– Ты пошел к мотоциклу?
– Да, уже не новому. Я купил его за пятьсот долларов наличными у торговца подержанными автомобилями в Геттисберге несколькими месяцами ранее. Разъезжал на нем по лесам. Никто и не подозревал, что он у меня есть.
– Номера на нем не было?
– Конечно, нет. Могу сказать тебе, Карл, что, когда бежал между деревьями к ручейку, слыша, как за спиной стихает рев пламени, а сирена становится все громче, я понимал, что бегу навстречу свободе. Патрик был мертв, вместе с ним ушла на тот свет и его неудавшаяся жизнь. Ему воздадут почести, достойно похоронят, и каждый скажет “прощай”. Очень скоро люди начнут забывать о нем. Я со всех ног бежал навстречу новой жизни. Это придавало сил.
“А как насчет того бедняги в горящем автомобиле, Патрик? Пока ты радостно несся в счастливое будущее, кто-то вместо тебя погибал в мучительном огне”. Карлу очень хотелось спросить его об этом, но Патрик и виду не подавал, что на его совести смерть человека.
– И вдруг я остановился, поняв, что сбился с пути. Вокруг стоял густой лес. Я достал крошечный фонарик, там уже можно было им воспользоваться. По собственным следам я шел назад до тех пор, пока не услышал вдали звук сирены. Сел на пень и задумался. Состояние было близким к панике. Что же это получается? Пережить такое только для того, чтобы сдохнуть от голода и потери сил? Я поднялся и опять пошел вперед. Мне повезло, я отыскал-таки ручеек, а на поиски мотоцикла у меня не ушло много времени.
Метров тридцать я толкал его по склону вдоль едва заметной тропинки и совершенно выбился из сил. На расстоянии по крайней мере километров трех не было ни одного дома, поэтому я сел на мотоцикл и покатил по тропинке. Местность я знал довольно хорошо. Добравшись до грунтовой дороги, увидел первый дом. Почти бесшумно – двигатель был с глушителем – я поехал в округ Стоун, стараясь держаться подальше от больших дорог. Через пару часов я добрался до своей хижины.
– Зачем?
– Мне необходимо было отдохнуть и подумать.
– А ты не боялся, что тебя увидит Пеппер?
Вопрос не застал Патрика врасплох. Карл не спускал с него глаз, ожидая реакции. Его бывший друг оставался невозмутимым. Опустив на пару секунд глаза в пол, Лэниган ответил:
– Пеппера не было.
Глава 24
Вернулся Андерхилл. Казалось, он ничуть не устал после восьмичасового просмотра в соседнем кабинете видеозаписи и ее сверки со своими заметками. Бодро поприветствовав Стефано и его адвоката, он тут же приступил к работе:
– Не могли бы вы начать с того момента, на котором остановились вчера, мистер Стефано?
– И что же это было?
– Ваше появление в Бразилии.
– Ах да. Ну что ж, Бразилия – большая страна. Сто шестьдесят миллионов жителей, огромная площадь и богатая история. В этом государстве хорошо прятаться, особенно если тебе приходится уносить откуда-то ноги. Нацисты скрывались в ней десятилетиями. Мы подготовили на Лэнигана целое досье и перевели его на португальский. С помощью талантливых компьютерщиков провели тончайшую работу и получили целую серию цветных портретов человека, в которого имел шансы превратиться теперь Лэниган. Долгие часы разговоров с владельцем катера в Ориндж-Бич и банкирами из Нассо дали определенный результат. Отдельные черты его внешности мы уточняли и с партнерами фирмы. Полученные портреты они предъявили своим секретаршам, а мистер Боген показал лучший, на его взгляд, даже вдове покойного.
– Теперь, когда Лэниган пойман, вы можете сказать, что портреты были удачными?
– В целом – да. Мы несколько ошиблись с подбородком и формой носа.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Мы поспешили в Бразилию. Нашли там три лучших частных детективных агентства: в Рио, Сан-Паулу и Ресифи, это на северо-востоке. Мы имели возможность нанять на свои деньги самых высококачественных специалистов. Мы создали оперативную группу и целую неделю готовили ее в Сан-Паулу. А потом выслушали всех ее членов. Они представили дело так, будто бежавший из Америки Патрик разыскивается за убийство дочери весьма состоятельных родителей, предложивших хорошую награду за информацию о его местонахождении. Нас это устраивало. Убийца ребенка должен был, безусловно, вызвать больше негодования, нежели человек, обокравший юридическую фирму.
Мы пошли по школам, где преподавали португальский, размахивали фотографиями Лэнигана и предлагали наличные. В приличных заведениях дверь перед нами захлопывали. Кое-кто с интересом смотрел снимки, но помочь ничем не мог. К этому времени мы уже научились уважать Лэнигана и не считали, что он будет учить язык там, где ведут какие-либо записи и отвечают на вопросы посторонних. Поэтому нам пришлось обратиться и к частным учителям, а их в Бразилии не менее миллиона. Тоскливая работа.
– Вы сразу начинали с того, что предлагали деньги?
– Мы делали то, что рекомендовали наши бразильские агенты. А они настаивали на том, чтобы показать снимки, рассказать жуткую историю убийства девочки и посмотреть, как на это будут реагировать. В случае малейшей заинтересованности мы осторожно намекали на вознаграждение.
– И были заинтересованные?
– Крайне мало. Но денег мы никому не платили, я имею в виду учителей.
– А другим?
Глядя прямо перед собой на чистый лист бумаги, Стефано кивнул.
– В апреле девяносто четвертого мы нашли в Рио хирурга, занимавшегося пластическими операциями, который попросил оставить ему фотографии. Он продержал их у себя около месяца и в конце концов убедил нас в том, что работал над лицом Лэнигана. Были у него и собственные снимки до и после операции. Расписал все как по нотам, и мы согласились заплатить четверть миллиона долларов за всю его папку.
– Что вы нашли в ней?
– Снимки нашего приятеля до и после операции. Это было странно, поскольку Лэниган отказывался фотографироваться. Он не желал оставлять следов и платил наличными. Имени своего не назвал, представился бизнесменом из Канады и сказал, что просто хочет выглядеть моложе. Хирург только это от него и слышал. Естественно, у него возникли кое-какие подозрения, и он установил скрытую камеру. Вот как появились фотографии.
– Мы сможем их увидеть?
– Конечно.
Адвокат сделал движение – и на стол перед Андерхиллом лег конверт. Тот вскрыл его и бросил взгляд на снимки.
– Как вы нашли хирурга?
– Проверяя школы и частных преподавателей, мы не забывали и о других профессионалах: изготовителях поддельных документов, хирургах, импортерах.
– Импортерах?
– Да, по-португальски они называются иначе, импортеры – это весьма условный перевод. Есть некие мастера, которые могут ввезти вас в Бразилию и попросту растворить в стране: новые имена, новые документы, предоставить лучшие убежища, где можно комфортно жить. Это узкий и замкнутый круг лиц. Нам не повезло с изготовителями документов: они наотрез отказывались говорить о своих клиентах.
Это не шло на пользу их делу.
– С докторами было иначе?
– Они тоже молчали, но одного хирурга мы наняли в качестве консультанта, он-то и дал нам фамилии коллег, работавших с теми, кто предпочитал не называть имен. Вот так мы и вышли на этого парня в Рио.
– Через два с лишним года после того, как пропал Лэниган.
– Это правда.
– Что еще вы сделали за это время?
– Потратили уйму денег. Постучали в сотни дверей. Отследили десятки никуда не ведших нитей. Я уже говорил:
Бразилия – большая страна.
– Сколько человек на вас там работали?
– Помню, что платил шестидесяти агентам. Слава Богу, они не так дороги, как в Штатах.
* * *
Если судья хотел пиццы, то ему приносили ее от Хьюго, из старого бистро, принадлежавшего семейству на Дивижн-стрит и расположенного довольно далеко от разбросанных вдоль побережья ресторанчиков быстрого обслуживания. Едва они с Патриком вернулись в палату, как охранник внес туда коробку. Аромат пиццы Патрик почувствовал, когда парень вышел из лифта. Сидя на кровати, судья раскрыл коробку, и палату наполнил божественный аромат маслин, грибов, итальянских колбасок, зеленого перца и шести сортов сыра.
Сколько раз Патрик ел эту пиццу у Хьюго до побега! Не отказался бы и от кусочка сейчас. В жизни дома есть все же и некоторые преимущества.
– Ты выглядишь дьявольски проголодавшимся. Бери, – сказал Карл.
Патрик молча проглотил первый кусочек и протянул руку за вторым.
– Как ты умудрился настолько отощать? – спросил Карл с набитым ртом.
– А пива мы выпить не можем?
– Нет. Извини. Не забывай, ты все-таки в тюрьме.
– Все зависит от мозга. Достаточно принять решение.
Неожиданно у меня появилось немало причин, чтобы похудеть.
– Сколько ты весил?
– В пятницу перед исчезновением девяносто восемь килограммов. За первые шесть недель потерял девятнадцать.
Сейчас вешу шестьдесят четыре.
– Ты похож на военнопленного. Ешь.
