— И ты никак не могла подумать, что твой городок будет взбудоражен появлением нехорошего американца.
Най улыбнулась:
— Боюсь, что так. Извини. Мне достаточно услышать какую-то информацию, и в течение шести минут я могу превратить это в сенсацию для первой полосы. Я не могу сказать тебе, сколько новостных репортажей я написала, будучи в вертолете.
— И научилась принимать решения? — спросил Джейс.
— Послушай, от моей идеи провести дни в одиночестве, совершая долгие прогулки, пришлось отказаться из-за охоты за привидениями с американцем, у которого секретов больше, чем на всем Среднем Востоке.
— Маленькие секреты. Сугубо личные секреты, представляющие интерес только для меня, не такие жизненно важные, как твои. — Джейс свернул на подъездную аллею, и наконец впереди показался дом. Красивый большой особняк в викторианском стиле с башенкой на одном конце и остроконечной крышей. Крытая галерея перед входом, и несколько овальных окон.
— Я могу понять, почему Лонгстрит купил этот дом вместо Прайори-Хауса.
— Ну вот опять, — сказала Най. — Ты ненавидишь свой дом. Тебе представляется, что он некрасивый, но ты выложил за него огромные деньги. Зачем?
— Разве я не говорил, что я мазохист?
— Прекрасно! Остается найти плетку и наручники, связать тебя и проверить.
Джейс рассмеялся, выходя из машины. Он открыл багажник и вынул сумки.
— Я пойду проверю бронь, — улыбнулась она и побежала по ступенькам к входу.
Через несколько минут Джейс вошел, держа в руках две сумки. Най разговаривала с худой невысокой женщиной, которая представилась как миссис Фенни.
— Я только что сказала мисс Смайт, что весь дом в вашем распоряжении. У нас обычно много народу на уик-энд, но пусто в остальные дни. Как долго вы думаете пробыть у нас? — Она посмотрела на Джейса.
— Три дня, — сказал он.
— О, тогда все в порядке. Позвольте мне показать вам ваши комнаты.
Они поднялись за ней по лестнице и пошли по длинному коридору, с каждой стороны которого были двери. Миссис Фенни открыла одну, и они увидели большую красивую комнату, стены которой были обтянуты узорчатым ситцем в желто-зеленых и зеленых тонах. В одном конце был уголок для отдыха.
— Моя! — воскликнула Най.
— Да. Это самая красивая комната, — сказала с гордостью миссис Фенни. — А вот ваша, сэр, — добавила она, и Джейс последовал за ней.
Най подошла к окну и выглянула. Внизу тянулись акры парка, принадлежавшего отелю, высокие вековые деревья, зеленые лужайки, и ей захотелось погулять среди них. На самом деле ей хотелось обследовать весь городок и заглянуть в каждый магазин в этом маленьком местечке.
Она прижалась лбом к холодному стеклу и подумала о том, что рассказала Джейсу по дороге сюда. Когда она вернулась из того кошмара, где видела смерть на близком расстоянии, то поразилась своим актерским способностям — она сумела скрыть от всех, насколько была травмирована. Ее выписали из госпиталя с сотней шрамов, но она никому не позволяла увидеть, как ей больно.
Она даже навещала жену Стива и разговаривала с ней. Женщина плакала, а Най нет. Она знала, стоит ей пустить слезу, и она уже никогда не остановится. Стив был отличным парнем, всегда умел видеть в жизни хорошее. Он не был пессимистом и никогда не терял надежду. Он был уверен, что делает что-то важное для мира, и никогда не позволял другим людям забывать об этом.
Най не плакала семь месяцев, но однажды она заплакала и не могла остановиться. Не важно, что это было, мелодрама по телевизору, смех ли детей, или пара пожилых людей, которые смотрели друг на друга с любовью. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, или ни слышала, или ни подумала бы, все заставляло ее плакать.
Ее редактор, мужчина лет шестидесяти, был единственный, кто понимал, что с ней происходит.
— Я все жду, когда вы придете в себя. Я хотел бы, чтобы вы сделали перерыв и подумали об этой работе. Одни люди рождены для этого, другие нет. Основываясь на сорока годах в этом бизнесе, я бы сказал, что вам стоит выйти из него. Но это мое личное мнение.
— Оно совпадает с моим собственным.
— Что ж, тогда договорились. Поезжайте домой, где все забудется. Какой-нибудь маленький городок, где вас знает каждая собака.
— Маргейт, — сказала Най.
— Верно. Маргейт, Марвелл или что-то в этом роде. Поезжайте и подумайте о том, что вы хотели бы делать дальше. Позвоните мне, когда примете решение.
Най кивнула и повернулась, собираясь уйти, но он остановил ее:
— Смайт? — Она оглянулась. — Вам везет. У вас есть сердце и чутье. Но лучшее из всего, что вы можете делать, — это писать. Вот и используйте этот дар.
Кто-то постучал в дверь.
— Входите, — сказала она и, повернувшись, увидела Джейса.
Он внимательно посмотрел на нее:
— Все в порядке?
— Конечно. Просто немножко взгрустнулось. Как комната?
— Темно-синяя, кровать красного дерева. Комната респектабельного джентльмена. Я спрашивал миссис Фенни о Лонгстрите, и у нее есть пара коробок старых бумаг. Она обещала достать их с чердака, и мы завтра сможем просмотреть их.
— Прекрасно, — сказала Най, отходя от окна и вытирая мокрые щеки.
— Эй! — Джейс положил руки ей на плечи, — Кажется, что-то не так?
Она взглянула на него:
— Нет, все прекрасно. Просто задумалась. Будет лучше, если я буду загружена работой.
— Мы оба. А как насчет обеда? Мне сказали, что в городе есть отличный ресторан.
— Но я думаю, я…
Джейс провел рукой по ее щеке, затем приподнял ее лицо за подбородок и попытался заглянуть ей в глаза.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — мягко сказал он. — Я знаю, что значит потерять близкого человека, и я знаю, что чувствуешь, когда сам жив и все время спрашиваешь себя: «Почему? Почему это случилось? Какой в этом смысл?» Я понимаю…
Он наклонился и прижался губами к ее губам в нежном поцелуе, но таком долгом, что холодок пробежал по спине Най.
И тут же, резко отстранившись, Джейс отошел от нее.
— О!.. Я не собирался делать этого.
— Ничего, — шепнула она. — Это так хорошо — целовать кого-то. Я с…
— Нет, — настаивал Джейс. — Я не должен был делать это.
Най вконец смутилась.
— Господи, я уже поняла…
Он провел рукой по лицу.
— Послушай, мы оба знаем, что нас влечет друг к другу. В то мгновение, как я увидел тебя в первый раз, мои ладони взмокли. Я должен был рассердиться из-за твоей писанины. Я мог подать на тебя в суд, а вместо этого уселся на кухне и распивал с тобой чай. И чем дольше я не видел тебя, тем сильнее хотел быть рядом. И это не вопрос, хотел я или нет поцеловать тебя, обнять тебя или трахнуть, как говорите вы, англичане, но я говорю тебе, что я не думал делать это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
