— Всё? На совсем прибыл или опять: предписание?
— Вроде всё?
— Читай, и распишись!
В приказе он уже назывался капитаном 1-го ранга, начальником учебного центра морской пехоты СФ, и, по совместительству, начальником сухопутной разведки СФ.
— Расписался? А вот это тебе Батов оставил!
— А сам он, где?
— В войсках, обещал быть сегодня и устроить нам баню.
— Он — может!
— Иди на склад, получи форму, и переоденься, а то Григорыч рычит, всё твою «мохнатку» вспоминает.
— Да пусть рычит! Кстати, где их пошить можно или заказать? И сколько у нас морских пехотинцев?
— Четыре бригады и 125 полк, около 20 000 человек личного состава. Вот, только, хрен ты их заставишь пехотную форму одеть!
— Правильно, ну, а такую, как у меня?
— А, где взять?
— А, вот, сейчас одену его, и зайдём к нашим доблестным союзникам. — Дмитрий вытащил из внутреннего кармана американский орден. Повозился, отстёгивая его от шейной ленты, затем пристроил его на грудь, чуть пониже наших орденов.
— Кириллов голову тебе отвернёт! На все контакты с союзниками требуется получать разрешение от него. Исключен от этого только Арсений Григорьевич.
— Я, скорее всего, тоже не обязан с ним согласовывать эти контакты, так как товарищ Сталин сам мне сказал, что всё необходимое для создания полновесной морской пехоты могу заказывать у союзников. Что это оговорено в дополнительном соглашении с ними. ЧФ получил десантные корабли, мы чем хуже? Нет, хорошо, для первого раза, можно и уточнить у него. Пусть по своим каналам проверит эту информацию.
— Всё, не доставай! А то я тебя знаю: как что-то требуется, так всю душу на изнанку вывернешь! Иди на вещевой склад, получай обмундирование, кап-раз! И командующему представиться не забудь! Он это дело любит! Получишь на орехи!
Дмитрий на складе получил только погоны, за остальным пообещал заскочить попозже. Переодеваться из удобной формы рейнджеров ему не улыбалось, так что Головко может и потерпеть! Вот-вот вернётся Батов, и, после этого, можно будет разобраться с ситуацией и странным назначением. «Ни два, ни полтора!» Не начальник разведки, и какой-то начальник учебного центра. К Командующему он зашел, но, после того, как побывал у Кириллова, которому сослался на разговор с начштаба.
— У Вас, товарищ Матвеев, есть такая дурацкая бумажка, у которой не стоит срока действия! — улыбаясь, сказал начОО, — А, нас, вот, опять тасуют: мы теперь «СМЕРШ»! Всё вместе, ни хрена никаких новых инструкций, сплошной геморрой, и людей нет! Даже на участки поставить некого, комендачами пользоваться приходится. Мне бы такую бумажку! Чтоб пришёл куда, хлоп по столу, и чтоб сегодня было! Так что, действуйте, товарищ кап-раз!
У Головко настроение хуже! Он предчувствует головомойку, и знает, что бить его будет тот же Матвеев. Собственно, за организацию последних десантов отвечал он, командующий флотом, а головы полетели начальника штаба флота и командующего фронтом. Он усидел, но положение довольно шаткое. Приезд «спеца» далеко не случаен. Пока удалось договориться с Кузнецовым, чтобы разделить разведотдел на две части: морскую и сухопутную, дескать, «спец» специфики района не знает, пока войдёт в курс дела… На беду, новый командующий фронтом явно благоволит Матвееву! А флот придан фронту! Не наоборот! Прошлого командующего, Головко уломал и довольно быстро: у него не хватало сил, а флот дал фронту значительные силы и средства, в том числе и за счёт своих запасов. Новый командующий сразу поехал по частям, и с собой никого не взял: Мне достаточно начштаба! Так что идёт независимая проверка участков обороны. Появившегося у него Матвеева, Головко решил использовать как громоотвод.
— Однако какой иконостас ты отрастил, Дмитрий Васильевич! А это что такое?
— Это «Богдан Хмельницкий» 1 степени за форсирование Днепра, а за этим вот летать пришлось. Этот американский, за высадку во Франции.
— В Москву летал?
— Нет, в Рейкьявик. Слышали, что там Черчилль с Рузвельтом встречались?
— А, вот чего тебя так гоняли туда-сюда! Там тебе Батов пакет оставлял, передали?
— Да, направил я лейтенанта Мальцева туда, куда просил командующий. И группу с ним. А что это за должность такая интересная у меня?
— Вот так вот мне твои задачи осветил Николай Герасимович! Два часа с ним разговаривали по этому поводу. А что за человек: Батов? Вы же давно знакомы!
— Да, он ещё генерал-майором был, командующим 51 армии. Я с 23 декабря 41 года при его штабе и работал. До самого Днепра, а потом его на 1-й Украинский отправили, а мы, Дунайская флотилия, продолжали десанты готовить на Третьем.
— Так ты только десантами занимался?
— Почему? Вся разведка, флотилия у нас довольно большая, более 300 вымпелов. Большая часть, конечно, малоразмерные катера и самоходные баржи, но там тоже своя специфика: для них Черное море, как океан. А мы их с Волги получали, через Азов и Чёрное море перегоняли на Днепр и, потом, в Дунай. Я, правда, до Дуная не дошёл. Меня раньше подстрелили, а потом в Англии был.
— А там что?
— Там готовили батальон рейнджеров по программе морской пехоты и батальона Специального Назначения. Вели разведку мест высадки для 1-й и 3-й армий США и британской армии. Мои люди первыми высадились во Франции и захватили пляж у Берка, затем, обученный нами, батальон захватил сам Берк и три железнодорожных станции возле него, и удерживал плацдарм в течение времени высадки основного десанта.
— Тяжело прошло?
— Да нет. Практически без потерь. Там весь смысл операции был в том, чтобы заставить союзников высадиться именно там, а не в Африке, как настаивали англичане.
— Так всё-таки, что за человек: Батов. Вот укатил в войска, пятый день там, ни слуху, ни духу!
— Он не любит по штабам сидеть. Шинель или ватник набросит и по передку лазит, если в обороне. Требует, чтобы в обороне солдат был чист, накормлен и ухожен.
— Вот с этим у нас проблемы! Рыбачий-то блокирован! Летом туда хрен чего доставишь! А 23-й УР там! Прорва народу!
— Ну, да! А тут в Горячем Ручье бойцов по землянкам ютим.
— Вот, слушай! Об этом не надо! У меня офицеры-подводники не все жильё имеют! Нет леса и строительных материалов.
— Надо в Англии боксы заказать армейские. Там освободились!
— А что за хрень?
— Их в Америке делают: такие полубочки с изоляцией, четыре окна. Устанавливаются за полчаса. Доставляются морем. И, вообще, в том лагере готовили коммандос для высадки в Норвегии. Все их тренажёры и полосы препятствий надо здесь сделать и погонять своих десантников на них. В общем, я выйду на союзную миссию и всё закажу, на всех 20 000 человек, в том числе, и десантные пайки.
— А кто тебе позволит?
— Сталин. Его приказ я имею.
— И что приказал Верховный?
— Обратить особое внимание на морскую пехоту Северного флота, довести её боеспособность до уровня СпецНаза.
— А почему такое внимание?
— Он особо не вдавался в объяснения, но сказал, что недоволен пассивностью, плохой подготовкой проведения десантов, и, вообще, был недоволен положением на всем Карельском фронте. Сказал, что ждёт таких же решительных и успешных действий как на юге.
— Здесь местность другая, и оборона у противника создана мощная.
— Вот, наверное, поэтому он и решил попробовать что-то изменить в этом положении.
Дверь отворилась, и в кабинет зашёл Батов, кинув ватник Банникову: «Зашей! И чаю сделай!» Вслед за ним вошёл генерал-лейтенант Щербаков и генерал-майор Скоробогаткин: командующий и начштаба 14-й армии.
— Все в сборе? Что у вас здесь происходит? До нового светопреставления собрались в обороне валяться? Солдаты вшивые! Ободранные и полуголодные! До хрена они тут у вас навоюют! Особенно погано в 23 УРе! Там, вообще, не понятно, как они ещё не вымерли! Себе Кабанов хоромы отгрохал! А бойцы на Муста-Тунтури до сих пор, уже два года, в открытых окопчиках сидят!
Разорялся Батов минут двадцать на местных, потом ему на глаза попался Дмитрий, на которого он тоже наехал, что до сих пор не поступили десантные средства, что его люди живут в землянках, а он ничего не предпринял для того, чтобы нормально обеспечить формирование десантной дивизии.
— Чем занят?
— Сегодня прибыл из Архангельска.
— А почему до сих пор не в батальоне? Людей на первый шлюз отправил?
— Так точно! Лейтенант Мальцев и пятеро бойцов направлены в распоряжение 7-й армии.
— А почему так мало?
— У меня всего одна рота, товарищ генерал-полковник. А финский знают только пятеро, и то плохо. Надо на месте подбирать.
— Ну ладно, так, где десантные средства?
— Не могу знать, товарищ генерал. Я ещё не был в миссии.
— Ладно, вместе заедем. Скоробогаткин! Сколько цемента на складах армии в Мурманске?
— Четыре вагона, товарищ генерал. Больше «выбить» не удалось.
