Меня провели в большую просторную столовую с панорамными окнами, белой мебелью и светлыми обоями. Все выглядело так дорого и… пафосно, что было страшно даже притрагиваться к чему-либо, не то что пить или есть на большом позолоченном столе.
— А есть другое место? — извиняющимся голосом прошептала я и тут же покраснела, понимая, что Клавдия вполне себе может принять это за избалованность. Но глаза женщины, как и глаза хозяина этого дома, всегда выражали только одну эмоцию, в ее случае – добродушие, что полностью отличалось от Роберта…
Она молча провела меня на кухню, которая в моем понимании должна гордо называть себя – тронный зал. Не понимаю, зачем одинокому мужчине столько рабочих поверхностей, холодильников и полочек… Наверняка он их даже ни разу не открывал…
— А тут часто бывают гости? Девушки, например?.. — осторожно спросила я женщину, которая положила мне вкусно пахнущую овсянку с яблоками и налила ромашковый чай. Мне было не видно лица Клавдии, но то, как она вздрогнула, услышав вопрос, значило только одно – девушек тут было достаточно. — Если Вы думаете, что я пойду закатывать истерики Роберту по этому поводу – Вы ошибаетесь. Мне нет до него никакого дела…
Не успела я договорить, как Клавдия с каким-то безумным взглядом посмотрела на меня, чем заставила замолкнуть. Более того, женщина схватила меня за руку и заговорщицки прошептала в самое лицо:
— Я уже поняла, что ты подслушала наш разговор со Славиком. Только тогда ты могла узнать мое имя… Я ведь не представлялась тебе…
— Ваши личные дела меня…
— Послушай! — еще раз перебила она меня и больнее сдавила руку. — Этот спор… Про него никто не должен узнать! Роберт нас всех на улицу выгонит…
В моей памяти всплыл давно забытый от пережитого стресса разговор, который благодаря домработнице приобретал какую-то особую таинственность. А ведь тогда, наблюдая за дружеской болтовней охранника и Клавдии, я не вникала в их диалог, а пропускала мимо ушей, так как собиралась бежать…
— Хорошо, — наконец ответила я и женщина тяжело выдохнула, ослабив хватку. — Только у меня одно условие. Вы в подробностях расскажете про это пари, иначе я пойду к Роберту с той информацией, что услышала. Если я не могу ее правильно растолковать, то он точно сможет.
Это был блеф, я бы никогда не стала подставлять другого ради такой ерунды, несмотря на то, что я юрист. Мне была нужна только информация о человеке, под фотографией которого в моей личной внутренней картотеке стоял жирный вопросительный знак.
Несколько долгих минут женщина не выпускала мою руку и заглядывала в глаза, словно пыталась решить – можно мне верить или нет? Видимо не найдя аргументов "против", все же отпустила и отошла от стола, принявшись с интересом рассматривать и мять свой идеально отутюженный белый фартук.
— В этом доме, в Вашей, Полина, комнате постоянно живут барышни. Спальня на третьем этаже никогда не пустует и у каждой девушки есть свой срок… Они не выходят из дома во время пребывания здесь, а потом пропадают… Славик должен отвозить их домой и дело с концом. Но едва успевает он отвезти одну, как появляется новая…
Ее слова эхом отдавались в моей голове, а особенно презрительный голос женщины жирной кляксой ударялся по репутации Роберта, которая только-только начала восстанавливаться после его вчерашней внезапной заботы. Мне не хотелось это слушать, будто эта правда падает пятном на МОЮ репутацию. Словно она говорила не о Роберте, а отчитывала меня. Хотелось попросить ее замолчать, но я, сцепив зубы слушала, так как понимала – пластырь нужно отрывать сразу, а не отщипывать по кусочку… Набравшись еще больше мужества, я даже решила задать уточняющие вопросы, которые рекой посыпались из меня, под округлившиеся глаза Клавдии:
— Получается, меня привезли сразу после какой-то девушки? Какой она была? И вы с охранником делали ставки, как скоро Роберт выставит меня за дверь? Все девушки находились тут принудительно? Вы нам всем хотя бы разное постельное белье даете?
— Я отвечаю на эти вопросы и мы забываем эту ситуацию раз и навсегда, хорошо? — спросила, как отрезала, она и мне ничего не оставалось, как кивнуть, предвкушая новую порцию холодной воды на голову. — Так как Роберт какое-то время жил в Америке, комната пустовала. Но у него ведь есть дом в Нью-Йорке… И я уверена, что там есть такая же комната. Девушка, которая жила в ЭТОМ доме перед тобой, была моделью из журнала. Я даже видела ее однажды на обложке "StarsTIME"… Если найду этот журнал – покажу. Она продержалась тут ничтожно мало – пять дней и Роберт ее отослал. Мы с персоналом часто спорим на эту тему… И никто, повторяю, НИКТО не должен знать об этом. Что там дальше по вопросам? Ах, да… Принудительно?! Не смеши меня. Они запрыгивали в койку хозяина с разбега, но не знали, что это батут, который быстренько отпружинит их обратно, — женщина замолчала, словно ожидая, когда я рассмеюсь над ее шуткой, но мне было не до этого. Я жадно глотала информацию, перестав дышать и моргать. Посему она просто продолжила, едва уловимо закатив глаза: — Раньше у всех было одно и тоже постельное белье, но перед твоим вселением в дом в комнате только закончился ремонт. Никто там не жил, и, естественно, все белье покупали под новый дизайн.
