвать культовым. А титул видам как раз и означает управляющего какими-то там церковными землями. Впрочем, меня это вполне устраивает. Проблемы возникают лишь тогда, когда кому-то хочется определить приоритет и превосходство. Мой титул не вписан ни в какие уложения. Поскольку в королевской грамоте значилось обращение милорд, он выше шевалье или баронета и это все что можно сказать. Самому мне разумеется глубоко наплевать.
— Вы могли бы претендовать на трон Новой Австралии? — спросил Ивор.
— Только теоретически. Мне нужно было бы укокошить кучу людей, так как монархи отличались большой плодовитостью.
— Генерал Марбас проделал за вас большую часть работы.
— Ха-ха, да, об этом я не подумал. Но нет, даже на Барти есть более сильные претенденты.
* * *
Как повелось эскадра не стала объявлять о своем появлении сразу, а некоторое время летела в режиме молчания. На этот раз, однако, им не требовалось долго таиться. Космос был чист, противника с помощью хитрого манёвра они с хвоста сбросили, а задерживаться дольше, чем нужно в системе карлика 501 не имелось никаких причин.
Угол поворота здесь составлял всего шесть градусов, что означало трехчасовой манёвр для торговцев и чуть больший для эскадры сопровождения.
— ОКП, есть что-нибудь на горизонте? — на всякий случай спросил Ивор.
— Ничего, сэр.
— Надеюсь мы достаточно запутали противника. Активировать энергетический реактор, запустить двигатели. И давайте начнем коррекцию.
Он вспомнил, что собирался дать больше самостоятельности подчиненным. И относительно спокойная обстановка позволяла рискнуть.
— Дастис, мостик ваш.
— Мостик мой, сэр.
— Сообщите мне, когда появятся карибу. Если ничего больше не произойдет.
— Да, сэр.
Ивор активировал связь с камбузом.
— Мистер Рюттер, у вас есть чем порадовать капитана?
— Ещё бы, сэр! — с энтузиазмом откликнулся кок. — Гравитация великая вещь, я вам скажу, она заставляет приправы падать прямо на блюдо.
— Это инерция, а не гравитация, — машинально поправил Ивор. — Сколько времени вам ещё нужно?
— Около получаса, сэр, никак не меньше.
— Отлично. Через полчаса мы с милордом будем в капитанской столовой.
Он повернулся к представителю принца.
— Милорд?
— С большим удовольствием, капитан.
Ивор успел принять душ и переодеться. Он появился в капитанской столовой в домашней одежде, которую в обычном пространстве редко себе позволял. При малейшей опасности регламент требовал облачаться в комбинезон и мокасины. А опасность не прекращалась до самого нынешнего момента. Впрочем, в отличие от аристократов, ни пестрого халата, ни шапочки для курения Ивор не носил. Футболка, легкие бриджи, тапочки — вот его обычный набор.
Маскариль же появился одетым в нечто похожее на кимоно. Он любил роскошные вещи.
Благодаря искусственной силе тяжести обошлось без пудингов и бутылочек с носиками-поилками. Вино было разлито по бокалам из небьющегося стекла. А на больших тарелках расположилась довольно сложная композиция.
— Отлично выглядит, мистер Рюттер, — одобрил Маскариль. — Но вы явно чем-то обеспокоены?
— Только что, шинкуя лук, я задумался над тем, что хирург имеет на флоте офицерское звание, а кок только унтер-офицерское. И мне подумалось, что это несправедливо, ведь оба они некомбатанты, а их гражданские профессии одинаково уважаемы в обществе.
— Возможно это потому, мистер Рюттер, что на хирурга учатся пять лет, а на кулинара полтора года, — предположил Маскариль.
— Наверняка из этих пяти лет они три года изучают никому не нужную латынь, чтобы красиво называть болезни. Вроде того, как мы говорим «гратен дафинуа», имея в виду обычную картофельную запеканку.
— Возможно. Однако, не сомневаюсь, если бы пришлось выбирать между хирургом и коком, любой матрос выбрал бы хирурга. Не так ли, капитан?
— Именно так, — подтвердил Ивор.
— При том что кушают они каждый день по три раза, а пьют микстуры от силы раз в год, — с досадой заметил Рюттер. — Как по мне, это несправедливо.
— Они запросто могут кушать и стандартные рационы, а вот составить себе снадобье вряд ли смогут, — улыбнулся Маскариль.
— Большое дело, купить в аптеке слабительное… — проворчал Рюттер.
Его ворчание Ивор терпел в основном ради Маскариля. Того развлекали сентенции и философия Рюттера, хотя Ивор не видел в них ничего познавательного или забавного. И если бы кок позволил себе разговоры за пределами капитанской столовой, то, пожалуй, получил бы взыскание.
— Да вы не расстраивайтесь так, мой друг, — сказал Маскариль. — Для вас в сущности ведь ничего не поменялось.
— Не поменялось, ваша милость? — удивился Рюттер.
— Именно. Когда в ресторан заходят аристократы, вы всегда обслуживали их лично, а обычных горожан перепоручали слугам. Здесь почти тоже самое. Только дворяне стали офицерами, а горожане мастерами и матросами. Ничего не изменилось.
— А хирург?
— А хирург, милый мой, разницы в сословиях не видит. Он одинаково относится ко всем пациентам. И если он скажет раздеться, то одежду скидывает и дочь арендатора и графиня.
Ожил динамик корабельной связи:
— Это мостик, — сообщил Дастис. — Есть выход карибу из гипера! Зафиксирован сигнал маячка от «Эрикса».
Ивор активировал портативный микрофон.
— Держите меня в курсе, старпом, — сказал он.
Некоторое время Ивор пребывал в благодушном настроении. Они с Маскарилем пили вино и болтали о том, о сем. Короткий транзит шёл по плану.
Как вдруг прогремела сирена боевой тревоги.
— У нас контакт с Акелой, сэр! — почти сразу же доложил Дастис.
— Вот же чёрт! — выругался Ивор, отбрасывая салфетку. — Как он нас догнал? Как вообще понял, куда мы отправились?
Мыслей на этот счет у него пока не имелось.
Как ни хотелось ему побыстрее вернуть себе командование кораблем, пришлось заскочить в каюту и вновь переодеваться. На мостике он появился как положено в комбинезоне, мокасинах и с шлемом в руке.
— Мостик мой, — заявил он, опускаясь в кресло и пристраивая шлем.
— Мостик ваш, — ответил Дастис и облегченно выдохнул.
Хитрый план не сработал или вернее сработал отчасти, потому что сюда похоже не нагрянула вся эскадра, а появился только единственный крейсер. Во всяком случае остальные не проявили себя, а если промедлят ещё немного, то и смысла уже не будет — «карибу» уйдут в гипер, а боевую эскадру не так-то просто одолеть единственным кораблём.
Но если Акела смог раскусить его хитрость, почему не сообщил остальным? Почувствовал подвох лишь в последний момент? Допустим. А потом подставил какую-то посудину вместо себя. Можно принять это предположение за рабочую версию.
На этот раз Акела не предупреждал, а угрожал.
— Это командор Родерик. Больше предупреждений не будет. Я начинаю отстреливать корабли один за другим, будь они торговцами или военными. Мои арсеналы бездонны, а терпение иссякло. Если желаете уцелеть, просто забирайтесь в шаттлы и отправляйтесь к заправочной станции. Родерик, конец сообщения.
