Жрец Локи немного помялся, взглянул на Зигфрида и Лейфа, но, получив отмашку, заговорил:
– Твои люди, Гуннар, заметили, что Кирилл Рыжий еще перед боем пару своих ближних отослал куда-то. А после завершения поединка и сам очень быстро ускакал. Но его лично там не было.
– Неудивительно, – оскалился я. – Вот, други мои и союзники, какие горькие ягодки своей власти Владимир Святославович нам откушать предлагает. Ничего, пусть сам ими подавится. Не сам, так с нашей активной помощью. А вы, вы то согласны помочь мне в этом деле, угодным нашим богам и нам лично?
– Клянусь своими топорами...
– И я, Лейф Стурласон, в ЭТОМ деле буду союзен Хальфдану Мрачному.
– Благодарю вас... И за себя, и за Русь-Гардарику, где мы все стали не пришлыми, а частью. А теперь спустимся же к пирующим. И Добронрава помянуть надобно добрым словом, и победу над предавшим нас отпраздновать,
Все, дело было сделано. Не абы что, а серьезное дело, хотя может и не все это поняли. Нам удалось замазать Владимира, князя Киевского, в очень дурнопахнущей истории. Пусть она покамест одна, но и этого достаточно для начала. Обзавелись двумя союзниками, один из которых совсем искренний, другой же... Зато умный, что тоже полезно. Ну и достижения «по мелочи», хотя у меня так их язык назвать не поворачивается. Впрочем, посмотрим, как дальше карта ляжет. Мое же дело – эффективно разыграть ту комбинацию, которую удалось вырвать из чужой колоды.
Интелюдия.
Киев Дворец князя Владимира.
Любит ли кто-нибудь получать неприятные известия? Сильно сомневаюсь. А если этот «кто-то» обладает реальной властью? Тут и говорить нечего. Некоторым даже вспоминается «милый» обычай восточных сатрапов ломать позвоночники или просто сносить головы с плеч гонцам, плохие известия приносящим.
Впрочем, Русь – это вам не дикая азиатчина, тут все совсем иное. и все равно, настроение у великого князя было не самое лучшее. Равно как и у тех, кого он пригласил к себе в личные покои, подальше от многочисленной челяди и даже дружинников. Первым вообще знать что-либо было вредно, а вторые... Их он отбирал несколько по иному принципу. Личная преданность, великолепные боевые качества, но вместе с тем низкое любопытство и отсутствие склонности к лишним рассуждениям.
Другое дело – советники. У них все эти качества обязаны были быть, иначе могут такого насоветовать, что не только битву проиграешь или невыгодный договор заключишь, но и вовсе лишишься престола, а то и жизни.
А советники у Владимира имелись, причем дай боги каждому таких советников. Добрыня и Путята – воеводы, словно Перуном отмеченные. Вот только если второй был исключительно тактиком и стратегом, то первый... Да, Добрыня Мстиславович был не только воеводой но еще и дипломатом, способным интриговать на зависть ромейским дворцовым евнухам и восточным визирям. Именно его воля и интуиция стояли за солидной частью достижений когда-то совсем юного князя. Да и теперь...
Но этими двумя дело не ограничивалось. Был еще Доброга – безмолвная тень, охраняющая престол Киева, раскинувшая незримую паутину по всей Руси и за ее пределы. Начальник Тайной Стражи, бывший на этом посту с самого первого дня, когда Владимир сел на престол, ранее принадлежавший свергнутому им брату. Ну а где сам Доброга, там и две уже его тени – Станислав и Фома. И если первый больше занимался контролем за чужими, то Фома следил за возможной изменой в собственных рядах.
В таком составе советники великого князя если и собирались, то крайне редко и по самым значительным поводам. Поэтому все, за исключением Добрыни. Пребывали в легком недоумении. Вроде все шло своим чередом, никаких серьезных проблем не возникало. И вдруг... такой неожиданный вызов.
– Как думаешь, Доброга. Что случилось? – спросил у главы Тайной Стражи Путята.
Тот лишь пожал плечами. Дескать, то мне неведомо, да и знать особо не стремлюсь, ибо в круг обязанностей не входит. Они – Путята и Доброга – вообще, будучи рядом, смотрелись весьма оригинально. Закаленный во многих битвах Путята, любитель богато украшенного оружия, дорогих одежд, любимец девушек, покоряющий их не только славой, но и мужественным обликом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И Доброга... Тень – вот тот самый эпитет, который ему идеально подходил. Правильные черты лица, но в то же время совершенно незапоминающиеся. Меч харалужной стали и броня, откованная лучшими оружейниками – незаметные, поскольку ножны и рукоять клинка были самыми затрапезными, а броня без украшений и насечек, да к тому же скрываемая под серым плащом. Мало кто знал, что глава Тайной Стражи может за пару минут перевоплотиться в один из многочисленных своих обликов: преуспевающего купца. Разбитного дружинника, утомленного трудной работой мастерового... даже просящего подаяние нищего с поддельными увечьями.
– И все же? – настаивал воевода. – Вот сейчас великий князь придет, может вместе с дядькой своим и моим другом Добрыней. А мы что ему скажем? Что знать ничего не знаем и ведать не ведаем, какие у нас проблемы обнаружились? Доброга, ты же умный, а знаешь по положению своему больше, чем я, воевода.
– Да, это дела не военные.
– Это я и так знаю, – лениво отмахнулся Путята. – Ты не таись, общие у нас цели.
– Проблемы в Переяславле и неприятности с двумя набегами вольных ярлов-князей. Больше ответов от меня не жди. Жди великого князя, он скажет больше. То, что каждому из нас знать следует.
Путята не возражал, он и так получил чуть больше от того, на что рассчитывал. И это значило одно – глава Тайной Стражи сам обеспокоен происходящим, вот и поделился малость. Иначе молчал бы по своему обыкновению.
Переяславль? Мало чем значительный город, разве что от Киева недалек, только и всего. Что же до организованных великим князем по советам его и Добрыни набегам для укрощения независимых князей-ярлов... Тут вроде все нормально. Вольные отправились в эти заранее обреченные походы, а это все, что от них требовалось. К тому же...
Едва слышно скрипнула отворяющаяся дверь и в помещение вошли двое: собственно князь Владимир Святославович и его первый и главный советник Добрыня, к тому же связанный узами ближнего родства.
Князь, по своему обыкновению, едва заметно кивнул собравшимся советникам и величаво прошествовал прямо к богато украшенному золотом и в то же время удобному креслу, больше напоминающему трон в миниатюре. Ну а Добрыня, тот занял место за спинкой «трона». Тоже по привычному всем варианту.
Роскошь... Ранее мало свойственное росским князьям пышное убранство дворцов, отделки комнат, престольного зала постепенно приближалось к византийскому образцу. Само по себе это мало что значило, но вместе с антуражем постепенно перенимались и повадки базилевса и его окружения. Вот и сейчас Владимир сидел, а остальные стояли, хотя являлись не абы кем, а ближайшими советниками и доверенными лицами. Да и возражений особых как-то не наблюдалось.
– Начинай, Добрыня, – лениво махнул рукой великий князь, отдавая на откуп родичу собственно беседу. – Если что не так, я сразу скажу.
– Изволь, княже – еле еле склонил голову стоящий за креслом-«троном» дядька Владимира. После этого внимательно обвел взглядом комнату, задерживаясь на четверке присутствующих. – Думаю, что все помнят, для каких целей мы заманивали вольных княжей-ярлов в набеги на земли данов и свеев...
Ответа на вопрос вроде как и не требовалось, но переступивший с ноги на ногу Путята счел нужным высказаться.
– Великий князь пожелал ослабить вольных, которые в последние годы ведут себя слишком независимо А их дружины по общей численности сравнимы с великокняжескими и с войсками покорных нам князей.
– Если говорить кратко, то так оно и обстоит, – согласился с приятелем Добрыня. – Но вот что получилось... Рассчитывали, что в поход пойдут такие могучие и уважаемые среди своих ярлы как Снорри Вещий, Ставр Осторожный, Ратмир Карнаухий, да вместе с теми, кто от них чуть отстает, вроде Лейфа Стурлассона, Хальфдана Мрачного и десятка им подобных. А результат?
